Какова оценка историков- черносотентцев организации "Народная Воля " и ее влияния на дальнейшие развертывания событий в России ?
Я обратил внимание на действительно обширную историческую эрудицию Митрофана Крушевана.Было бы интересно узнать Ваше мнение по этому вопросу .
Спасибо.

На мой взгляд "Народная воля" это, так сказать, первая ласточка из того легиона, что обрушится на Россию несколько позже. Проба пера. Но, последущие революционные партии были посерьезней, борьба с ними, как мы видим, к успеху не привела, в отличие от борьбы с народовольцами.

Видимо не первая. До них были декабристы.

Ну, декабристы все-таки явление несколько иного порядка. Масонские интеллектуалы- бунтовщики. А народовольцы это уже боевики ревдвижения.

На самом деле, до Соборного Уложения 1649 года никакого крепостного права не было. Население делилось на людей служилых и людей тяглых. Первые занимались военной и государевой службой, вторые - сельским трудом и торговлей. Служилые люди за службу получали от Государя землю, которую предоставляли лично свободным крестьянам обрабатывать, требуя за то соответствующую ренту. В этом заключалась крестьянская повинность, они либо платили оброк либо отрабатывали барщину и это было совершенно справедливо с социальной и юридической точек зрения. Были еще черносошные крестьяне, которые платили подать за пользование государственной землей (черносошные крестьяне исполняли также ямские, почтовые повинности и т.д.). Монастырские крестьяне были в том же положении, что и те, кто работал на земле служилых людей, поэтому единственными несвободными людьми на Руси были смерды и кабальные холопы, но их было незначительное число, да и выполняли они домашнюю работу, а не полевую, к тому же и помещики к ним относились как к близким (домочадцы). Посадские люди (население городов и окрестностей) были в положении, схожим с положением черносошных крестьян.
Исходя из вышесказанного, никакого крепостного права на Руси не было (хотя в той же Германии в эти же годы крепостничество было суровым), а началось оно лишь в 17 веке, когда крестьяне были окончательно закреплены за помещиками, их имущество и свобода стала принадлежать служилым людям. Это было оправдано политически, ибо Русь только недавно окрепла после Смуты, ее окружали недружелюбные соседи(турки, шведы, поляки), и было действительно необходимо мобилизовать все общество на борьбу против внешних врагов.
В петровскую эпоху и при Екатерине крепостничество резко усилилось. Однако, уже при Павле рассматривался "Манифест о 3-дневной барщине", при Александре 1 был принят "Указ о свободных землепашцах". Википедия сообщает:
"Вопреки существующему ошибочному мнению, что подавляющее большинство населения дореформенной России состояло в крепостной зависимости, в действительности процентное отношение крепостных ко всему населению империи держалось почти неизменным на 45 % со второй ревизии до восьмой (то есть с 1747 до 1837), а к 10-й ревизии (1857) эта доля упала до 37 %. Согласно переписи населения 1857—1859 годов, в крепостной зависимости находилось 23,1 миллиона человек (обоего пола) из 62,5 миллионов человек, населявших Российскую империю."
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1% ... 0%B8%D0%B8

Теперь рассмотрим крепостничество петровской эпохи как явление. С одной стороны, крепостничество как таковое есть по сути рабство, и многие помещики действительно обращались с крестьянами как со скотом (самодурствовали, били за малейшие провинности, разлучали родственников, продавали и проч..). С другой стороны, прав Алексий, говоря, что православные живут общиной, что их связывает единая любовь и Христос в сердце, а значит, утверждать лишь на основании некоторых фактов несправедливого отношения к крепостным их господ, что все помещики были деспоты и изуверы, а все крепостные - несчастные рабы, по меньшей мере нелогично с точки зрения метода индукции.
Я думаю, что было и то и другое, как и в наше время случается между начальниками и подчиненными, ведь есть случаи, когда начальство самодурствует похлеще, чем помещики 19 века (побои, издевательства, сексуальное насилие над женщинами, невыплата зарплат и проч..), чему есть множество примеров. Поэтому истинным принципом отношения помещика к крепостному является отношение отеческое, а крепостного к помещику - сыновнее. Недаром, мужики часто звали барина "отец", "кормилец" и т.д.. В качестве подтверждения своей точки зрения приведу воспоминания Сергея Евгеньевича Трубецкого, монархиста, сына философа Евгения Трубецкого. Хоть он описывает пореформенную эпоху, но в его описании еще сохранены черты старого уклада жизни. Вот лишь некоторые выдержки из его "Минувшего":

""Ты" же мы говорили всем крестьянам и вообще "простому народу". Нам говорили "Вы". Впрочем, в народе тогда еще сохранялись исчезающие следы патриархальности, и некоторые говорили "ты" не только нам, детям, но и нашим родителям и дедушке, при этом была в ходу оригинальная формула: "Ты, Ваше Сиятельство"..."

"После приезда Дедушки в Хорошее (название села - В. Н.) крестьяне, деревнями, приходили приносить ему хлеб-соль...

"Рад вас видеть! - говорил с крыльца Дедушка. - Мой наследник (дядя Сережа) жалеет, что быть не мог; вот приехал к вам с дочерью и внучатами!" Потом Дедушка сходил со ступеней крыльца, подходил к старосте, брал у него из рук блюдо и благодарил за хлеб-соль. Староста и мужики низко, но с достоинством кланялись. Никакого подобострастия не было в помине...

Дедушка разговаривал с отдельными мужиками, особенно со стариками, иногда он обращался к целым группам. Разговор шел обычно об урожае."

"Раз, помню, Дедушка долго разговаривал с одним севастопольским солдатом, местным крестьянином. Подробно узнав о положении семьи и хозяйства этого мужика, Дедушка сказал ему: "Ступай в контору и скажи, что я приказал тебе дать...". Не помню, что именно приказал дать мужику Дедушка, но дар был, видимо, щедрый, судя по благодарности старого солдата и гулу толпы."

""Общение с народом" в Хорошем было постоянное. То и дело Дедушке докладывали, что из церкви приехала свадьба крестьян такой-то деревни. По распоряжению Дедушки, в залу входили молодые, их родные и некоторые поезжане. Они были смущены обстановкой и робко ступали по паркету в своих кованых сапогах и чоботах... Молодые одним движением бросались Дедушке в ноги так же, как они это делали перед своими родителями, возвращаясь из церкви (кто из молодоженов сегодня так поступает? - В. Н.). Дедушка терпеть не мог, когда какой-нибудь проситель бросался перед ним на колени, и кричал: "Только перед Богом на колени становятся!" - но тут было другое дело: это была традиционная церемония, и он был "отцом" своих крестьян."

"Осень время деревенских свадеб и их прошло довольно много на моих глаза, иногда, в праздник, несколько в один день. Дедушка всегда неизменно лично принимал свадьбы и никогда не сокращал времени приема, хотя бы и плохо себя чувствовал; он считал, что НЕ ИМЕЕТ ПРАВА от этого уклоняться (!!! - В. Н.)"

"Раз только произошла неприятная сцена. Молодая во время пляски поскользнулась, и кто-то из поезжан при этом что-то сказал... (Я, конечно, ничего не понял, но мне объяснили, что он сказал "глупость". По-видимому, это была не совсем приличная шутка.) В группе поезжан раздался сдавленный смех, но он немедленно прекратился... "Как ты смел, дурак! - крикнул Дедушка. - Вон!" - "Ваше Сиятельство..." - начал было испуганный поезжанин, но Дедушка не дал ему кончить: "Молчать, вон!" Виноватый быстро вышел. Праздничное настроение пропало, но милый Дедушка хотел это исправить, он сказал смущенным молодым и их родителям, что они никак не виноваты, и дольше обыкновенного разговаривал с ними, прежде чем их отпустить. (помещик тиран, господа коммунисты-либерасты, или отец? - В. Н.)"

"Однако, после освобождения крестьян, Дедушка не счел себя освобожденным от заботы о своих прежних крепостных. Крестьяне уже были не "его", но он по прежнему оставался "их" барином. Дедушка постоянно заботился о благосостоянии крестьян и о всех их нуждах. В своих имениях он повсюду строил церкви. Даже продавая одно из своих имений, он поспешил отстроить там новую прекрасную церковь вместо старой, которая была слишком мала; иначе он не чувствовал себя не вправе продать имение и тем самым уйти от своих бывших крестьян, не позаботившись о них.
Церкви были не единственной, хотя и первой, заботой Дедушки. В своих имениях он строил также школы и часто больницы. В Хорошем при нас освящали большую каменную школу, где, по специальному желанию Дедушки, была большая зала для "народных чтений" с волшебным фонарем (кинематографа тогда еще не было)."

"Но пусть не думают поколения, не знавшие старой России, что Дедушка был в этом отношении каким-от единичным светлым исключением. Он был, наоборот, образчиком - правда выдающимся - того, чем всегда будет вправе гордиться наше оклеветанное старое поместное дворянство. Дедушка во многом показывал путь, но по этому пути шел не он один, а многие. Нигде в Западной Европе я не видел более глубокого чувства с о ц и а л ь н о й о т в е т с т в е н н о с т и, чем то, которым были проникнуты у нас очень многие представители старого поместного дворянства. Даже совсем небогатые помещики считали своим совершенно естественным долгом - на свой счет строить церкви, народные школы и больницы...
Даже самые средние помещики делали и д о л ж н ы были делать кое-что для крестьян. К этому побуждало их не только их собственное сердце, но и семейные традиции и даже общественное мнение. Конечно, и среди русского поместного дворянства, как и повсюду, встречались негодные элементы, но, повторяю, в смысле социальной ответственности, сословие это стояло исключительно высоко."