Я не идеализирую его. Вообще по отношению к иудеям и всему, что с ними связано, мне куда ближе позиция Кураева. Но в то, что он - засланный агент, я не верю категорически и выше уже объяснил, почему.

«диакон Андрей Кураев о католицизме Александре Меня, отношения к этому католицизму православного человека» (из статьи «Александр Мень: потерявшийся миссионер»)

То обстоятельство, что писатель Александр Мень является униатом, никак не означает, что его книги надо изъять из библиотеки православного человека. В книжном собрании любого богослова, студента, семинариста есть немало христианской литературы, написанной неправославными авторами. Эти книги читаются, ценятся, используются. Но всегда удобнее заранее знать, каких конфессиональных взглядов придерживается писатель. Это позволит легче отделять сообщаемые им факты или бесспорно христианские суждения от того, что вызвано к жизни конфессиональной пристрастностью. Можно дать человеку почитать книгу католического богослова, но при этом лучше заранее предупредить его, что автор этой замечательной книги католик, и что поэтому с некоторыми его суждениями о месте папы не стоит безоглядно соглашаться. Читая книги о. Александра, просто имейте в виду, что читаете прокатолические книги. Католические не значит плохие и не всегда значит еретические. Просто если Вам захочется составить себе представление о православии в той его глубине, что отличает его от католичества, надо искать другие книги.

«Письма духовной дочери Александре Орловой-Модель»

Экуменизм имеет два истока: либо подлинную широкую и глубокую духовность, которая не страшится чужого, либо поверхностное смешение всего в кучу. Разумеется, я за экумену первого типа. Но до него доходят немногие. Отсюда твои наблюдения. В словах игумена о святых, что они «чужие» — не только ограниченность, но нежелание вместить иной опыт. А особенности этого опыта не касаются Евангелия как такового. Их источник — культурная традиция и этнопсихология … Сказать, что 700 млн католиков и 350 млн протестантов находятся в заблуждении, а только мы одни истинная церковь — значит пребывать в безумной гордыне, ничем не оправданной.

Я просил не бред а аргументы. И при жизни Меня Николай Второй не был признан Страстотерпцем.

Я не идеализирую его. Вообще по отношению к иудеям и всему, что с ними связано, мне куда ближе позиция Кураева. Но в то, что он - засланный агент, я не верю категорически и выше уже объяснил, почему.

ну ты авторитет... куда там епископам-то ))

Я привел вообще-то выше некоторые аргументы, на мой взгляд довольно весомые.

Фальшивость этого "документа" с головой выдает следующая фраза:

Берите себе в жены красивых и здоровых русских женщин, пусть они принесут нам здоровое потомство, пусть они улучшают нашу породу.

Автор явно подзабыл, что такое потомство, каким бы здоровым оно не было, будет гойским Честное слово, ну хоть определение еврейства можно было узнать, прежде, чем писать

Всякое рассмотрение значительной роли евреев в жизни стран и народов их рассеяния — как вот и наша книга — неизбежно останавливается перед вопросом: «кто есть еврей?», «кого считать евреем?». Пока евреи жили среди других народов обособленными анклавами — не было повода для такого вопроса. Но по мере ассимиляции или просто всё более широкого включения евреев в окружающую жизнь — вопрос стал возникать и интенсивно обсуждаться, и более всего — евреями же. Естественно, что и в послереволюционной России — вплоть до открытия еврейской эмиграции, да и позже, — ответы менялись и менялись, и уже поэтому попытка их обзора может быть небесполезна. И тут, как ни удивительно, мы от первого шага сталкиваемся с большим разноречием и спорами — и нельзя не поразиться пестроте и разнообразию взглядов.

Дореволюционная Еврейская энциклопедия в статье «Еврей» не даёт никакого определения. Она лишь указывает, что «термин еврей для обозначения израильтянина в противоположность египтянину встречается уже в древнейших частях Пятикнижия», и приводит конкурирующие гипотезы об этимологии этого слова1. Современная же Еврейская энциклопедия обходится таким определением: «Лицо, принадлежащее к еврейскому народу»2.

Но, как видно, не многие удовольствовались этим определением. «Кого считать евреем? кто — еврей?», и ещё так: «что такое еврейскость?» — это для самих евреев сегодня не простой вопрос. Вот русско-еврейские авторы пишут о понятии «еврейский»: «Ни в Израиле, ни за границей среди самих евреев нет никакого согласия относительно содержания этого понятия. Чем ближе к нему приближается новичок, тем расплывчатее становится для него этот неуловимый образ»3; «через 74 года после российской революции и 43 года после возрождения государства Израиль попытка определения еврея — почти головоломная задача»4.

Однако она никогда не была сложна для евреев религиозных. Определение ортодоксальных раввинов: «Еврей — это тот, кто рождён от матери-еврейки или обращён в еврейство согласно Галахе»5. (Галаха — религиозная регламентация жизни евреев: «совокупность законов, содержащихся в Торе, Талмуде и в более поздней раввинистической литературе»6.)

«Что нам давало и сейчас даёт силу жить и в чём значение этой жизни? И то и другое лежит в области религии»7. — Артур Кестлер писал: «Отличительной чертой еврея… является не его принадлежность к той или иной расе, культуре или языку, а религия»8. — Да и сегодня в израильском журнале: «Еврейская национальная полнота возможна только в религиозном образе жизни»9.

Но уже и в античном мире можно было наблюдать не столько религиозный, сколько национальный импульс к общности. С.Я. Лурье приводит пример «эссенян». То была «еврейская секта, видевшая спасение не в национальном, а в индивидуальном самоусовершенствовании. Эссеняне были "слугами мира"», и местные властители, уважая их взгляды, не привлекали их к военной службе. «Тем не менее, когда опасность стала угрожать главному центру мирового еврейства, они, несмотря на то что относились скептически к святости храма и жертв, несмотря на свой резкий принципиальный антимилитаризм, идут добровольцами в ряды сражающихся евреев... Национально-патриотическая закваска была в них так сильна, что оказалась сильнее убеждений, составлявших дело их жизни»10.

Да и в XIX веке высказывалось мнение, что «евреи предшествуют иудаизму», «мы должны постоянно расширять наше понимание "еврейскости"», «вырваться из ограничений галахического иудаизма в более широкий мир»11.

А уж в секулярный XX век религиозное понимание не могло не пошатнуться и не расплыться дальше. В размышлении (послереволюционном) Г. Слиозберга религиозный мотив оттеснён: «В чём критерий еврейской национальности? Именно в еврействе и заключалась национальная сущность в течение тысячелетий. Она — в непрерывной цепи особой еврейской культуры, в единой духовной сущности всех евреев во всех странах»12.

Уже в середине XX века предупреждала Ханна Арендт: «Иудаизм выродился в еврейство, мировоззрение — в набор психологических черт»13. Почти то же отмечает израильский писатель Амос Оз: «Сработала трагическая склонность к подмене иудаизма неким душевным состоянием, которое во всём мире называется "идишкайт"... — это всего лишь один из отростков иудаизма, одна веточка, один побег»14.

Во второй половине XX века один из авторитетнейших евреев-интеллектуалов говорил: «Я уважаю религиозные убеждения... но... настаиваю, что еврейство не обязательно связано с религией, что, говоря об еврействе, мы имеем в виду нечто иное. Какое именно "иное", крайне трудно определить. Некие общие ценности? Несомненно. Общая история? Несомненно. Общие признаки личности? Несомненно»15.

А в 1958 «Высший суд справедливости Израиля», разбирая одно конкретное дело, вынес решение — со ссылкой на раввинистическую литературу: «в глазах Галахи, еврей, перешедший в другую веру, тем не менее остаётся евреем... Еврей не перестаёт быть евреем, даже нарушая еврейский Закон»16. — Для еврея «переход... в иную веру в сущности невозможен»17.

Не раз упоминающийся в этой книге видный меньшевик Соломон Шварц заявляет о себе (1966), что он «светский, не-религиозный еврей», но: «я глубоко ощущаю своё еврейство, и никому не дано отлучить меня от него. И что гораздо важнее: таких светских, не-религиозных евреев сотни тысяч, может быть, миллионы... Их много и среди так называемых Американцев еврейской религии, для значительной части которых принадлежность к еврейской религии сводится к простому ритуализму»18.

Тем увереннее секулярные суждения произносятся сегодня: «Нельзя... однозначно и прямолинейно связывать роль и намерения современного еврейства, разобщённого и не имеющего ни универсального... подхода к вере, ни единой светской культуры, ни общей идеологии, с преданием о завоевании праотцами Земли Обетованной, с их моралью трёхтысячелетней давности»19.

И правда — ушли далеко. Сегодня «ортодоксальные евреи составляют лишь небольшую часть мирового еврейства»20.

Ныне говорится как о само собой понятном: «Решение еврейской проблемы, то есть проблемы сохранения евреев как этнической общности»21 (курсив мой. — А.С.).

Однако понятие этнической общности имеет тенденцию огрубляться в общность по крови. В «книге о русском еврействе» так уже и пишется запросто: «Николай Метнер (в жилах которого текла еврейская кровь)»22. — Краткая Еврейская энциклопедия при отборе своего именного состава уверенно включает и тех евреев, кто перешёл в христианство; или, как Илья Мечников, сын гвардейского офицера, помещика, «о еврейском происхождении матери узнал сравнительно поздно» 23 — но уже достаточно оснований для включения его в Энциклопедию. Отбираются даже те, кто всю жизнь был далёк от еврейского сознания, — так, значит, определение еврейства ведётся уже по крови? — а не по духу?

Ю. Карабчиевский справедливо возмущался, что: «в зарубежных списках всяких там почётных и знаменитых евреев встречал имя Бориса Пастернака. Ну какой он еврей?.. Он сам евреем себя не чувствовал и даже не раз активно отталкивался от явно его раздражавшей еврейской общности»24. — И действительно так. А глубинная подлинность его евангельских стихов — не оставляет вопросов о прибежище его духа.

С 1994 стала выходить и в России — «Российская Еврейская Энциклопедия». Началась она как раз с биографических томов, то есть отбора лиц. И сразу же, во вступлении, объяснено: «Евреями считаются люди, родители или один из родителей которых был еврейского происхождения, независимо от его вероисповедания»25.

Вот и в международной спортивной израильской «маккабиаде» — «участвовать могут только евреи»26, — надо понять, что и тут — по крови?

Тогда зачем же так страстно и грозно укорять всех вокруг в «счёте по крови»? Надо же отнестись зряче и к национализму собственному.

Например, Луис Брандейс, лидер сионизма в Америке и член Верховного Суда Соединённых Штатов с 1916, говорил: когда по какой-либо причине «страдают люди еврейской крови, наше к ним сочувствие и помощь идут инстинктивно, в какой бы стране они ни жили, и не спрашивая об оттенках их веры или неверия»27. Амос Оз ещё добавляет: «Быть евреем означает чувствовать: где бы ни преследовали и мучили еврея, — это преследуют и мучают тебя»28. (И вот это чувство и вызволяет евреев из скольких бед! Эх, и нам бы так!..) Этой внутренней связи еврейства, взаимной выручке и спаянности евреев немало, нередко удивлялись многие авторы и во многих странах и в самые разные века. В том числе, конечно, и русские. С.Булгаков: у евреев «особая органическая сплочённость, которая не свойственна в такой мере никакому другому народу», «национальный дух и сплочённость еврейства остаются неразложимы и неодолимы никакими силами национального соперничества и антагонизма других народов»29.

Однако не были бы евреи евреями, если бы их понятия и объяснения сводились к такой однозначной простоте. Нет, соображения тут — многоветвисты.

Вот — опять Амос Оз: «"Что это значит — быть евреем в современном — последняя треть 20-го века — секуляризованном обществе?" Если это — не "синагога"... то что же это? А если это не только "синагога", то что же это тогда?»30 — «в моём словаре еврей — это тот, кто считает себя евреем или обречён быть евреем. Еврей — это тот, кто соглашается быть евреем. Если он соглашается на это открыто, он еврей по выбору. Если он признаётся в этом только себе, он еврей по принуждению или под давлением обстоятельств. Если он не признаёт никакой связи между собой и еврейством, он... не еврей, хотя бы даже религиозные правила определяли его как такового... Быть евреем означает участвовать в еврейском настоящем... в деяниях и достижениях евреев как евреев; и разделять ответственность за несправедливость, содеянную евреями как евреями (ответственность — не вину!)»31.

Вот такой подход мне кажется наиболее верным: принадлежность к народу определяется по духу и сознанию. Считаю так и я.

Наверное у Егора Ершова есть своё определение еврейства,отличное от высшего суда Израиля и еврейской энциклопедии?Солженицын внёс ясность насчёт определения еврейства.