Может быть, самым интересным явлением в истории русского коллаборационизма была так называемая Локотская республика. Локоть — небольшой поселок в тогдашней Орловской, а ныне — в Брянской области. В ноябре 1941 года, через месяц после занятия Локтя германскими войсками, два инженера местного спиртзавода, Константин Павлович Воскобойник и Бронислав Владиславович Каминский, создали местное Локотское окружное самоуправление и военизированную милицию (ополчение), чтобы бороться с большевиками. Милиция называлась Русской освободительной народной армией (РОНА). Локотская республика родилась при поддержке командования 2-й немецкой танковой армии, которую возглавлял тогда знаменитый «отец германских танковых войск» Гейнц Гудериан. Республика пользовалась благосклонностью также преемника Гудериана генерала Рудольфа Шмидта и командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Ганса Понтера фон Клюге. Мало кто знает, что в художественной форме история Локотской республики отразилась в романе Анатолия Иванова «Вечный зов» и снятом по нему популярном телесериале. Например, отдаленным прототипом следователя Лахновского послужил Воскобойник, а Валентика и отчасти Лахновского — Каминский. Юрий Герман в трилогии о медиках вывел Воскобойника под именем убитого партизанами бургомистра Жебрака. Соответствующая книга писалась в пору борьбы с «вейсманистами-морганистами», поэтому предателя наградили фамилией видного генетика-академика А. Р. Жебрака. О первых днях Локотского окружного самоуправления, куда вошло несколько районов Орловской и Курской областей, рассказывалось в номере местной газеты «Голос народа» от 15 ноября 1942 года в панегирической по отношению к Каминскому статье под названием «Комбриг-Обер-Бургомистр»:
«Это было почти год назад... В организации нового дела Воскобойник придавал огромное значение быстрейшей связи с германским командованием. Он хотел, чтобы там знали, что в России есть люди, которые хотят и могут сами с оружием в руках бороться против коммунизма, за свою Родину, за свое освобождение. Он хотел, чтобы там знали, что русский народ, перенесший на своих плечах весь кошмар двадцатичетырехлетнего ига, сам подымется на защиту своих прав и уничтожит ненавистную ему власть, что честные русские люди будут не пассивными зрителями, а активными борцами за счастье своей Родины.

А для этого нужна быстрейшая связь с германским командованием. Нужен человек, который бы понимал всю важность данного дела и сумел бы там доказать, а главное, завоевать авторитет вновь нарождающейся власти. Дело трудное и ответственное. Энергия, ум, такт — вот качества, которыми должен обладать человек, берущий на себя эту задачу.

В командировку едет Каминский, и все 12 дней Константин Павлович Воскобойник думает и говорит об этом. Он волнуется, он ждет результатов. Он знает, что от этого зависит многое...»

И вот происходит долгожданная встреча с возвратившимся Каминским:

«Быстрые вопросы. Быстрые и прямые ответы, и все ясно. Поездка удалась, удалась блестяще.

Бронислав Владиславович рассказывает свои впечатления, говорит обо всем, что сделал за эти дни, и я вижу, что Константин Павлович счастлив. Нужно дать отдохнуть человеку, но он не может уйти, он еще и еще раз начинает обо всем расспрашивать и только после, спустя много времени, говорит: «Ну, отдыхайте, завтра поговорим еще».

В этот вечер Константин Павлович много говорил о будущем. Он говорил о новой русской армии, которая вместе с немцами будет воевать против большевиков, он говорил о русской национал-социалистической партии, которая объединит весь русский народ, он говорил о маленьком и незаметном Локте, в котором он видел уже зарождение будущего центра первого Самоуправления...

Катастрофа 8-го января унесла жизнь Константина Павловича его убили партизаны. Но все, что он думал, совершилось, начатое им дело перешло в надежные, сильные руки. Ум, энергия, такт — вот качества, необходимые для руководителя. И этими качествами Обер-Бургомистр Округа Каминский обладает в совершенстве.

Но, кроме этих, есть другие качества: необыкновенная выносливость и трудоспособность.

Часто удивляешься, как человек после нескольких бессонных ночей может так четко работать днем.

Ночью Каминский — комбриг. «В Холмецком — наступление». «На «Майском жуке» — бой». И вот ночь или у телефона, или на фронте.

Днем комбриг превращается в Обер-Бургомистра и решает вопросы хозяйственной жизни.

А жизнь хозяйственная и военная связаны тесно одна с другой. Без правильного руководства хозяйством не будет хлеба, без хлеба не будет армии.

Нужно работать. И работа кипит.

Сложная хозяйственная и военная машина работает четко, она находится в верных и сильных руках».

Точно так же советские газеты писали о Сталине, а германские — о Гитлере. Каминский, как положительный герой мифа, всеведущ и вездесущ, он всюду успевает, и везде его ждет удача.

Политика Локотской республики строилась по принципу «С Великой Германией — на вечные времена!». 10 октября 1942 года «Голос народа» сообщил, что 5 октября в городском театре им. Воскобойника состоялось торжественное собрание, посвященное первой годовщине освобождения Локотского округа от большевиков. На собрании присутствовало более 400 человек: немцы, мадьяры, бойцы милиции, работники учреждений и предприятий.

С приветствием от германского командования выступил полковник Рюбзам — командир 17-й танковой дивизии, которая 4 октября 1941 года «очистила поселок Локоть, а 6 октября 1941 года — город Брянск от большевиков.

— В данный момент, — сказал полковник, — бойцы милиции рука об руку с победоносной германской армией идут к новым победам. Адольф Гитлер даст нам мир, свободу и счастье.

Майор фон Фельдгейм, приветствуя русский народ, особо отметил первого организатора национал-социалистической партии в России и лучшего из людей нашего округа К.П. Воскобойника. Майор благодарил господина Каминского за умелую организацию борьбы с партизанами.

Затем Обер-Бургомистр Округа г-н Каминский выступил с ответным словом, передав полковнику Рюбзаму и германским солдатам спасибо от всего русского народа за освобождение населения от сталинского ига.

— Идеи национал-социалистической Германии и идеи новой России едины, — сказал г-н Каминский. — Мы вместе с Германией и ее союзниками должны победить!..

Докладчик отметил лучших борцов с партизанами: Самсонова, Балашова, Белая и других, проявивших исключительное мужество в сражениях.

— Только через труд, — сказал в заключение своего доклада г-н Каминский, — русский народ может подняться до уровня великого германского народа и построить новую жизнь на основе двух идей: народ и подлинный социализм».

А 15 ноября 1942 года, к годовщине организации Локотского самоуправления, «Голос народа» разразился юбилейной статьей, подытожившей достижения новой власти:

«Крестьяне получили в вечное пользование землю, навсегда избавились от ненавистных колхозов и строят свое хозяйство по-новому. Восстановлены и пущены в эксплуатацию многие промышленные предприятия (Севский сушильный завод, Локотский кожевенный завод др.); во всех районных центрах работают сапожные, слесарные, колесные, бондарные, шорные, валяльные и другие мастерские. Восстанавливаются такие заводы, как Дерюгинский и Лопандинский сахзаводы, Локотский спиртзавод. С каждым днем расширяется и торговая сеть.

Большие достижения имеет округ и в культурном отношении. В городе Локоть открыт театр; почти во всех районных центрах также функционируют театры; в волостных центрах и в некоторых селах и деревнях организованы клубы, где после трудового дня граждане имеют возможность культурно провести свой досуг.

По округу открыто 345 школ, 9 больниц и 37 медицинских пунктов.

Как в городах, так и в некоторых селах открыты церкви...»

Свобода торговли и раздел земли между крестьянами вызвали некое подобие расцвета в тех районах округа, которые не подвергались нападениям партизан. 26 октября 1942 года газета поведала об успехах рыночной экономики Дмитриевского района:

«Город Дмитриев вновь начинает процветать. За сравнительно короткое время там организовано четыре магазина, восемь ларьков, две столовых, ресторан, две парикмахерских, две бани, дом для приезжающих, базары. Восстановлены и работают начальная и средняя школы, а также радиоузел, больница и разные мелкие промышленные предприятия. Предстоит организовать детсад. Город чистый. Рано утром тротуары центральных улиц убираются, мусор вывозится в определенное место; на некоторых улицах тротуары асфальтируются... Торговля в Дмитриеве исключительно денежная. На базаре можно встретить самые различные товары, начиная от кондитерских и галантерейных и кончая мукой, зерном, пшеном.
В магазинах также торгуют за деньги, хотя цены очень высокие. Ассортимент товаров чрезвычайно разнообразный: обувь, платья, железные изделия, школьные принадлежности, табак, спички, булочные изделия и проч.».

Главный редактор «Голоса народа» Н. Вощило публиковал «Записки о Германии», появившиеся после обзорной экскурсии ряда чиновников локотской администрации по городам рейха. 5 ноября 1942 года он восхищался небольшим частным заводом в Мюнхене:

«В Германии чистота, аккуратность и порядок — прежде всего.
В раздевальной, где рабочие перед работой и после работы переодеваются, каждому отведен отдельный ящик с вешалками и местом для обуви. За раздевальной находится душ с ванной, где рабочий может по окончании работы хорошо вымыться горячей водой. Раздевальная и умывальная так отделаны и обставлены, что нисколько не отличаются от ванных комнат русских больниц. В цехах предприятия также полный порядок. Рабочим выдаются премиальные... «за чистоту». Все механизировано, и ручной труд применяется только в исключительных случаях. В работе нет ни спешки, ни сутолоки, как это бывает на советских предприятиях при стахановских методах, каждый рабочий спокойно, уверенно отделывает ту или другую деталь... В столовой предприятия столы покрыты чистыми скатертями. На столах — цветы. В одну из стен вделана сцена, рабочие во время обеденного перерыва имеют возможность посмотреть выступления любителей, работающих тут же, на предприятии; часто предприниматель для культурного обслуживания рабочих приглашает артистов из театра. В выходной день рабочий может поехать с семьей в дом отдыха (в Германии все предприятия имеют свои дома отдыха) и там культурно провести время: покататься на лодке, побродить по красивым долинам, проехать по автостраде...
Продолжительность рабочего дня в Германии — от 8 до 10 часов, а до войны работали от 6 до 8 часов, причем за два часа, введенные в военное время, рабочий получает дополнительную оплату. Средний заработок рабочего составляет от 200 до 500 марок в месяц; при существующих в Германии ценах на товары (костюм примерно стоит от 40 до 60 марок, велосипед — 50-60 марок, ботинки, туфли мужские и женские — от 10 до 20 марок, шляпа — от 3 до 10 марок, пальто — от 50 до 70 марок; цены на продукты питания также очень низки) за свою месячную зарплату рабочий имеет возможность одеться, обуться и культурно провести время — сходить в театр, что так доступно для рабочего в Германии, в выходной день выехать куда-нибудь за город и т. д. Во время войны в Германии введена карточная система на дефицитные (по-русски) промышленные товары и продукты питания. Рабочий или служащий получает определенное количество карточек на товары, которых вполне для него достаточно. Ярким доказательством этого является то, что, встретившись с немцем, вы, судя по одежде, не скажете, куда он идет — на работу ли, в учреждение ли или просто гуляет. Рацион продуктов, получаемый немецким рабочим, вполне достаточен для него. Рабочий по карточке имеет право получать продукты и товары в первом попавшемся магазине, он не закрепляется за определенной торговой точкой.
Обеды в ресторанах вкусны и дешевы. Немец без пива никогда не садится кушать...
Живут рабочие в отдельных домах (по 6—8 комнат) с электрическим освещением и водопроводом. Дома утопают в зелени и фруктовых деревьях. Возле каждого дома разбиты клумбы, имеется огород, на котором рабочий выращивает всевозможные овощи. Дома бывают собственные, но есть дома, принадлежащие предпринимателю, которые с течением определенного времени переходят в собственность рабочего».
Биографии Воскобойника и Каминского до сих пор не написаны. Все, что было известно об их довоенном прошлом, изложено в справке Орловского штаба партизанского движения, составленной в конце 1942 года: «Каминский Б. В. — инженер спиртовой промышленности, участник контрреволюционной чаяновской группы, отбывший несколько лет в концлагерях НКВД в г. Шадринске... Был правой рукой такого же допровца (узника дома предварительного заключения. — Б. С.) — некоего Воскобойника...» Прямо скажем, негусто. И далеко не факт, что Каминский действительно знал видного ученого-аграрника и своеобразного теоретика «крестьянского социализма» Александра Васильевича Чаянова, арестованного в 1930 году по делу мифической Трудовой крестьянской партии.
В Локотском и сопредельных районах находилось немало ссыльных, которым было запрещено жительство в крупных городах. Крестьянство здесь, как и по всей России, не испытывало восторга от коллективизации, а Воскобойник и Каминский восстановили частную собственность на землю, стимулировали частную торговлю в городах. Да и в немцах многие жители видели своих освободителей от большевиков. «Голос народа» публиковал документы из захваченного архива Дмитровского райотдела НКВД. Статья на эту тему в номере от 5 ноября 1942 года была красноречиво озаглавлена «Жизнь на сталинской каторге и ожидание немцев-освободителей». Там, в частности, цитировался секретный отчет райвоенкома Суркова райкому партии: «Гражданка Булатова, работавшая в Дмитровской аптеке, на возмущение гражданки Ткачевой по поводу зверств немецкой армии в оккупированной территории заявила: «А это они не над нашим братом расправляются, это они над партийными, а мы что, сейчас народ подневольный, и тогда будем работать, нам все равно». Люди наивно полагали, что немцы расправляются только с коммунистами, не верили, что в оккупации жизнь каждого будет стоить гораздо меньше, чем даже при большевиках.
Официальной идеологией Локотской республики стал национализм, правящей партией — Русская национал-социалистическая партия, а важным пунктом ее программы — антисемитизм. Один из пунктов этой программы, популярно изложенной в газете «Голос народа» в октябре — ноябре 1942 года, так и назывался «Евреи — враги народа». Между тем Локоть и другие районы Орловской (включавшей и нынешнюю Брянскую) и Курской областей, входившие в самоуправляющийся округ, располагались вне черты оседлости, и евреев там было немного. Иные из них были чиновниками или сотрудниками НКВД не самого высокого уровня.

26 октября 1942 года «Голос народа» утверждал:

«Человек и труд — главное. Всякий организм может процветать лишь тогда, когда отдельные части его здоровы, всякая нация может быть сильной, процветать, когда живется хорошо всем ее представителям. Поэтому любой национализм будет бескровной химерой, пока он не увидит главную свою задачу в заботе о нравственном, духовном и материальном благе всех соотечественников...
Национализм есть социализм, а социализм есть национализм. Это лишь два обозначения одного и того же понятия: руководство естественной творческой человеческой общностью, в центре которой действительно стоит живой человек, а не какая-нибудь абстрактная идея, мертвая машина или какое-нибудь искусственное построение. Эта общность есть народ, который, подобно семье, может, естественно, состоять лишь из людей одинаковой крови... Только в здоровом теле может находиться здоровый дух. Для практического осуществления этого положения национал-социализм делает все, что только мыслимо для здоровья народа и также для сохранения здорового духовного и нравственного состояния. Ибо он знает, с другой стороны, что человек не может развиваться без отдыха и радости. Врачебное дело под руководством имперского медицинского руководителя стоит на исключительной высоте. Все трудящиеся и их семьи обслуживаются больничными кассами речь идет о Германии.Особое внимание уделяется своевременному и вследствие этого в большинстве случаев успешному лечению туберкулеза, рака и других тяжелых болезней. При помощи строжайшего контроля за соблюдением мер технической безопасности, производственной гигиены и современнейших защитных средств в промышленности ведется борьба с несчастными случаями и профессиональными болезнями. Народный спорт высоко развит, каждое село, например, имеет свою футбольную команду, бесчисленные, даже самые мелкие местечки имеют бассейны для плавания. Известны блестящие результаты, достигнутые Германией на последней Всемирной олимпиаде 1936 года, в которой принимали участие все государства земного шара (кроме СССР); она вышла победительницей, намного опередив все остальные нации, хотя немецкий народ имел лишь в течение каких-нибудь 3,5 года после окончания годов лишений возможность собраться с силами и тренироваться. Таких примитивных, тесных и нездоровых жилищ, в каких живет большая часть населения Советской России, в Германии вообще не существует. И все же там велось в огромнейшем, сейчас из-за войны ограниченном масштабе строительство новых, еще лучших домов, и теперь уже за период послевоенного строительства готовы еще более грандиозные строительные проекты. Разветвленная до последней деревни организация «Сила через радость» устраивает — и именно во время войны — праздники, концерты, туристические путешествия по Германии и за границу, театральные постановки и киносеансы . При этом, разумеется, во всех больших и малых городах существуют государственные, городские и частные театры и кинотеатры. В одном Берлине существуют, например, свыше 1500 кинотеатров. От жизненно способного, здорового потомства зависит судьба нации и благополучие граждан. Национал-социализм всецело учитывает это решающее положение, поощряя вступление в брак и объявляя брак ненарушимым, охраняя семью как естественную почву для развития ребенка и особенно оказывая многодетным семействам широкую помощь, придавая исключительное значение воспитанию и закалке подрастающей молодежи, отводя женщине и матери почетное место в народе и создавая многочисленные учреждения о всесторонней заботе о ней». Вот такой земной рай, свободный от коммунистов и жидов, мечтал создать после войны Каминский на территории Локотской республики, а если повезет, то и во всей России. И с туберкулезом надеялся справиться. Ведь многие обитатели Локтя и его окрестностей были из тюремных и лагерных сидельцев, подхвативших в ГУЛАГе эту страшную болезнь. После освобождения им запрещалось жить не только в Москве и Ленинграде, но и почти во всех областных центрах Европейской России. И оседали бывшие зэки в Локте — от столицы недалеко, да и спиртзавод под боком. Каминский, будь его воля, в каждой деревне футбольную команду организовал бы, чтобы народ спортом занимался, а не о жизни задумывался. И превратил бы Локоть если не в Рио-де-Жанейро, то, по крайней мере, в Нью-Васюки. Аборты бы запретил, за укрепление семьи всячески боролся, признавал бы только церковные браки и поощрял рождаемость. 17 ноября 1942 года Каминский вынужден был издать специальный приказ «О борьбе с пьянством»: за курение самогона и употребление оного при исполнении служебных обязанностей полагалось наказание военно-полевого суда — вплоть до расстрела. Несмотря на все кары, которыми грозил обер-бургомистр и комбриг, в Локотской республике процветало не только пьянство, но и дезертирство. 20 ноября 1942 года, то есть еще до окружения немцев под Сталинградом и всего через несколько дней после высадки союзников в Северной Африке и поражения Эрвина Роммеля под Эль-Аламейном, в «Голосе народа» появилась статья «О дезертирах и партизанах». Тон ее был весьма тревожный. В статье, в частности, говорилось: «К чему ведет дезертирство? Оно ведет к развалу военных сил новой власти, а при развале этих сил к нам возвратятся наши враги, ведущие против нас жестокую борьбу, партизаны. Население нашего округа достаточно хорошо знает, что такое сталинские партизаны-бандиты и что они несут для населения. Эти лесные бандиты несут с собой массовый террор... Они убивают не только рядовых работников новой власти, не только старост и полицейских, но и всех мужчин, которые только попадаются им в руки. Так, например, в Дмитровском районе эти сталинские бешеные собаки убивали лесников, учителей, рабочих, крестьян, шестидесятилетних стариков, инвалидов-рыболовов, предварительно мучая их: они резали свои жертвы ножами, рубили топорами, вырезали куски кожи и позвонки, снимали черепа (вероятно, имеется в виду снятие либо скальпа, либо верхней части черепной коробки. — Б. С), отрубали головы. То же делали эти кровопийцы и в Брасовском районе; захватив в конце апреля Тарасовку и Шемякино, бандиты-партизаны замучили и расстреляли 115 человек местных жителей, в том числе много женщин и детей, причем половина этих жертв была подвергнута мукам и издевательствам: своим жертвам бандиты сначала отрубали пальцы рук и ног, выкалывали глаза, прокалывали шомполами уши, а через несколько дней совершенно измученных, истекавших кровью, уже полумертвых, расстреливали. Вот какой кошмарный террор несут с собой партизаны!»

Казалось бы, перед нами образец пропаганды «партизанских зверств», ничего общего не имеющий с действительностью. Однако такое вполне могло произойти на самом деле. Давайте задумаемся: какую цель мог преследовать партизанский террор? Только одну — запугать население и побудить его отказаться от сотрудничества с немцами и от поддержки Локотского самоуправления. И эта цель, судя по росту дезертирства из рядов РОНА и подконтрольных ей деревень, частично достигалась.

Почему же тогда власти Локтя открыто писали о партизанском терроре в своей газете? Ведь получалось, что тем самым они помогают партизанам запугивать население. Но дело в том, что на небольшой территории Локотской республики слухи распространялись очень быстро, в первую очередь через базары в райцентрах. Поэтому местные жители и так были прекрасно осведомлены о партизанском терроре. Руководство же Локотского самоуправления пыталось использовать «партизанские зверства» в своих целях, чтобы побудить солдат и полицейских ожесточенно сражаться с врагом, убеждая, что иначе их ждет мучительная смерть.

А то, что именно на территории Локотской республики партизаны практиковали террор против населения, подтверждают донесения войск по охране тыла немецкой группы армий «Центр». Только в районе 2-й танковой армии, где и располагался Локоть, был зафиксирован ряд случаев массового уничтожения партизанами мирного населения. В тыловых районах других армий, где партизанское движение было не менее развито, подобного явления не отмечалось.

Каминский не только издавал грозные приказы о борьбе с партизанами. Чтобы реально противодействовать их внезапным нападениям, он распорядился создать при штабе моторизованную роту в 150 человек, оснащенную пятью автомашинами, двумя танками и одним 76-мм орудием.

Отнюдь не идеален был моральный облик и самих представителей локотской власти. Так, 1 декабря 1942 года «Голос народа» сообщал о некоем следователе Зарубине, который организовал убийство двух женщин, способных уличить его в присвоении ценностей. Преступник не дожил до суда, умер в тюрьме.

Жители Локотской области в 1941-1942 годах надеялись, что большевики не вернутся никогда. Об этом писал, например, некто Н. Курский в сатирическом стихотворении «Слухи», появившемся в «Голосе народа» 5 ноября 1942 года. Он высмеивал якобы нелепые, преувеличенные слухи о победах Красной Армии, распускавшиеся среди просоветски настроенной части населения, а заключил свой пропагандистский опус следующей оптимистической тирадой:

Отдохнули б вы, подружки,

Было время поболтать:

Четверть века вы трудились

По заказу «выступать».

Врали вы, что было силы;

Надрывались болтовней...

Но... надежды обманули —

Пролетели стороной.

Миновала ваша слава.

Не вернутся «ваши»... нет!

Дуновенье жизни новой

Заметет их волчий след.

Но история распорядилась иначе. Через год на Брянскую землю пришла Красная Армия, а Локотская республика канула в небытие, возродившись на несколько месяцев в совсем уж марионеточной Лепельской республике в Белоруссии.

Бригада Каминского, чья численность к концу существования Локотской республики достигала 12 тысяч человек, не могла самостоятельно справиться с партизанами, которых в одной только Орловской области насчитывалось более 20 тысяч человек. Бойцам РОНА помогали 102-я и 108-я венгерские легкопехотные дивизии и танково-гренадерская бригада полковника Рюбзама. В райцентр Лепель Витебской области бойцы Каминского пришли в августе 1943-го. Вместе с семьями их было больше 30 тысяч человек. Комбриг стал бургомистром Лепеля, возглавив Лепельское окружное самоуправление. Ему приходилось опираться только на своих, орловских. Местное население относилось к чужакам настороженно-враждебно.

После того как армия Каминского покинула подготовленный к эвакуации Локоть, среди бойцов РОНА усилилось разложение. Один из полков во главе со своим командиром Тарасовым собрался в полном составе уйти к партизанам. В последнюю минуту все раскрылось. Тарасова и других офицеров — участников заговора — повесили.

Пономаренко 19 августа 1943 года с явным удовлетворением докладывал Сталину:

«В Локотском районе Орловской области около двух лет действовала сформированная немцами из военнопленных и предателей бригада Каминского. По сообщению командира партизанского соединения т. Горшкова, в результате проникновения партизанской агентуры в бригаду и проведенной работы по ее разложению бригада перестала существовать как боевая единица. Штаб ликвидирован. Каминский, его заместитель Белый (Белай. — Б. С.) и начальник штаба Шевыкин из Локтя удрали. Один полк разбежался, второй и третий разоружены, командиры этих полков и другой командный состав арестованы».

11 октября 1943 года Пономаренко докладывал Сталину:

«Из бригады Каминского... продолжается дезертирство и случаи перехода на сторону партизан. По данным на 4.10 база продовольственного снабжения Лепельской зоны отпускает Каминскому продукты только на 3665 человек. Вероятно, это все, что осталось от его бригады, насчитывавшей в августе 12 тысяч человек».

А 27 октября 1943 года заместитель начальника Центрального штаба партизанского движения С. Бельченко сообщал:

«23.9 в районе Лепель немцы расстреляли командира полка изменников из бригады Каминского за попытку перехода его полка на сторону партизан. 4, 6 и 7 батальоны этой же бригады восстали против немцев и с боем отошли в леса для присоединения к партизанам».

В итоговом отчете 1 -и партизанской бригады имени Заслонова также отмечалось:

«Каминский неоднократно призывал население поддерживать его мероприятия по борьбе с партизанами, помогать «народникам», но все это впустую, так как народ наш в подавляющей массе понимал, кто такой Каминский и его народники. А партизаны так встретили появление в партизанской зоне каминцев, что они вынуждены были ездить на грабеж в окрестные деревни, только имея на вооружении артиллерию и бронетранспортеры. Вскоре предателю Каминскому со всей своей бандой пришлось убраться в другое место на запад. Это поражение Каминский сам признает, как видно из выпущенной им листовки».

Тут партизаны выдавали желаемое за действительное. Бригада Каминского никуда из Лепеля не ушла и еще не раз участвовала в боях с партизанскими отрядами.

В конце августа 1943 года партизаны Белоруссии добились крупного успеха. На их сторону перешла так называемая гвардейская бригада РОА численностью более тысячи человек во главе с полковником В. В. Шлем, имевшим псевдоним Родионов. Она перебила надзиравших за ней немецких офицеров и принесла партизанам весомый приз в виде бургомистра местечка Бегомль Трафимовича и власовца генерал-майора Богданова, бывшего командира 48-й стрелковой дивизии, которых тотчас доставили самолетом в Москву. Гиль был вызван к Сталину, награжден орденом, а затем вернулся в белорусские леса, чтобы во главе собственной бригады, теперь уже 1-й Антифашистской, бороться против немцев. Появилась идея сагитировать Каминского сменить фронт и преобразовать его бригаду во 2-ю Антифашистскую. Бронислав Владиславович, однако, оказался человеком принципиальным и на мировую с Советами не пошел. Да, наверное, и не надеялся на пощаду после всех локотских дел. Каминскому удалось сплотить остатки бригады и побудить часть дезертиров вернуться обратно, так что численность РОНА возросла до 5 тысяч человек. Его бригада принимала участие в последнем крупном немецком наступлении на партизан Лепельской зоны в апреле — июне 1944 года. В ходе этой операции была практически полностью уничтожена 1-я Антифашистская бригада Родионова, а комбриг погиб. Погибли и почти все перебежчики-каминцы.

Затем бригаду РОНА, которая числилась уже в составе войск СС, эвакуировали в Польшу. Бойцам не хватало продовольствия для шедших вместе с ними семей, начались реквизиции продуктов и просто грабежи. В августе солдат Каминского бросили на подавление Варшавского восстания. Здесь насилия достигли высшей точки, причем их жертвами стали преимущественно жители кварталов, не охваченных восстанием. На требование немецкого командования унять своих подчиненных Каминский, произведенный к тому времени в бригадефюреры СС, ответил, что его люди потеряли в борьбе с большевизмом все свое имущество и он не видит ничего дурного в том, что они стремятся поправить свое материальное положение за счет поляков, враждебных немцам. Зверства солдат и офицеров РОНА грозили сорвать капитуляцию частей Армии Крайовой в Варшаве, о которой как раз шли переговоры, и Гиммлер распорядился арестовать Каминского. Комбригу каким-то образом стало известно об этом приказе, и он решил бежать в Карпаты, чтобы там присоединиться к отрядам УПА. Однако далеко не факт, что украинские партизаны пришли бы в восторг от появления в их рядах бригадефюрера СС. Близ Тарнова в Южной Польше машину Каминского задержали люди начальника Краковского СД Вальтера Биркампфа, которые и застрелили комбрига. Позднее они инсценировали нападение на него с целью грабежа и сообщили бойцам РОНА, что их командир погиб от рук бандитов. Это произошло в конце сентября или начале октября 1944 года.

Почти до самого конца Каминский пытался самыми жестокими методами, вплоть до смертной казни, поддерживать порядок в своей бригаде. Только в последние месяцы, когда РОНА покинула советскую территорию и осталась почти без средств к существованию, комбриг оказался бессилен укротить своих бойцов. Этим и воспользовалось РСХА для его устранения.

И все же истинная причина гибели Каминского кроется, скорее всего, не в бесчинствах его бригады во время Варшавского восстания. Просто еще в июле 1944 года рейхсфюрер СС принял решение сделать основную ставку на генерала А. А. Власова и его Русскую освободительную армию. Каминский мог составить Власову конкуренцию, так как тоже претендовал на лидерство среди русских коллаборационистов. Вот его и убрали, а бригаду РОНА влили в состав 1-й власовской дивизии.

Соколов Б.В.

Оккупация. Правда и мифы

http://bka-roa.chat.ru/novaya_evropa.htm

Дробязко,Каращук - Русская освободительная армия (справочник по униформе)

http://rus-nation.info/drobyazko-roa.rar

Дробязко,Каращук - Восточные добровольцы вермахта(справочник по униформе)

http://rus-nation.info/drobyazko-vostdobr.rar

Дробязко,Каращук - Восточные легионы и казачьи части в вермахте
(справочник по униформе)
http://rus-nation.info/drobyazko-kazakivvermahte.rar

Воспоминания старшего лейтенанта РОА
http://www.vojnik.org/ww2/memoirs/1


Палий Пётр Николаевич
Записки пленного офицера
http://militera.lib.ru/memo/russian/paliy_pn/title.html

http://www.vojnik.org/ww2

http://ricolor.org/history/roa/

http://www.pseudology.org/POA/

http://roa2.narod.ru/

http://www.roa.ru/

http://country-osi.narod.ru/roa.html

http://www.weltkrieg.ru/organization/ROA/

http://r-o-a.ru/2007/06/12/roa._narukav ... hivki.html

http://whiterussia1.narod.ru/CITIZII/ROA.htm

http://army.armor.kiev.ua/titul/vlasovci.shtml

Глава 12. РУССКАЯ ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ АРМИЯ

Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой.
Гёте

Тематика истории Русской Освободительной Армии и Русского Освободительного Движения до сих пор вызывает много споров и страстей в России. Я, вероятно, добавлю немного горючего к этой теме, описывая мой личный опыт и те впечатления, которые родились в мыслях и душе мальчишки, которому исполнилось только семнадцать лет к концу Второй Мировой войны.
Я, лично, видел, и не раз, Андрея Андреевича Власова, командующего Русской Освободительной Армией, и его сподвижников, и был готов с ним идти “в огонь и в воду”. Конечно, надо учесть, что в составе подразделений, где я участвовал, были сыновья героев Белой Армии, воспитанные с малых лет в духе жертвенного служения России и непримиримости к кровавой власти большевиков.Андрей Андреевич Власов родился 1-го сентября 1900-го года в семье крестьянина села Ломакино Нижегородской губернии. Дед его был крепостным. Отец Власова стремился дать своим детям образование. “Грамоту не за плечами носить: самый что ни есть капитал у человека !” любил говорить он. Как только подрос старший сын Иван, отец отдал его в школу, а затем направил в Нижний Новгород, в учительскую семинарию. Но этим пришлось и ограничиться: маленькое хозяйство давало недостаточные средства, семья росла (Андрей Андреевич был младшим, тринадцатым по счёту ребёнком) и даже портняжное ремесло, которым занимался отец, не спасало положения. Андрей Андреевич смог поступить в школу, а затем в духовное училище, лишь благодаря тому, что старший брат Иван Андреевич, по окончании учительской семинарии, ставший первым сельским учителем в округе из крестьян, взял его к себе. При поддержке брата, Андрей окончил духовное училище, а позднее и духовную семинарию. Со старших классов духовной семинарии Андрей Андреевич стал зарабатывать уроками, репетируя детей мелких служащих и небогатых купцов.
Февральская революция и Октябрьский переворот застали Власова студентом четвёртого курса духовной семинарии. Как и огромное большинство народа, Андрей Андреевич в это время не представлял себе ясно платформы и программы большевиков. Большевики обещали мир, землю, свободу, обещали уничтожить рогатки, стоящие на пути к образованию. Большевики несли с собою уничтожение сословных разграничений, сословной кастовости, из-за существования которой Андрею пришлось так много перенести в школе и семинарии.
В 1918 году Власов поступил на первый курс агрономического факультета Нижегородского Государственного Университета. Но время было неподходящее для учёбы. Господствовала политика военного коммунизма. Вся власть сосредоточилось в руках государства: без ордера невозможно было получить жильё, без соответствующего разрешения немыслимо было проехать по железной дороге. В сёлах орудовали продовольственные отряды отбирающие у крестьян хлеб, за который им платили обесцененными бонами. Весной 1919 года Андрей Власов был призван в 27-ой стрелковый Поволжский полк. Но пробыл он в нём только несколько недель и его направили на первые советские курсы командного состава Красной армии. Курсы были краткосрочными. Через четыре месяца Власов уже был в качестве командира взвода направлен на Южный фронт. Власов участвовал в операциях на Дону и Маныче в рядах 2-ой Донской дивизии. Здесь в боевой обстановке, на практике Андрей Андреевич восполнял свои военные знания, здесь он нашёл путь к сердцу русского солдата. Тёплое ласковое слово по отношению к подчинённому, забота об его жилье, еде, обмундировании, желание доставить солдату хотя бы маленькую радость, но одновременно с этим - самая жесткая требовательность и суровость к тем, кто допускал хотя бы малейшее упущение и нерадивость в службе. Этот метод приводил к тому, что Власов становился любимым командиром, а подразделение, которым он командовал - показательным.
В начале 1920-го года 2-ая Донская дивизия была переброшена с Северного Кавказа на Врангелевский фронт в Крыму. В это время Власов был уже командиром роты. Вскоре он был переведён в штаб дивизии на пост помощника начальника штаба по оперативной части. Эта работа была не по душе молодому энергичному командиру и он был переведен на должность командира пешей и конной разведки одного из полков дивизии. С ликвидацией врангелевского фронта в Крыму в ноябре 1920 года заканчивается период боевой деятельности Андрея Андреевича в Гражданской войне.
Власов, который к этому времени горячо полюбил военное дело, решил посвятить ему всю свою жизнь, был назначен командиром роты. Под руководством Андрея Андреевича эта рота стала показательной. Начальник Штаба Красной Армии Павел Павлович Лебедев, инспектировавший Северо-Кавказский военный округ, лично поблагодарил Власова за отличную подготовку роты. В 1924-м году Власов назначается командиром полковой школы 26-го стрелкового полка, на должности которой он пробыл четыре года. В 1928-м году Власов направляется в Москву на Высшие Стрелково-Тактические Курсы усовершенствования командного состава Красной армии - “Выстрел”. После окончания курсов в 1929-м году, Власов возвращается в полк на должность командира батальона. В 1930-м году Власов перешёл в Ленинградскую Школу для переподготовки командного состава Красной Армии преподавателем тактики.
В 1930-м году Власов вступил в ВКП(б). Вскоре он был переведён в мобилизационный отдел Штаба Ленинградского военного округа, где он пробыл до 1933-го года. В 1935-м году его переводят на должность помощника начальника боевой подготовки. Инспектируя с заместителем командующего войсками Ленинградского военного округа комкором Примаковым округ, они обнаружили, что 11-й стрелковый полк 4-ой Туркестанской дивизии оказался очень слабо подготовленным. Командующий назначил командиром полка Власова с целью выправить боевую подготовку полка. После достижения этой цели, Власову дали 137-ой стрелковый полк, который вскоре занял первое место в Киевском военном округе. После этого Власов был назначен помощником командира 72-ой дивизии. В 1938-ом году Тимошенко, командовавший Киевским военным округом, привлекает полковника Власова на работу в штаб округа на должность начальника отдела боевой подготовки.
В период угрозы Китаю со стороны Японии, Советский Союз был принуждён оказывать помощь Чан-Кай-Ши. В этот период Власов был послан военным советником в Китай. На начальнике Штаба военного советника лежала обязанность читать командному составу китайской армии основы оперативного искусства. Через некоторое время Власову был поручен чрезвычайный пост военного советника при генерале Янь-Си-Шане, который был губернатором двух гигантских провинций Северного Китая: Шаньси и Суй Ю-Ан. Хитрый, расчётливый, тонкий дипломат, Янь-Си-Шань, формально признав главенство Чань-Кай-Ши, фактически не выполнял его приказов и, укрывшись в горах, сохранял свои силы. Перед Власовым была поставлена трудная задача заставить Янь-Си-Шаня принять участие в наступлении, которое в это время намеревался предпринять Чан-Кай-Ши. Эту задачу Власов выполнил в течении четырёх месяцев, применив большую дипломатическую изворотливость. Когда комдив Черепанов был отозван в Москву, Власов исполнял должность главного военного советника при Чан-Кай-Ши. В ноябре 1939-го года, после приезда нового советника комдива Качанова, Власов был отозван в Советский Союз. За хорошую работу по сколачиванию китайской армии, Чан-Кай-Ши наградил его золотым орденом Дракона.
В этот период Советский Союз переживал напряжённые дни. В августе 1939-го года был заключён договор о дружбе и ненападении с национал-социалистической Германией. Воспользовавшись тем, что польская армия фактически перестала существовать после сокрушительного удара немецкой армии, Советский Союз занял Западную Украину и Западную Белоруссию. Назревал военный конфликт с Финляндией. Советский Союз неизбежно должен был вступать в войну. Но Красная армия была фактически обезглавлена волной ежовщины. Невольно закрадывались сомнение: неужели все эти командиры были врагами народа? Может быть грандиозные мировые идеи, за которые страдает русский народ, не нужны ему ? Много принёс в жертву русский народ и Власов сделал следующий вывод: окажутся ли жизненными эти мировые идеи или нет, но русский народ будет жить и он должен быть сильным. Поэтому к предстоящей войне Родине необходимо максимально подготовиться, а потом русский народ сам проголосует. И Власов с головой погрузился в работу по укреплению организации и боевой подготовки Красной армии.
В декабре 1939-го года Власова назначают командиром 99-ой стрелковой дивизии. Работа по подготовки дивизии была очень трудной, так как в неё входили представители 44-х национальностей. Несмотря на это, вскоре дивизия резко повысила свои боевые качества. Приучая бойцов и командиров своей дивизии к боевым условиям, Власов совершал с дивизией многочисленные марши, производил стрельбы после переходов, в любую погоду.
В январе 1941-го года Власова назначают командиром 4-го мотомеханизированного корпуса в Львове, на посту которого его застаёт война. С первых же дней войны стало ясно, что Красная армия не подготовлена, несмотря на то, что готовились к войне в течении 23-х лет.
Корпус Власова на Украинском фронте принял на себя первые удары противника. Однако, вскоре корпус был ослаблён: по распоряжению командующего фронтом генерал-полковника Кирпоноса, член военного совета корпусной комиссар Вашугин взял из состава корпуса полторы танковых дивизий, намереваясь этой группой нанести контрудар. Но, благодаря бездарному командованию, танковая группа попала в болота, где пришлось бросить все машины. При этом Вашугин застрелился. Власов с остатками своего корпуса, принимая на себя удары бронированных кулаков немецких бронетанковых частей, пробивался из окружения к Бердичеву. Корпус находился в очень тяжёлом состоянии: не хватало горючего, не было запасных частей, благодаря чему приходилось бросать дорогие машины из-за ничтожной порчи. 16-го июля Власов с остатками корпуса вышел к Бердичеву, выдержав за это время до двух десятков боёв с превосходными силами противника.
17-го июля маршал Будённый вызвал Власова в Киев и возложил на него обязанности командующего 37-ой армией, командующего Киевским укреплённым районом и, одновременно, начальником гарнизона. В условиях полной разрухи и упадка духа, Власов в течении августа и сентября оборонял Киев. Только лишь после того, как Киев оказался в прочном кольце, Власов послал радиограмму в Кремль, указывая на бесполезность дальнейшей обороны и получил приказ Сталина отходить. Отход был тяжёлым. Пробиваясь из окружения на протяжении 500 километров, до самого Курска. В Воронеже Власова принял командующий Юго-Западным направлением маршал Тимошенко и член Военного Совета Хрущёв. Власов был назначен заместителем командующего по тылу Юго-Западного направления. На этой работе Андрей Андреевич столкнулся с хаосом и беспорядком, которые царили в тылу. Не было обмундирования, не хватало патрон, не хватало подвижного состава ... И это было после того, как богатейшая страна в течении 24-х лет готовилась к войне, после того, как 170 миллионов работали только на оборону.
Кто же был виноват в этом? И в сознании постепенно вызревал страшный в своей убедительности ответ: - виновата только система большевизма ...В ноябре 1941-го года Власова вызвали в Москву. В столице была паника: эвакуировались заводы и учреждения, старики и учащиеся спешно сгонялись на рытьё окопов и противотанковых рвов. Перед Власовым была поставлена трудная задача сформировать 20-ую армию и оборонять Москву. Власов со своей армией сумел остановить противника и оттеснил его от подступов Москвы до Ржева. За эту операцию Власов был награждён советским правительством орденом Красного Знамени и произведён в звание генерал-лейтенанта. В марте 1942-го года Власов был назначен заместителем командующего Волховским фронтом. Командовал фронтом генерал армии Мерецков.
Для освобождения окружённого, голодающего Ленинграда, была создана ударная армия, которая, вскоре сама была окружена и отрезана от остального фронта. Для исправления создавшегося тяжёлого положения в окружённую армию вылетел на самолёте Власов. Приняв от генерал-лейтенанта Клыкова командование армией, Власову удалось прорвать немецкое кольцо и образовать узкий, шириною в три километра коридор, связывающий армию с остальным фронтом. Но ему не хватало сил для расширения коридора и вывести армию. К тому же, генерал армии Мерецков не приходил на помощь. Коридор был снова перерезан и кольцо вокруг осаждённой армии сжалось ещё сильнее. Власов видел, что окружённая в лесах и болотах, голодная армия, красноармейцы которой получали по 50 грамм хлеба в день, была обречена на гибель. Здесь, находясь среди голодающих красноармейцев, перед Андреем Андреевичем ещё раз с особенной остротой возник ранее волновавший его вопрос - за что ? За что гибнут русские люди?
Если в первые месяцы войны ещё можно было объяснить панику и непорядки в армии неожиданностью военного удара, то теперь для Власова стало совершенно ясно: - русский народ не хотел драться, не хотел умирать за Сталина, за большевизм. Впервые в своей истории русские массами сдавались в плен, массами дезертировали, применяли всякие уловки для того, чтобы остаться в оккупированных немецкой армией областях. Так голосовал народ за советскую власть ! Всю свою прежнюю работу в Красной армии Власов не отделял от интересов народа: в Гражданскую войну он защищал большевиков, потому что верил, что они дадут народу счастливую жизнь, в мирный период он активно помогал строить и укреплять Красную армию, потому что верил, что единственная в мире страна пролетарской диктатуры нуждается в крепкой армии, нуждается в силе, могущей взять под свою защиту её гигантское, невиданное по своим масштабам, строительство.
Но теперь продолжать свою прежнюю работу - значит идти против интересов своего народа. Борьба в этих условиях становилась бесполезной, ненужной, даже вредной! Власов вместе с остатками своей армии попал в плен. В плену было много передумано, многое получило иную оценку, и окончательно окрепло и выкристаллизовалось убеждение, что большевизм является злейшим врагом русского народа, что он должен быть вырван с корнем из русской земли.
Многие рядовые русские люди начали уже вооружённую борьбу с большевизмом. Они указывали путь, они подавали пример!
В декабре 1942-го года Андрей Андреевич Власов стал во главе Русского Комитета и этим возглавил стихийно зародившееся Русское Освободительное Движение. Вокруг Андрея Андреевича группируются русские патриоты, люди, поставившие задачей своей жизни уничтожение большевизма и создание Новой свободной России. Происходит процесс накопления сил, подбираются кадры.
Кратко перечислю ближайших сотрудников Андрея Андреевича Власова.
Генерал-майор Советской Армии Фёдор Иванович Трухин был начальником штаба РОА. Он происходил из старой дворянской семьи. Фёдор Иванович родился 29-го февраля 1896 года в Костроме, Ярославской губернии. В 1916 году окончил 2 курса юридического факультета МГУ и 2-ю Московскую школу прапорщиков. Первую Мировую Войну закончил выборным командиром 181-го пехотного полка ЮЗФ. В Красной Армии с 1918 года. Принимал участие в боях на Юго-Западном фронте с петлюровцами, поляками и различными повстанческими отрядами. С декабря 1919 года по февраль 1021 года в рядах 363-го, 362-го и 361-го стрелковых полков ЮЗФ в должностях: командира роты, командира батальона, командира полка. В 1924 году награждён орденом Красного Знамени. В 1925 году окончил Военную Академию РККА. По её окончании, проходил службу в должностях начальника штаба 133-го стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии УВО, начальника штаба 7-й стрелковой дивизии УВО, начальника штаба 12-го стрелкового корпуса ПриВО с августа 1935 года по февраль 1932 года. С февраля 1932 года - преподаватель и начальник кафедры методики боевой подготовки Военной Академии имени М. В. Фрунзе. С октября 1936 года - слушатель Академии Генерального Штаба. С 1935 года - полковник (приказ НКО СССР № 251). С ноября 1939 года по август 1940 года - старший преподаватель кафедры оперативного искусства АГШ. 15-го июня 1940 года был произведён в звание генерал-майора. С августа 1940 года - начальник 2-го отдела в Управлении Боевой подготовки Красной Армии. С 28 января 1941 года - заместитель начальника штаба и начальник оперативного отдела Прибалтийского Военного Округа. 28-го июня был ранен и попал в плен. 6 октября 1941 года приказом ГУК НКО СССР за №090 был исключён из списков Красной Армии. Содержался в лагере Шталурене, затем - в Хаммельбурге (Офицерский Лагерь XIII-Д). В октябре 1941 года дал согласие на борьбу против Советской власти, предложив сформировать союзную Германии Русскую Армию. Вступил в Русскую Трудовую Народную Партию военюриста 3-го ранга С.А. Мальцева. Являлся начальником её военного отдела. В ноябре 1941 года переведён в лагерь Вааль, где дал согласие работать в лагерях для пропагандистов. С 15-го марта 1942 года - в Вустрау, с 24-го апреля 1942 года - комендант Циттенхорстского лагеря. В июле 1942 года выезжал в Варшавскую разведшколу, где составил 3 конспекта общевойсковой разведки. В сентябре 1942 года был официально освобождён из плена и назначен преподавателем в Циттенхорст. С октября 1942 года - член НТСНП. В феврале 1943 года, при встрече с В. М. Байдалаковым, познакомился с генерал-лейтенантом Андрей Андреевичем Власовым. В марте 1943 года переведён в Дабендорф, до августа 1943 года - начальник учебной части Дабендорфских курсов, с августа 1943 года по октябрь 1944 года - их начальник. Организовал 12 выпусков офицерских кадров для будущих Военных Сил Комитета Освобождения Народов России. В 1944 году редактировал “Схему Национально-Трудового строя” НТС, автор глав “Внешняя политика”, “Оборона страны” и других. С ноября 1944 года - заместитель Главнокомандующего ВС КОНР генерал-лейтенанта А. А. Власова и начальник штаба ВС КОНР. Фактически организовал и создал ВС КОНР. В апреле 1945 года возглавлял Южную группу ВС КОНР. 5 мая 1945 года выехал для связи с Северной группой , в районе Пршибрама захвачен чешскими советскими партизанами и передан в “СМЕРШ”. На следствии и процессе вёл себя стойко, виновным в “измене Родине” себя не признал. Был одним из тех , чьё поведение испортило готовящийся открытый процесс над власовцами. Судим 30 июля по 1 августа 1946 года на процессе ВК СССР под председательством генерала юстиции В. В. Ульриха. Повешен в ночь на 1 августа во дворе Бутырской тюрьмы. По некоторым данным , похоронен на Донском кладбище с другими казнёнными власовцами.
Генерал-майор Советской Армии Василий Фёдорович Малышкин был начальником организационного отдела КОНР’а (Комитета Освобождения Народов России). Он родился в семье инженера путей сообщения. По окончании военной академии был оставлен при академии для чтения лекций. Впоследствии, находясь на посту начальника штаба сибирского военного округа, был арестован по делу Тухачевского. Малышкин оказался на редкость стойким человеком. Много раз уносили его в камеру в бессознательном состоянии, но никаких показаний он не подписал.
Генерал-лейтенант Советской Армии Георгий Николаевич Жиленков вышел из среды беспризорников и поднялся до чина генерала, что свидетельствует о немалой одарённости.
Жиленков был членом БКП(б) и до войны занимал высокие посты. Так например, он был секретарём одного из районов Москвы. Когда началась война, он был бригадным комиссаром 32-ой Армии, которая была окружена в районе Смоленска. Попавши в плен, он представил себя рядовым солдатом и был зачислен в вспомогательные немецкие части шофёром. Ему пришлось признаться о своём ранге под угрозой быть расстрелянным за саботаж. Он был отправлен в специальный лагерь в Лёцен, а затем в дом на Виктория Штрассе в Берлине, где он подружился с Казанцевым и Зыковым.
Несмотря на своё происхождение и возможности вернутся на советскую территорию, он предпочёл принять активную роль в Русской Освободительной Армии и был выбран членом КОНРа.
Генерал-майор Михаил Алексеевич Меандров был начальником офицерской школы. Михаил Алексеевич родился в 1894 году в Москве. Из семьи священника, настоятеля церкви Св. Харитона, погибшего в концлагере в 1924 году. В 1913 году закончил Алексеевское пехотное училище. В РККА с 1918 года. Последняя должность в Красной Армии - начальник штаба 6-й армии, полковник. 6 августа 1941 года попал в плен под Уманью. Содержался в лагерях военнопленных в Виннице, Замостье, с июля 1942 года - в Хаммельбурге.(Офицерский Лагерь XIII-Д). Вступил в Русскую Народную Партию. В сентябре 1942 года, вместе с комбригом Бессоновым, выехал в Бухенвальд, где с октября 1942 года приступил к формированию десантно-добровольческого корпуса для выброски в район северных советских концлагерей с целью поднять антисталинское восстание в ГУЛАГе. Осенью 1943 года вступил в НТСНП. В декабре 1943 года , по заданию председателя НТСНП В. М. Байдалакова, вступает в РОА и переводится в Дабендорф. В Дабендорфе - инспектор по пропаганде среди советских военнопленных. До апреля 1944 года читал лекции, сотрудничал в газетах “Заря”, “Доброволец”. С апреля 1944 года редактировал офицерский бюллетень РОА и “Пропагандист Восточного Фронта”. С мая по октябрь 1944 года работал в Летценском лагере по отбору кадров в формирования РОА. В октябре 1944 года возглавил оргкомитет по созыву КОНР. Член КОНР, заместитель начальника Управления пропаганды КОНР. С ноября 1944 года по февраль 1945 года - начальник пропагандного отдела штаба ВС КОНР. В феврале 1945 года произведён в генерал-майоры ВС КОНР и назначен начальником офицерской школы. 18 апреля 1945 года возглавил марш школы на юго-восток. 9-го мая 1945 года у Будовице в Чехословакии сдался со школой американцам. В американском плену, принял на себя руководство КОНР. Наивно рассчитывал на защиту американцев и, желая сохранить кадры ВС КОНР. Категорически воспретил чинам РОА побеги из плена, что привело к тому, что очень многие, кто мог убежать, но не убежал, были выданы советской администрации. 6-го февраля 1946 года пытался покончить с собой, перерезав себе горло осколком стекла, затем предпринял вторую попытку самоубийства в американском лазарете. 14-го февраля 1946 года передан советским представителям. Был осуждён на процессе и казнён с другими власовцами 1 августа 1946 года.
Генерал-майор Вооружённых Сил Комитета Освобождения Народов России Владимир Ильич Боярский родился 10 декабря 1901 года в селе Бродецкое Бердичевского уезда, Киевской губернии в семье рабочего. По профессии слесарь. В 1926 году окончил экономический факультет института. В Красной Армии с 20-го августа 1920 года. Член ВКП(б) с 1941 года. Начал службу красноармейцем 55-го стрелкового полка 7-й стрелковой дивизии. С апреля 1922 года по сентябрь 1924 года обучался на 4-х пехотных курсах во 2-й Тифлисской пехотной школе. В августе 1924 года окончил курсы “Выстрел”. Затем проходил службу в 3-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии в должностях: командира роты, помощник командира батальона, помощник начальника штаба, начальник полковой школы до лета 1932 года. С июня 1932 года - помощник комполка и далее исполняющий должность комполка в 27-й Витебской стрелковой дивизии (80-й стрелковый полк). В 1934 году поступил в Военную Академию имени М. В. Фрунзе, которую окончил в 1937 году по первой категории. В 1937 году присвоено воинское звание майора (приказ НКО СССР № 3418). В 1937 -38 годах - преподаватель тактики на курсах “Выстрел”. 21-го января 1942 года приказом № 077 ПриВО назначен командиром 41-й стрелковой дивизии, вместе с которой убыл на фронт. Попал в немецкий плен в июне 1942 года. Содержался в лагере Генштаба в Виннице. 3-го августа 1942 года вместе с генерал-лейтенантом А. А. Власовым составил докладную записку командованию Вермахта о необходимости гарантий России, формирования РОА и создании антисталинского правительства. С начала 1943 года - офицер штаба по обучению и руководству восточными войсками при 16-й армии Вермахта. Снят с поста в июле 1943 года генерал-фельдмаршалом Бушем за антинемецкие высказывания в период инспекционных поездок по добровольческим формированиям. С ноября 1944 года - заместитель начальника штаба РОА генерал-майора Ф И Трухина. С февраля 1945 года - генерал-майор ВС КОНР. В апреле 1945 года находился в составе Южной группы РОА. 5 мая 1945 года выехал вместе с генерал-майором Ф. И. Трухиным на связь с Северной группой РОА, в районе Пршибрама захвачен чешскими просоветскими партизанами. Советский капитан Смирнов назвал генерала Боярского “грязным предателем”. В ответ на это Боярский дал Смирнову пощечину. По приказу капитана Смирнова, генерал-майор В. И. Боярский был тут же повешен.
Наша группа кадет попала в главный штаб РОА 20 января 1945 года, когда нас немецкое командование отпустило из военного лагеря в Эгере и официально передало Русской Освободительной Армии в Берлине.
Нас разместили в немецкой школе, расположенной в нескольких кварталах от виллы (KIBITZ WEG 9), где находился главный штаб РОА. Это было в районе станции метро “Dahlemdorf”, в юго-западной части Берлина. Наше подразделение состояло из трёх взводов. Каждый взвод имел свою специальность, по которой были ориентирована наша военная подготовка. Специальность нашего взвода было партизанство, которое подходило мне по духу. У меня особой любви к строевой жизни не наблюдалось, но любил жить на лоне природы и проявлять инициативу, которая не всегда соответствовала военным уставам. Командиром взвода был лейтенант Юрий Ольховский, кадет XXI выпуска, закончивший кадетский корпус, во время моего пребывания в корпусе, а затем офицерские курсы в Русском Охранном Корпусе в Сербии. Командиром кадетской роты был капитан Копытов из Советского Союза.
Вскоре по прибытии в Берлин, мы приняли участие в церемонии официальной передачи нашего подразделения РОА. Это произошло в подземельном помещении Главного Штаба Германской Армии, к которому мы спустились на лифте. Мы были выстроены в большом зале, который был заполнен высокими чинами немецкой армии и прессой. Немецкий генерал Кестринг, который занимал высокую должность при Генеральном Штабе от имени ОКВ (Oberkommando Wehrmacht) открыл эту церемонию. Ответная речь была произнесена самым Андрей Андреевичем Власовым. Между прочим генерала Власова я никогда не видел в немецкой форме. Он всегда был в своей форме командарма, по образцу той формы в которой попал в плен, когда погон в Красной Армии ещё не ввели и поэтому таковые не носил.
Обе речи носили возвышенный тон, в котором сильно проявлялась вера в победу над коммунизмом, которая сразу же передалась и нам, и огонь которой пылал у нас до самого конца войны, несмотря на все признаки, что война немцами, но не нами, проиграна. Наша молодёжь не особенно беспокоилась о судьбе самой Германии, а верила, что вскоре мы перенесём факел борьбы, зажженным нашими отцами, героями Белой Армии, на территорию самой России!
После конца официальной части церемонии, нас пригласили в столовую, где мы с удовольствием съели, замечательный по тому времени, обед. Мне особенно помнился гороховый суп с гренками.
Наша рота, в свободное от занятий время, несла караульную службы при штаб-квартире РОА, где я часто видел Андрей Андреевича и его соратников. К нам он обращался очень приветливо, очевидно, видя наш патриотизм, любовь служению России и энтузиазм.
Союзная авиация бомбила Берлин почти что каждую ночь и мы отсиживались по несколько часов в бомбоубежище в подвале нашего здания. Иногда воздушные тревоги заставали нас и в городе, куда мы ходили в поисках источников питания, так как кадеты, а пожалуй любая молодёжь нашего возраста, всегда ищет чего ни будь поесть. Так например, мы нашли русский ресторан, в котором могли заказать борщ без продовольственных карточек. Почти для всех блюд требовались карточки на жиры, которых у нас их не было. Также мы нашли немецкий ресторан, где заказывали “Eintopf”, т. е., блюдо, которое напоминало гуляш, куда клали любые овощи, но особенно доминировало “кольраби”. Во время воздушных тревог, в большинстве случаев, подземки доходили до станции “Tiergarten”, где ожидали конца тревоги. Все выходили на перрон, появлялся аккордеон и весело проводили время.
Восточный Фронт подходил всё ближе, и РОА стала формировать ударные военные части для фронта. Одним из таких формирований был Ударный Батальон полковника Игоря Сахарова, который собирался из добровольцев разных частей РОА. Когда объявили об этом формировании в нашей роте, буквально вся рота оказалась добровольцами. Так как добровольцы должны были быть не младше 18 лет, из нашей роты только троим удалось попасть в ударный отряд полковника Сахарова. Сахаров был сыном русского эмигранта. генерала Императорской Армии. Сын, Игорь Сахаров, участвовал в Испанской Гражданской под командой полковника Константина Григорьевича Кромиади. За проявленное геройство он получил несколько медалей и был произведён Франко в чин лейтенанта.
Отряд Сахарова, в составе около 150 человек был послан на Восточный фронт и в короткий срок вырос в отряд около 5 000 человек за счёт перебежчиков из Советской Армии. Около 17 апреля 1945 года полк Сахарова присоединился к Первой Дивизии РОА, под командой генерал-майора Буняченко. Когда я упоминаю этот факт о успехах полковника Сахарова, в России, мне буквально этому не верят, что это могло произойти в период последних месяцев войны. Для иллюстрации, которая хоть частично, может объяснить этот необычайный факт, приведу короткий рассказ одного из пропагандиста Русской Освободительной Армии Боженко, описанного в книге отца Александра Киселёва “Облик Генерал А. А. Власова” (стр. 129).
“Язык общий всегда можно найти, - рассказывает Боженко, - и у нас редко бывало так, чтобы с той стороны не задал кто-нибудь вопроса и чтобы, в конце концов, не завязался оживлённый разговор. Ну, конечно, если по близости нет политических руководителей. Если они есть, начинается сразу стрельба . Недавно выхожу я на передовую. Нас разделяет только узенькая речка. Их передовые посты окопались на самом берегу. Я сижу в небольшом окопе, - знаете, на тот случай, если после первых же слов резанут пулемётную очередь. Так было и на этот раз. Не успел я опуститься в окоп - как с той стороны начали стрелять. Постреляли и перестали, вероятно. Им показалось, что немцы что-то предпринимают на берегу.
Кончили стрелять, я и кричу: - “Поберегите патроны, ребята! А то расстреляете все в немцев, для Сталина ничего не останется! “ С той стороны приглушённый бас : “Не беспокойся, останется..”. Ну думаю, для начала не плохо. Завожу беседу Немцы недалеко сзади, но я знаю, что по-русски из них не понимает никто ни слова. Текста я никогда не пишу, потому, что и сам не знаю, о чём и как буду говорить, - раньше это требовалось обязательно.
“Война, ребята, скоро кончится, у немца дух на исходе”. Смеются с той стороны. “Мы ему скоро последний выпустим”. “Правильно!” говорю. “Так и надо. Ну, а потом, братцы, что, по колхозам пойдёте, трудодни отрабатывать?” Молчат. “Со всем этим, друзья, кончать надо, и с колхозами и со Сталиным.” Продолжаю я. “А кончать нам трудно. Не верим друг другу. Сговориться никак не можем. Вот мы стоим с вами, через речку беседуем, вы головы только высовываете, и мне страшно. А что мы, враги что ли ? Нет не враги. Я так же как и вы, на Сталина и на партию двадцать лет работал, да не хочу больше. И вы тоже не хотите. А боимся друг друга.” С той стороны голос доносится, “А ты не бойся, говори смело. Брат в брата стрелять не будет”.
Я опять им, что вот, мол, сейчас разговоров много о том, что перемены будут большие после войны, послабление будет дано. А я, братцы, не верю в это. И все мы здесь не верим. Да и вы не верите. Сейчас обещают, а потом, как оружие сдадите, ничего не дадут. Надували уж не раз, пора привыкнуть.
Опять басит кто-то оттуда: “Ну, мы так легко не отдадим. Мы тоже соображаем, научились.”
Беседуем так довольно долго. Пить захотелось мне не вмоготу. Не говорить, а кричать приходится.
“Ну, что ж, братцы, до свиданья, пойду выпить чего нибудь, горло пересохло, да вам отдохнуть пора” - говорю. С той стороны голос: “Чего ж уходить-то, вот тебе речка рядом, напейся, да ещё потолкуем.”
Дилемма стоит передо мной трудная. Речка - вот она, действительно, рядом, да чтоб дойти до неё нужно совсем вылезти и стать во весь рост. А ночь лунная, на сто метров кругом видно, как днём. А до них рукой подать. Страшно стало. А черт их знает, двинет какой-нибудь из автомата - прощай пропагандист Боженко, не будет больше разговоров ночных вести! Опять же, может быть за это время какое-нибудь начальство к ним подползло, тогда они не стрелять не могут. С другой стороны, я только что говорил о братстве нашем, об общей нашей судьбе, о необходимости доверия друг другу. Не выйду - некрасиво получится. Подумают, что разговор только на словах был. Быстро надо сообразить, - задержка производит тоже нехорошее впечатление. Решился я. Перекрестился и вылезаю: будь что будет. Пристально смотрю в ту сторону, их не видно, в окопе сидят. Тихонько спускаюсь к реке. Пить уже мне совсем расхотелось. Нагибаюсь, булькаю руками в воде и иду обратно. Тут самый страшный момент наступил. Повернулся к ним спиной и чувствую - большая она у меня такая, и если выстрелят, не могут не попасть. Не выстрелили. Добрался я до своего укрытия, залез обратно, - как две горы с плеч свалились.
“Спасибо, ребята!” -говорю. “На здоровье!” - кричат оттуда.
Потом смена им пришла. Они что-то пошушукались, слышу другие голоса отвечают. Так я в ту ночь до утра домой и не уходил, всё разговаривали.
После месячного пребывания в Берлине, большинство подразделений РОА были отправлены или в Мюнзинген, где была Первая Дивизия РОА под командой генерала-майора Сергея Кузьмича Буняченко, и офицерская школа, или в Хойберг, где формировалась Вторая Дивизия под командой генерал-майора Зверева.
Г. А. Зверев, сын рабочего, был талантливым офицером, благодаря чему он дошёл до должности командира дивизию во время Финской войны. В начале войны, в 1941 году, его дивизия была разбита немцами и Зверев был ранен. Переодевшись в штатскую одежду, ему удалось вернуться на территорию, занятую Красной Армией, но был сразу же арестован, заподозренный в шпионаже. После нескольких месяцев допроса он был разжалован в майоры и послан в Центральную Азию. Он опять попал в плен в марте 1943 года во время осады Харькова. Он был интернирован, в числе около тысячи офицеров, в лагере военнопленных в Днепропетровске. Познакомившись с листовками, подписанными Власовым, около 780 офицеров подписали петицию о поступлении в РОА. Подпись Зверева возглавляла эту петицию. Эта группа была отправлена в Лимбург. Восемь человек из этой группы были посланы в Дабендорф. Один из них был Г. А. Зверев.
Наша рота попала в Хойберг. Наши поезда двигались медленно на юго-запад, стараясь избежать налёты союзной авиации. Во время тревог наш состав выводили за пределы населённых пунктов, где мы должны были покинуть вагоны и прятаться в кустарниках. Поля были засыпаны зажигательными бомбами, воронками и разбитыми вагонами. Эти поля наглядно показывали сколько денег и труда было потрачено на производства оружия для уничтожения человечества!
После довольно долгих скитаний по железнодорожным путям Германии мы наконец достигли лагерь Хойберг. В лагере уже находились индусские части полевой артиллерии, которые состояли из бывших английских военнопленных. По прибытии в Хойберг, мы начали полевые и классные занятия. Проходили штыковой бой и военную версию японской борьбы “дзюдо”, метание ручных гранат и стрельбу из винтовок. Вооружение, по сравнению с немецкими частями, и даже - с индусскими, у нас было на самом низком уровне, хотя впоследствии мы обнаружили громадные склады по всей Германии, современного оружия о котором мы даже не мечтали. Очевидно немцы нам совершенно не доверяли. Видя это, наше озлобление к немцам постоянно усиливалось. Возможно, что, если бы немцы себя повели по другому в России в начале войны, мир, а особенно Россия, выглядела бы к концу сороковых годах совсем по другому.
Отношение союзников к русскому вопросу также можно сильно критиковать. Не считая политической стороны, финансовые затраты, которые им пришлось понести во время Холодной Войны, в тысячи раз превышают ту помощь, которой они могли оказать антикоммунистическому строю России ! Также нужно учесть загрязнение окружающей среды радиоактивными отходами в России и в странах союзников, после

Такое ощущение, что они не особо стремились воевать, а только постоянно бегали и рыскали в поисках бесплатных пайков от немцев.

подписываюсь.

Безусловно многие малодушничали, ну а многие бегали за пайками от коммунистов-гебистов и плодили ересь сергианства.

Я убежденный антисталинист, но уж лучше Сталин, чем такие борцы с ним.

Согласен.