Преп. Нифонт, патриарх Константинопольский: «… Занимающие престолы священства во всем мире будут вовсе неискусны и не будут знать художества добродетели. Таковы же будут и предстоятели монашествующих, ибо все будут низложены чревоугодием и тщеславием, и будут служить для людей более соблазном, чем образцом, посему добродетель будет пренебрежена еще более; сребролюбие же будет царствовать тогда, и горе монахам, богатеющим златом, ибо таковые будут поношением для Господа Бога и не узрят лица Бога живаго. Монах или мирянин, который дает в лихву злато свое, если не отступит от такого лихоимства, будет погружен в глубоком тартаре, потому что не пожелал принести (злата своего) в жертву Богу через благотворение нищим. Посему, сын мой, как я уже сказал прежде, многие, будучи одержимы неведением, падут в пропасть, заблуждаясь в широте широкого и пространного пути” [ 14 ].»
* Св. Антоний Великий († 17.1.358): “...Придет время, возлюбленный дети мои, когда монахи оставят пустыни, и потекут вместо них в богатые города, где вместо этих пустынных пещер и тесных келлий воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместо нищеты возрастет любовь к собиранию богатств; смирение заменится гордостию; многие будут гордиться знанием, но голым, чуждым добрых дел, соответствующих знанию; любовь охладеет; вместо воздержания умножится чревоугодие, и очень многие из них будут заботиться о роскошных яствах, не меньше самых мирян, от которых монахи ничем другим отличаться не будут, как одеянием и наглавником; и несмотря на то, что будут жить среди мира, будут называть себя уединенниками (монах — собственно уединенник). При том они будут величаться, говоря: Я Павлов, я Аполлосов (1 Кор. 1, 12), как бы вся сила их монашества состояла в достоинстве их предшественников: они будут величаться отцами своими, как иудеи — отцем своим Авраамом, Но будут в то время и такие, которые окажутся гораздо лучше и совершеннее нас; ибо блаженнее тот, кто мог преступить, и не преступил, — и зло сотворить, и не сотворил (Сир. 31, 11), нежели тот, кто влеком был к добру массою стремящихся к тому ревнителей. Почему Ной, Авраам и Лот, которые вели ревностную жизнь среди злых людей, справедливо так много прославляются в Писании”. — Сост. “Говорим: (преданный духу мирского многостяжания) сокращает молитву, чтобы прибавить времени на тленные дела. Много печась о стяжании сокровищ нечистым воровским промыслом своим, он ленится в исполнении канона своего. Если же и творит канон, то совершает его, ругаясь над ним сокращением молитв, которые ускоряет ради того, чтобы скорее заняться житейскими заботами о многостяжании. (Примечание: ныне уже почти все церковные службы сокращаются и убыстряются в совершении их, и уже подкрадываются к самой Литургии, совершая ее “вскачь по большой дороге”, “в темпе”. Служащие кощунствуют и над народным пением Символа Веры Православной и Молитвы Господней или даже совсем не давая петь их народу, не страшась угрозы Божьего проклятия на небрежение в деле Божием. Ивр. 48,10). Древние отцы, когда творили канон, говорили полную, совершенную молитву, то есть: ГОСПОДИ, ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ И СЛОВЕ БОЖИЙ, БОГОРОДИЦЫ РАДИ, ПОМИЛУЙ МЯ! Последующие, оставив слова “Богородицы ради”, начали употреблять такую молитву: “Господи, Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий, помилуй мя”. Дальнейшие выбросили “Слове Божий”, — стали говорить: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя”. Следующие за ними покинули “Сыне Божий”, а стали говорить: “Господи, Иисусе Христе, помилуй мя”. Теперешние, современные отцы оставили Христа, ухватившись за “хриса” (т. е. злато по-гречески), уже позабыли “Христа”, а говорят: “Господи Иисусе, помилуй мя”. Будущие оставят слово “Господи”, станут говорить: “Иисусе, помилуй мя”. Потом оставят слово “Иисусе” — станут говорить лишь: “Помилуй мя”, и не будут сознавать, что именно хотят они этим получить, и не будут сознавать того, Кто имеет их помиловать... (Т. е. и у антихриста будут просить так). Ради этого и говорю вам: когда минут четыре двадцатипятилетия (т.е. наступит 1917 г. — Сост.), то какова станет тогда монашеская жизнь?” [ 11 ]
Игумен Никон (Воробьев 1894-7.9.1963): “...Святые угодники объясняют нам, что в последние времена монашества не будет вовсе или кое-где хоть останется наружность, но без делания монашеского” [ 12 ]. Святитель Феофан Затворник: “...Что такое есть “дух мира”? Дух мира есть дух вражды на Бога...Вкусившие духа мира о Боге и вещах божественных не помышляют, не говорят, не пишут; а живут так, как бы не было Бога: у них почитается даже неприличным поминать об этом в кругу своем. Есть между ними класс людей с очищенными, как они говорят, понятиями, которые не считают зазорным при случае отпустить острое словцо насчет святых убеждений наших и дел благочестия, которые каждый месяц выпускают в печать огромные томы, читаемые десятками тысяч, где о всем рассуждают, кроме Бога, все решают без участия Высшей Силы Премудрой и Благой и на все решаются, не чувствуя нужды в Божественном содействии и в молитвенном к Богу обращении, где, если по страху, не изрыгают открыто хульного неверия и безбожия, то не боятся разными изворотами речей вливать яд сомнения и колебания в вере в неопытные души. Дивно ли, что среди них распространяется холодность к вере и Св. Церкви, небрежение о св. уставах ее, отчуждение от них, желание отменить и уничтожить их, потому только, что они так сильно возвещают о Боге и будущей жизни... Дух мира есть дух взаимного между людьми охлаждения, разделения и враждования, в противоположность искреннему и глубокому единению, долженствующему царствовать между истинными христианами. Когда кто, увлекшись духом мира, отпадает умом и сердцем от Бога, то естественно останавливается на себе самом и, поставляя себя целью, все окружающее — и вещи и лица обращает в средство для своих целей. Себялюбие (эгоизм) есть неточное начало жизни по духу мира... И вот вы видите, что и у нас, среди тех, кои увлечены духом мира, распространяется взаимная холодность, иссякает братская любовь, начинают разделяться муж с женой, дети с родителями, домы подкапываются под домы, роды под роды, и сословия вооружаются против сословий: миряне хладеют к духовенству, низшие классы к высшим, светско-ученые к духовно-ученым и обратно... всюду проходит разделение... Господи! Это ли ученики Твои, к которым сказал Ты: “О сем уведят, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою!” Дух мира есть дух всесторонних похотствований... ибо “все еже в мире, похоть плоти, похоть очес и гордость житейская” (1 Ин. 2, 15-16), говорит Апостол. И вот у нас повсюду открыты гульбища, зрелища, театры, музыкальные вечера, домашние представления, живые картины, концерты, балы, фейерверки, увеселительные сады, куда всех приглашают без различия пола и возраста, без различия воскресных дней, праздников и постов. Сотни рук заняты описанием и живописным изображением всего этого, в сотнях листов, газет и журналов, где наперерыв стараются представить все это в самых привлекательных и обольстительных красках. Все это пред очами нашими. Видите ли, как одолевает нас дух мира и, совлекая с нас целомудренную одежду жития Христианского, облекает в срамные рубища похотливых дел и обычаев... Дух мира, наконец, есть дух гонения и преследования всего святого, небесного и божественного. Враждующий на Бога мир не может терпеть ничего, что носит печать Божественного происхождения и напоминает о Боге: потому теснит и гонит из своей области дела веры и благочестия... Гонения на дела веры — в православном царстве!! Удивительно; однакож это так есть... Есть лица, которые стыдятся в храм Божий ходить... держать себя, как прилично Христианину. Гонитель невидим, но гонение видимо, и всеми испытывается... И вот все, по магическому слову: “что скажут”, не зная, кто и что скажет, — боятся открыто обнаружить в делах святую веру свою. А слова и дела по духу мира открыто являются на стогнах града. Их творить не стыдятся и не боятся, они, как у себя дома. Вот, братия, какая тлетворная образуется вокруг нас атмосфера!” [ 13 ] Толкуя 2-е послание к Солунянам, Святитель писал: “Тогда, хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это — одна видимость, внутри же отступление истинное” [ 14 ].
|