Подождите, речь не о взаимоотношении власти светской и церковной. Коммунисты считают, что Церковь - это инструмент идеологического влияния на "невежественный народ" с помощью "сладкой лжи о Боге". Т.е. у них априори подход материалистический, духовного влияния веры и Церкви они не признают и не могут признавать в силу своего материализма.
С культурой и бытом тоже не все так просто. Вот, например, сравните как относятся к домострою коммунисты и православные.
Я не отрицаю влияние материальных условий, но ведь христиане считают, что человека исправит не изменение внешних условий, а внутреннее перерождение.

Ну, а отечественные события? Кронштадт, Антоновщина, расказачивание?

Однако, выступали за свободную любовь, отменили статью за педерастию, устраивали шествия голых баб. Это же явный признак эпохи!

Из нелюбимого Вами Назарова, но он ссылается на "Манифест" 1848 г.:

– «Уничтожение семьи» – «Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно прикрываемой общности жен официальную, открытую... Общественное и безплатное воспитание всех детей».

– Уничтожение нации: «Отменить отечество, национальность. Рабочие не имеют отечества... Национальная обособленность и противоположности народов все более исчезают... Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение».

– Уничтожение религии: «Законы, мораль, религия – все это... не более как буржуазные предрассудки»; коммунизм «отменяет вечные истины, он отменяет религию, нравственность» буржуазной эпохи, ибо «коммунистическая революция есть самый решительный разрыв... с идеями, унаследованными от прошлого».
http://www.rusidea.org/index.php?a=410301#r1

Сход крестьян Ольховской волости Царицынского уезда в 1905 г. вынес решение о закрытии церквей и "обращение их на более полезные учреждения: школы и больницы".

Из протоколов совещания Всероссийского крестьянского Союза в 1905 г.: " У нас живётся всё-таки страшно тяжело. Например, в нашем селе много лет идёт тяжба с попами. Сколько им не сыплем денег, куда-то проваливаются. Говорят, священники служат посредником между людьми и Богом, а на самом деле они служат посредниками между начальниками, полицией и нами и только спешат содрать больше с крестьян"

Церковно-общественный вестник. 1914 г. № 31:" Не успеешь ворота запереть, как они опять давай того-сего: свининки, сметанки, курёнка, масла, яичек, ржицы, мучицы, конопли - хоть криком кричи. Собаки не отбрехали, как опять заливаются: попы идут, встречай их таких-сяких"

Церковный вестник. № 32, 1905 г. Свящ. о. Михаил (Левитов): "Духовенство не пользуется никаким влиянием, ненавидимо и презираемо народом, служит в глазах его олицетворением жадности, корыстолюбия. Духовенство деморализовалось до потери значительной части не
пастырского только, но и человеческого достоинства"

С 1890 по 1894 гг. в среднем в год осуждённых
за богохульствование, порицание веры и нарушение порядка в церквях - 277452 чел.,
за отвлечение и отступление от веры, ереси и расколы - 165459 чел.
за скопчество - 3722 чел.
В 9 судебных округах с 1884 по 1894 гг. число религиозных преступлений увеличилось на 153%, а число обычных - на 14%.
За 30-50 гг. 18 века по 7 губерниям произошло 37 восстаний помещичьих крестьян и 57 - монастырских, при том, что монастырских крестьян было в 2 раза меньше.

Челобитная крестьян Николо-Угрешского монастыря, 1756 г.: "Игумен ... всегда содержит в тяжких и непрестанных работах ... и с Святую Пасху и в другие воскресные, праздничные и торжественные дни ... приставленные к тем работам монахи и слуги по приказу его, игумена, бьют нас, нижайших, беспощадно. И от таковых всегдашних и беспрестанных работ и своей крестьянской исправлять нам некогда ... берёт с нас, имянованных, как старост, так и крестьян, всякие немалые денежные взятки .. и ежели кто при взыскивании вышеписанных излишних поборов станет объявлять в платеже невозможность, тех бьёт и немилостиво езжалыми кнутами и держит в цепи"

Монах Вассиан Патрикеев о монашестве: " Вместо того, чтобы питаться от своего рукоделия и труда, мы шатаемся по городам и заглядываем в руки богачей, раболепно угождаем им, чтобы выпросить у них село или деревеньку, серебро или какую-нибудь скотинку. Господь повелел раздавать неимущим, а мы, побеждаемые сребролюбием и алчностью, оскорбляем различными способами убогих братий наших, живущих в сёлах, налагаем на них лихву за лихву, без милосердия отнимаем у них имущество, забираем у поселянина коровку или лошадку, истязуем братий наших бичами или прогоняем их с жёнами и детьми.
Наши же предстоящие, владея множеством церковных имений, только и помышляют о различных одеждах и явствах; о христианах же, братиях своих, погибающих от мороза и голода, не прилагают никакого попечения; дают бедным и богатым в лихву церковное серебро, а если кто не в состоянии платить лихвы, не покажут милости бедняку, а до конца его разорят. Вот сколько нарядных батогоносных слуг стоят перед ними, готовые на мановение владык своих! Они бьют, мучат и всячески терзают священников и мирян, ищущих суда перед владыками"

Хотя всё это, конечно, жидокоммуняцкие агитки. Конечно, легче засунуть, как страус, голову в песок и талдычить, что на самом деле были сплошная лепота и благорастворение воздУхов, а потом пришли жыды и давай церкви ломать и священников убивать. Только вот если в городах ещё были случаи. когда люди выступали против изъятия церковных ценностей и закрытия церквей, то крестьяне почему-то восставали только когда у них хлеб забирали. Или Вы приведёте пример, когда крестьяне восстали против большевиков в защиту церкви и священника?

Керенский, Урицкий, Свердлов, Зиновьев, Луначарский, Ленин, Троцкий, Каменев, Радек, Раковский

РОССИЯ – в жертву Интернационалу
(Плакат Белой армии)


Большевик Лейба Бронштейн (Троцкий)
(Плакат Белой армии)


Троцкий (Бронштейн) убивает «змею контрреволюции»
(Большевистский плакат)

Семейная духовная традиция русского крестьянства
Громыко М.М.

Обычаи наших предков и далеки и очень близки нам сегодня. Они скрыты в рукописях архивов, живы во многих чертах наших дней. И даже вытоптанные, казалось, начисто, они оживают в сердцах.

Основы нравственности формируются у каждого народа в течение длительного времени, и результаты этого процесса составляют важнейшую и обширную часть духовной жизни. Нравственные ценности, тесно соединяясь с другими сторонами культуры, служили необходимой основой для многих и многих представлений и действий, взаимоотношений и творчества. Эта основа народной культуры включает уважительное отношение к старшим и заботу о стариках, детях, беспомощных родственниках; милосердие в самых разных его проявлениях, помощь и взаимопомощь; трудолюбие, совестливое отношение к труду; понятия чести и долга; твердость в выполнении взятых на себя обязательств и многое другое.

Все связано между собой в единой, цельной системе нравственных понятий. Цельность народной нравственности определялась у русских крестьян православной верой. К ней восходили прямо или косвенно все оценки и утверждения в этой области. Понятия передавались из поколения в поколение. Но, кроме того, они заново укреплялись в каждом поколении за счет восприятия основ христианства. Нравственные поучения постоянно звучали в церковных проповедях, наставлениях родителей, разъяснялись учителем, обучавшим грамоте по Псалтыри.

Крестьяне (за небольшим исключением) не писали специальных трактатов о нравственности, но мы может судить о том, какими понятиями они руководствовались, по реальным проявлениям в жизни, по характеристикам внешних наблюдателей, да по высказываниям самих крестьян, разбросанным в письмах, решениях сходок общины, челобитных, в записях других лиц.

Непременным свойством человека, отвечающего нравственному идеалу подавляющего большинства крестьян, являлась вера. Крестьянское сознание определенно связывало поведение человека с состоянием его веры. Судили о вере по аккуратным посещениям церкви, по соблюдению постов и обрядов, по хождениям на богомолья, но особенно по степени выполнения нравственных норм в целом. "Креста на тебе нет" - говорили человеку, совершившему бессовестный поступок. И наоборот, "живет по-божески", "живет по-христиански" - говорили о тех, кто был совестлив и милосерден.

Не только старшие в семье следили, чтобы молодежь не пропускала особенно важные богослужения, но и вся община наблюдал за этим. Соседи выговаривали матери, если сын был "ленив ходить к обедне".

В адресованных в консистории и Синод прошениях крестьян о строительстве новых церквей (а прошения эти проходили через сход даже в тех случаях, когда церковь должна была строиться не на мирские средства, а на деньги отдельных богатых крестьян) встречаются формулировки о долге общины заботиться о религиозности и нравственности своих членов.

В программе Этнографического бюро Тенишева был вопрос о посещении крестьянами церкви. На него откликнулись почти все, кто писал в бюро из разных концов страны. Крестьянин Ф.Ф. Шутов из деревни Песьи-Веретьи на Вологодчине (Вельский уезд) сообщил, что в праздник его односельчане встают в пять часов утра и отправляются в церковь - на утреню и обедню. Церковь была в трех верстах от деревни. Одевались все празднично, несмотря на ранний час.

Посещение церкви в воскресенье и праздники отметили все корреспонденты. В будни же обычно ходили лишь те, кто заказал обедню по конкретному поводу -кончина близкого человека, (девятый, двадцатый и сороковой день, сорокоуст). Либо же в Великий пост, когда служили в среду, пятницу и субботу. В это время ходили преимущественно те, кто говел, т.е. готовился к причастию.

Чаще посещали церковь зимой и осенью, когда крестьяне были свободнее от хозяйственных работ. Летом ходили мало. Если храм был далеко, то посещения прерывались на время снежных заносов и распутицы. Из самых отдаленных от церкви деревень, связанных с селом плохими дорогами (через болота, например), ездили или ходили туда лишь на самые большие праздники - Пасху, Троицу, Рождество, а также на храмовые (праздник события или святого, которому посвящен храм данного прихода) и заветные (обетные). Последние были связаны с обетом, данным отдельным человеком или целой деревней по случаю счастливого избавления от болезни, стихийного бедствия или иноземного нашествия.

Корреспондент из села Петушково Карачаевского уезда Орловской губернии подметил такое различие: на основные праздники "в церкви более бывают мужики, а по воскресеньям - более бабы и подростки". В оценке большего в целом количества посещений мужчинами или женщинами информаторы расходились. П. Каманин из села Домнино Меленковского уезда Владимирской губернии считал, что в церковь вообще больше ходят женщины. Ему вторил корреспондент из Лозичской волости Боровичского уезда (Новгородчина), утверждавший, что женщин в церкви всегда бывает больше, чем мужчин, что они вообще ревностнее относятся к вере, носят туда детей, поминают усопших. А Е.И. Иванов - учитель земской школы из села Георгиевского Белозерского уезда Новгородской губернии, утверждал противоположное: "Мужчины обыкновенно ходят в церковь чаще, нежели женщины".

Все сообщения сходились в том, что в церкви ведут себя чинно, степенно, благопристойно. "Не было случая, чтобы кто-либо пришел в церковь нетрезвым", - писали из деревни Рыбково Смоленской губернии. "Набожность выражается в усердии ко храму Божию. Здешний народ любит часто ходить в церковь для молитвы и непременно бывает у службы по воскресеньям и праздникам; не приходят только отсутствующие из селения и больные. Приходя в церковь, всегда ставят свечи многим святым иконам, и это же делают у себя дома, когда молятся; так, например, по утру или ввечеру затепливают перед домашними иконами свечу или две либо лампаду с деревянными маслом, а в праздник перед каждою иконою ставят по свече. На дому и особенно в храмах Божиих молятся усердно и с благоговением, стоят в церкви с благочестием; часто служат молебны Спасителю, Божией Матери и многим угодникам, которых часто призывают на помощь" - так рассказывалось о набожности крестьян Пошехонского уезда в описании, присланном в Географическое общество.

Существенное нравственное влияние оказывали проповеди, которые произносились в сельских церквах каждое воскресенье, а в праздничные дни после заутрени и во время литургии. К моменту проповеди все придвигались ближе к аналою, чтобы лучше слышать. Наступала полная тишина. После службы толковали между собой по поводу проповеди. Житель Ярославской губернии отмечал в 1854 г., что крестьяне хорошо понимают содержание религиозно-нравственных поучений и долго их помнят.

С аккуратным посещением церкви тесно связано было совершение исповеди и принятие причастия. В рукописи Тульской губернии (НовосильскиЙ уезд) это отмечено так: "Здешний народ имеет добрые качества. Его набожность в простоте веры и гостеприимство достойны подражания. Не говоря о хождении в церковь, об усердном и добровольном исполнении христианских обязанностей - исповедания и причастия, набожность крестьян видна и в их частной жизни. Они не сядут за стол, не помолясь, не начнут и не окончат никакого дела, не перекрестясь; по окончании уборки хлеба почти всякий старается выказать особенное усердие и набожность, приглашая священника со святыми иконами в свой дом для благодарственного молебна".

Большое значение придавали крестьяне ежедневным молитвам. Из села Березово Лихвинского уезда Калужской губернии так и писали в Тенишевское бюро, отвечая по программе: "Домашняя молитива утром и вечером, а также перед едою считается обязательною". Из села Верхотишанки Тульской губернии в ответах по другой программе - Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, утверждалось: крестьяне встают рано, умываются и молятся, обращаясь к стоящим в переднем углу образам. В другом варианте (Новгородская губерния) об этом же писали так: "В каждой семье и каждым членом ее совершается молитва перед иконами утром, вечером, до и после обеда". Написал это не священник, а учитель земской школы.

Учительница М. Михеева из деревни Талызиной Орловского уезда отмечала различия в усердии в домашних молитвах по сезонам - в зависимости от занятости и усталости. Летом молились меньше. Зато уж под праздник молодые мужики "прежде вымывшись, и потом сядут за стол, прочитают Евангелие вслух, а после ужина помолятся усердно Богу, предварительно зажгут лампадку и свечи перед каждой иконой. В это время и бабы становятся на колени и детям приказывают молиться усерднее". Летом некоторые выходили на улицу и молились в ту сторону, где стоял храм или на восток. Старухи в теплое время молились большей частью на дворе между хозяйственными делами, а заканчивали молитвы в избе. "Многие старухи еще поднимаются в полночь Богу молиться", - сообщала учительница. Считалось, что такая молитва будет особенно услышана и прогонит нечистую силу. Под большие праздники ночью молились почти до самой зари.

Зимою бабы, писала Михеева, "как только встают рано утром, прежде всего спешат помолиться Богу и положить несколько поклонов". Особенно интересно наблюдение талызинской учительницы о том, что все крестьяне старались молиться так, чтобы их в это время никто не видел. В основе этого лежало евангельское указание, что получивший награду в похвалах от людей, не получит ее на небе. Когда зимою холодно было молиться в укромном месте вне избы, старики выжидали, когда дети заснут. Молились все крестьяне, как правило, вслух. Говорили, что так делали святые угодники. Детей заставляли молиться утром и вечером.

Подобных ответов сотни, практически из всех губерний и уездов. Встречаются и такие наблюдения: молятся горячо, но отклоняются от канонов по неосведомленности. Разумеется, крестьяне не были богословски образованными людьми, но домашняя молитва, как и посещение церкви органично входили в их духовно-нравственную жизнь. Сейчас иногда приходится слышать утверждение, что неграмотный крестьянин, мол, не знал православия, так как не читал Священного Писания. Это представление людей, которые не бывают в церкви и просто не имеют понятия о том, что служба постоянно включает чтение разных мест из Евангелий, Деяний и Посланий апостолов и Ветхого Завета. Регулярно посещавшие церковь в течение многих и многих лет прихожане знали эти тексты. Разумеется, степень внимания, восприятия, память были у отдельных крестьян различными, как и в любой другой социальной среде. Но самый факт неграмотности не служил препятствием к этому знанию. Кроме того, в большей части крестьянских изб было свое Евангелие, а у некоторых крестьян и другие духовные книги.

Данные земских обследований 80-90-х годов XIX в. и современные изыскания убедительно говорят о преобладании духовно-нравственной литературы в круге чтения крестьянства. Это относится как к изданиям (покупаемым, взятым в школьных и приходских библиотеках, у частных лиц, переданным по наследству), так и к рукописным книгам. Грамотные крестьяне читали Евангелие, жития святых и другую духовную литературу вслух в семье, соседям, иногда на специально собираемых для этого встречах. Чтение вслух в дореволюционной деревне отмечено в массовых и многообразных источниках.

Система обучения грамоте основывалась, как известно, на духовной литературе, прежде всего на Псалтыри, т.е. обучение основам православия и чтению, письму шло в неразрывном единстве. Особенно явно это было в так называемых вольных школах, организуемых самими крестьянами (с наймом несколькими семьями на 3-4 месяца учителя для подросших детей), где особенности народной педагогики сказывались наиболее открыто.

Непременной принадлежностью каждой крестьянской избы были иконы. Располагались они в красном, или святом, углу, обращенном обычно к юго-востоку, на божнице (киоте). В любом доме находились иконы Спасителя и Божией Матери. Кроме них, образа популярных в России в целом или в данной местности святых - Николая Чудотворца, Иоанна Воина, Преподобного Сергия и других, либо особо чтимых в данной семье угодников, например Варвары Великомученицы, Марии Египетской. Здесь же сохранялся металлический крест - поклонный. Ценились старые кресты, простоявшие долгое время на божнице. Даже в избах очень бедных крестьян висели лампады. Зажигали их на короткое время, лишь под большие праздники - на всю ночь.

В конце XIX в. современники отмечали, что крестьяне любят покупать иконы. Купленную на ярмарке икону отдавали в свою церковь священнику, чтобы освятил ее в алтаре. Для благословения новобрачных считалась уместной новая икона. В то же время в семьях сохранялись и передавались из поколения в поколение очень древние иконы. Некоторые крестьяне заказывали иконы местным сельским или городским мастерам. В работах крестьянских иконописцев часто встречался свободный пересказ житий святых понятным для окружающих языком. События древнего времени изображались иногда в привычной обстановке, персонажи - в современной одежде, даже в местном костюме. В иконографии местных подвижников определяющими были прижизненные устные и письменные свидетельства об их облике, и в этом случае стремились соблюдать достоверность. Все это не мешало сохранять в целом художественные традиции профессионального иконописания и достигать воплощения самого важного в иконе - духовности.

Профессиональные иконописцы городов не могли удовлетворить все запросы. Местному мастеру можно было заказать конкретную икону, чтобы обращаться с молитвою к определенному святому: образ Зосимы и Савватия заказывал пасечник, св. Пантелеймона - для исцеления от болезней, Николая Угодника, - отправляясь в плавание, и т.д. В то же время постоянное созерцание в сельских церквах высоких образцов профессионального иконописания (для Каргопольского, например, уезда - это новгородские и ростовские работы) служило источником духовного и эстетического воспитания, развивало вкус.

Внимательно следили крестьяне за соблюдением постов, сроки которых были известны в деревне всем от мала до велика. И в этом вопросе письменные ответы местных жителей разных районов на программы научных обществ единодушны - крестьяне посты соблюдают строго". Лишь в некоторых сообщениях отмечалось, что в последнее время (конец XIX в.) к нарушению постов стали относиться более снисходительно.

При более подробной информации выявляется неодинаковое отношение к различным постам. Особенно большим грехом считалось нарушение Великого поста; почти такое же отношение было к Успенскому посту и к отдельным дням строгого поста (Крещенскому сочельнику, дню Ивана Постного и Воздвиженью). Нарушение остальных постов воспринималось обычно как менее тяжкий грех.

При общей религиозной основе взглядов на посты существовало немало местных отличий, половозрастных особенностей и социальных градаций в их соблюдении. Корреспондент из Тальнинской волости на Орловщине особенно четко изложил эти различия. Он, как и другие, отметил самое строгое отношение к Великому и Успенскому постам, а также постничанье по средам и пятницам (некоторые в эти дни на постах едят только один раз хлеб с водой, "и не вдоволь"). Старики и квас в эти дни пить считали грехом. Во время этих двух постов здесь не пели песен и детям запрещали петь. Воздерживались от брани и ссор между собою. "Нонча не такие дни, чтобы ругаться, люди мало хлеба едят".

Во время Великого и Успенского постов старались не есть первую еду рано, в особенности по средам и пятницам. Молодые женщины говели до позднего обеда "разве только та баба позавтракает, которая кормит грудного ребенка или нездорова". Девки-невесты говели наряду с молодыми бабами. Беременные спрашивали у священника разрешения на нарушение поста - он всегда его давал: "По болезни можно есть". Детей малых кормили, когда запросят. Но с трех лет во время Великого Поста молока не давали. Мужики Великим и Успенским постом не пили водку.

Даже беглое соприкосновение с разными сторонами нравственности крестьян открывает сложнейший мир представлений, обычаев, отношений. К сожалению, мы почти совсем забыли о нем, об этом мире — о нравственных основах народной жизни. Определив, что в революционной политической мысли крестьяне не достигли искомых высот, мы высокомерно отвернулись заодно и от глубоких, тонких и вечных истин правды, от тех повседневных проявлений ее, которыми так богат был крестьянский опыт.
http://www.portal-slovo.ru/impressionism/40318.php

О сопротивлении крестьян разрушителям храмов

Новая газета, 6 мая 2992 г. Публикация проиллюстрирована фотокопией документов.

ЦК ВКП(б), тов. СТАЛИНУ

Некрасовским Райисполкомом Ярославской области было принято решение о закрытии церкви и снятии колоколов в селе Черная Заводь.

Для выполнения этого решения в село прибыли: секретарь Райкома ВКП(б) Горяев, председатель Райисполкома Мезенев, заведующий РАЙФО Баканов и бригада Цветметаллома.

В это же время группа церковников собрала толпу в 500—600 человек, которая, став у церкви, категорически заявила приехавшим: «Снимать колокола не дадим, а если посмеете приступить к снятию колоколов насильственным путем, то учиним расправу».

При малейшей попытке представителей района подойти к церкви в толпе начиналось движение и раздавались провокационные выкрики: «Караул, бьют, грабят», «Пьяные бандиты приехали», «Бейте их» и т. д.

Активная церковница Баулина Е.П. с паперти церкви призывала верующих вооружиться топорами и вилами и гнать всех приехавших, а если будут нажимать, то рубить их всех.

Встретив организованное сопротивление, представители района растерялись и вызвали врача, чтобы он засвидетельствовал, что они не пьяные. Когда это не помогло, то под свист, крики и хлопанье в ладоши представители района уехали из села.

После их отъезда церковники и верующие организовали около церкви круглосуточное дежурство 50—60 человек ночью и 10—15 днем и постоянное наблюдение за дорогой из районного центра. Как только наблюдатели обнаруживали автомашину, идущую из района, поднимался крик, крестьяне бросали полевые работы и сбегались к церкви.

После описанного выступления Райисполком свое решение пересмотрел — церковь решили не закрывать, а снять только колокола. Председатель Райисполкома снова выехал в село Черная Заводь, чтобы получить согласие церковной двадцатки на снятие колоколов, но такого согласия не получил.

Во всем этом деле повинны руководители района, которые не провели никакой предварительной разъяснительной работы среди населения, а приступили к проведению мероприятия исключительно административным путем, информировав лишь сельский актив о предстоящем снятии колоколов.

Выяснилось, что церковники заранее осведомлены о предполагаемом закрытии церкви и снятии колоколов и ими был организован обход верующих по домам с призывом оказать сопротивление.

Управлением НКВД по Ярославской области для производства расследования командирован на место ответственный оперативный работник.

Мы написали Обкому ВКП(б) о необходимости обсудить вопрос о случае в Черной Заводи и принять соответствующие меры.

Зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР Л. БЕРИЯ

30 сентября 1938 г.
http://krotov.info/acts/20/1930/19380916.html

Массовое преследование верующих и священнослужителей началось с 1924 года. В 1924 году за отказ признать обновленческих иерархов был закрыт Чуфаровский монастырь, в 1926 г. — Куриловский, в 1928 г. — Зиновский, Краснослободские Успенский и Спасо-Преображенский, Темниковский женский. Началось повсеместное закрытие приходских храмов.

Во многих селах крестьяне поднимали бунты в защиту храма, но переломить силу большевистской власти, не стеснявшейся в средствах давления и устрашения, не удалось.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0% ... 0%B8%D1%8F

А вот в РИ:

Деревянная церковь с тех пор считалась приходской, и еще в течение 30-ти лет в ней совершались богослужения - особенно, по зимам. Когда же она обветшала, и в 1913г. стал вопрос о ее сносе, крестьяне снова стали на ее защиту. Борьбу за храм возглавил священник Георгий Воздвиженский, обратившийся в Петербургскую археологическую комиссию и объявивший сбор средствна ремонт. Комиссия признала храм "достойным тщательного сохранения" (именно тогда были сделаны фотографии обеих церквей). Этой же комиссией был зафиксирован факт наличия придорожной часовни напротив каменного храма "в хорошем состоянии". Сохранился приговор собравшегося в январе 1914 г. крестьянского схода села Кривцов, где участники его брали на себя всяческую помощь в ремонте и бесплатную доставку материалов, а церковный староста Иван Федотович Кулешов пожертвовал на ремонт 200 рублей. И хотя вскоре началась война, крестьяне, по-видимому, все же порывались отремонтировать церковь самостоятельно, так что консистория 1 апреля 1915 г. предписывала благочинному "уведомить старосту, чтобы они отнюд не осмеливались приступить к ремонту древней церкви, не получив законного разрешения". Документы о дальнейшей судьбе храма пока, к сожалению, не обнаружены.
http://odigitria.narod.ru/kriv_doc.htm

Материнский Плач Святой Руси. Княгиня Н.В. Урусова.
… Въ 1927 г. на второй день Пасхи получаю телеграмму: «Привезите всё, что есть, побольше красныхъ» (искусственных цветов, которые Н.В. Уросова изготовляла для пропитания семьи). Ну, думаю, чьи-нибудь совѣтскiе похороны. Красныхъ у меня не было готовыхъ, но взяла что было и поѣхала. Похороны оказались не одни, а сорока человѣкъ. Случилось событiе, указавшiе вѣрующимъ на явное проявленiе Божьяго Суда, но озлобившее коммунистовъ. Подъ Ростовомъ есть колоссальный заводъ сельскохозяйственныхъ машинъ. Рабочiе въ числѣ 40-ка человѣкъ отказались въ день Воскресенiя Христова ѣхать на работу, говоря, что Богъ ихъ накажетъ за это. Несмотря на угрозы, они отказались.
Тогда 40 коммунистовъ заявили: «Вотъ мы вамъ докажемъ, какъ Богъ караетъ и поѣдемъ вмѣсто васъ»;. Что они сдѣлали съ отказавшимися, нетрудно себѣ представить, на слѣдующей Пасхѣ они, навѣрное, были въ Сибири, но извѣстно ни мнѣ, ни моимъ знакомымъ о нихъ не было, съ ними же самими случилось слѣдующее. Сорокъ человѣкъ сѣли на открытую грузовую машину. Шофера, тоже не хотѣвшаго подчиниться, все же заставили ѣхать. Нужно было еще въ чертѣ города проѣзжать черезъ рельсы. Шлагбаумъ сторожъ не успѣлъ закрыть, и налетѣвшимъ паровозомъ всѣ до одного, кромѣ шофера, котораго чудомъ выбросило изъ грузовика, были убиты. Я видѣла на другой день процессiю въ сорокъ красныхъ гробовъ, состоящую изъ открытыхъ платформъ грузовыхъ, разукрашенныхъ елками, цвѣтами и красными флагами, конечно, при игрѣ большого военнаго оркестра. На слѣдующiй годъ уже никто не посмѣлъ отказаться, а затѣмъ и не находилось такихъ, которые считали бы это грѣхомъ, а если и были единицы, что, конечно, возможно, то и виду не могли показывать, чтобъ не попасть въ ГПУ.
Былъ еще случай въ Ейскѣ, гдѣ Господь наказалъ коммуниста въ моментъ хулы. Прiѣхалъ извѣстный, вѣроятно, и заграницей профессоръ, протоiерей Введенскiй (какъ утверждаютъ, крещенный еврей). Былъ разрѣшенъ диспутъ о существованiи вообще Бога или нѣтъ. Конечно, ни я, и никто изъ моихъ близкихъ не присутствовали, и могу передать только то, о чемъ говорили вездѣ и всѣ. Введенскiй не признавалъ Спасителя Сыномъ Божiимъ. Присутствующее духовенство прерѣкалось съ нимъ. Комиссаръ города всталъ и сказалъ, указавъ на часы, бывшiе на его рукѣ: «Вотъ сейчасъ безъ десяти минутъ шесть, посмотримъ, накажетъ ли меня Богъ, если Онъ есть, за мои слова». И позволилъ себѣ ужасную хулу на Бога, къ счастью, не знаю въ какихъ словахъ, и захохоталъ. Въ моментъ его смѣха — звонокъ по телефону, стоявшему на столѣ передъ нимъ. Беретъ трубку, блѣднѣетъ и бросается бѣгомъ изъ собранiя. Ровно безъ десяти минутъ шесть его единственный сынъ, десяти лѣтъ, нечаянно застрѣлился, играя съ револьверомъ, забытымъ имъ на столѣ кабинета.
Позднѣе пришлось слышать, что и это явное наказанiе Божiе коммуннистъ-хулитель объявилъ случайностью и не вразумился, оставшись невѣрующимъ (и бѣсы вѣруютъ, но трепещутъ), и врагомъ Божiимъ.

Как я писала, Петя (сынъ Н.В. Урусовой) служилъ помощникомъ машиниста на узловомъ разъѣздѣ. Это не селенiе, а только депо для смѣны паровозовъ и бригадъ дальняго слѣдованiя. Прислали туда какъ практиканта молодого комсомольца съ тѣмъ, чтобъ онъ сдалъ экзаменъ на помощника машиниста. Всѣ три мѣсяца онъ не отходилъ отъ Пети, проявляя самые дружескiе отношенiя. Петя былъ съ нимъ друженъ, но въ откровенности никогда не вступалъ. Человѣкъ этотъ былъ лѣнивъ и абсолютно ничего не зналъ, и не сдалъ бы экзамена безъ Петиной помощи. Онъ его всецѣло подготовилъ, и тотъ сдалъ экзаменъ. Когда уѣзжалъ, то сказалъ наединѣ: «Ты хорошiй товарищъ, добрый и помогъ мнѣ, безъ тебя я не сдалъ бы экзамена, а потому и я помогу тебѣ совѣтомъ и открою тайну. Я былъ на три мѣсяца приставленъ къ тебѣ отъ ГПУ. Всегда можешь этого ожидать, а потому слѣди за собой и будь остороженъ».
Вотъ какая подлая слѣжка и трудная жизнь была: нигдѣ и ни минуты человѣкъ не былъ свободенъ и гарантированъ отъ измѣны и шпiонажа! Это и породило такое грѣшное недовѣрiе почти ко всѣмъ новымъ встрѣчающимся людямъ. Даже самые высокiе идеалисты, проживъ много лѣтъ въ совѣтской Россiи, не могли побороть въ себѣ подозрѣнiя и недовѣрiя.
Лѣтомъ 1926 г. поѣхала я съ двумя младшими въ Москву. Билетъ безплатный, и мнѣ хотѣлось навѣстить родныхъ и побывать на могилѣ безгранично любимаго мною отца. Безплатный билетъ одинъ разъ въ году былъ единственной привилегiей службы на желѣзной дорогѣ. Не комсомолецъ или не коммунистъ былъ всегда какъ нелюбимый пасынокъ у злой мачехи. Вся молодежь могла учиться во всѣхъ высшихъ школахъ, какъ научныхъ, такъ техническихъ, такъ и профессiональныхъ, но они нѣтъ. Всѣ имѣли право на безплатный курортъ, но они нѣтъ, всѣ пользовались полнымъ питанiемъ, но они нѣтъ, всѣ имѣли туристическiе билеты куда угодно во время отпуска, но они нѣтъ и т.д.
Такъ вотъ, мы поѣхали, въ то время я еще не дѣлала цвѣтовъ и денегъ у меня совсѣмъ не было. Когда мы прiѣхали на Скорбященское кладбище, то недалеко отъ могилы моего отца священникъ служилъ кому-то панихиду, а я говорю: «Вотъ дѣти, какъ печально, у насъ нѣтъ возможности заплатить священнику, чтобъ и у дѣдушки отслужить панихиду». Идемъ и видимъ, что на его могилѣ блеститъ что-то ярко, какъ бы стеклышко на солнцѣ. Подходимъ, и въ головахъ у отца лежитъ совсѣмъ новенькiй, словно только что отчеканенный, полтинникъ. Мы поразились. Андрюша радостно подбѣжалъ къ батюшкѣ, прося отслужить панихиду. Въ то время серебрянные 50 коп. имѣли цѣну.
Много всегда и вездѣ въ поруганной Россiи было чудесныхъ случаевъ и немедленной кары Божьей, и чудеснаго спасенiя по вѣрѣ.


1. ПРОРОКЪ ИЛIЯ

Мнѣ разсказывала монахиня, жившая въ станицѣ Кавказской (Центр. Кавказъ), что въ Ильинъ день (20-го /юля) все населенiе колхозами убирало пшеницу. Небо стало покрываться тучами, стали торопиться. Въ Ильинъ день испоконъ вѣку бываетъ, за рѣдкимъ исключенiемъ, гроза, и это не повѣрiе, а истинный фактъ, наблюдаемый и мной въ теченiе моей долголѣтней жизни. Нѣкоторые стали уговаривать спрятаться, указывая на Ильинъ день, въ сарай, такъ какъ черная туча быстро надвигаласъ, и уже не отдаленный, а слышанъ былъ почти надъ головами зловѣщiй громъ. Одинъ изъ предсѣдателей колхоза, коммунистъ, позволилъ себѣ кощунственную выходку, обращаясь къ Пророку Ильѣ, я не буду повторять его слова, скажу только, что онъ его пригласилъ подкатить къ нимъ на своей колесницѣ. Раздался дружный одобрительный смѣхъ. Двѣ молодыхъ женщины испугались этихъ словъ и бросились изъ сарая, куда всѣ столпились изъ-за хлынувшаго дождя, со словами: «Смотрите, какъ бы Илья Пророкъ и на самомъ дѣлѣ не подкатилъ къ вамъ». Онѣ добѣжали до большого дуба, стоящаго одиноко среди поля, и укрылись подъ нимъ. Страшный ударилъ громъ послѣ ослѣпительной молнiи и сжегъ почти моментально сарай со всѣми смѣявшимися надъ Пророкомъ. Обѣ женщины только промокли.


2. «НЕЗНАКОМКА»

Сестра моя, оставленная въ Москвѣ, не арестованная, хоть и бывшая фрейлина, а оставленная по соображенiямъ властей, о которыхъ скажу въ другомъ мѣстѣ, разсказала мнѣ о лично ею слышанномъ.
Она стояла въ очереди за керосиномъ, но главное, ей хотѣлось купить гарнаго искусственнаго масла для лампадки. Конечно, оно не для этого употребленiя продавалось, но вѣрующiе понимали, для чего старушки его покупаютъ. Очередь была очень большая, и ей пришлось бы простоять, возможно, не одинъ часъ, и потому она черезъ головы спросила, есть ли гарное масло. Около нея стоялъ молодой пожарный въ формѣ. Онъ обращается къ ней и говоритъ: «Эхъ, бабушка! Теперь это не въ модѣ». Она думая, что это насмѣшка, не допуская ничего другого, отвѣтила: «Для васъ, молодыхъ, не въ модѣ, а для насъ было и будетъ въ модѣ». — «Не думайте, что это шутка съ моей стороны; я самъ пришелъ за масломъ для лампадки». Раздался сочувствующiй ему хохотъ многихъ лицъ. «У насъ въ селѣ случилось такое необычайное чудо, что не увѣровать въ него и, конечно, въ Бога невозможно. Я самъ видѣлъ, и никакая сила меня не разувѣритъ». — «Разскажите, разскажите и намъ про Ваше чудо», — просили одни, издѣваясь, а другiе со страхомъ Божiимъ, но такихъ, кромѣ моей сестры, было очень немного. «Съ радостью разскажу, не скрою», — сказалъ пожарный. Всѣ замолчали.
«Въ нашемъ селѣ была убогонькая нищенка, родилась она калѣчкой, совсѣмъ почти безъ ногъ, и всю жизнь ползала на карачкахъ. Кто не зналъ ее! Сорокъ лѣтъ она приползала на паперть и просила милостыню. Въ нашемъ исполкомѣ назначено было собранiе по вопросу о выявленiи кулаковъ (самыхъ трудолюбивыхъ и не пьяницъ крестьянъ), раскулачиванiи и высылкѣ ихъ. Всѣ должны были обязательно присутствовать. Приползла и убогонькая и осталась у самой двери. Вдругъ входитъ никому не извѣстная женщина, вся одѣтая въ черное, наклоняется надъ ней и говоритъ: «Зачѣмъ ты здѣсь? Здѣсь тебѣ не мѣсто! Иди за Мной!» Она вышла, выползла за ней и калѣчка. «Давно ли ты такая?» — спросила ее Незнакомая. — «Да съ самаго рожденiя». — «А хочешь быть здоровой?» — «Да какъ же не хотѣть, матушка!» — «Ну, ступай съ Богомъ». Съ этими словами она не стала видна, а у нашей убогонькой откуда взялись ноги! Вѣдь ихъ не было! Она встала на ноги и сама пошла домой. Что только было у насъ! Все село сбѣжалось, и невѣрующiй не могъ отрицать, всѣ знали ее. Вся окрестность всполошилась, ѣдутъ и идутъ, каждому вѣдь интересно. Дошло до властей, всполошились и они, прислали ГПУ на разслѣдованiе. Ничего сказать не могутъ, дѣло вѣдь налицо. Тогда они объявили, что это колдовство, и какой-то врагъ указалъ на дочь дьякона, ее посадили въ подвалъ, обѣщая расправиться за то, что смутила колдовствомъ своимъ всю окрестность.
Входитъ Та Женщина, что исцѣлила калѣчку, и спрашиваетъ: «За что вы посадили дочь дьякона?» — «Да она тутъ какимъ-то неизвѣстнымъ средствомъ смутила все населенiе». — «Дочь дьякона не виновна, отпустите ее, это Я сдѣлала, Меня и посадите». Такъ и сдѣлали, дочь дьякона выпустили, а женщину заперли большимъ замкомъ. Когда утромъ отперли, то никого въ подвалѣ не было».
Всѣ молча слушали, какъ кто хотѣлъ, такъ и воспринялъ разсказъ. Нѣтъ сомнѣнiй, что за разглашенiе чуда Божьего онъ сталъ мученикомъ за вѣру.


3. «ПIОНЕРКА»

Еще интересный случай я лично слышала отъ сестеръ Боткинской больницы въ Москвѣ. Тамъ въ 1927 или 1928 году, не помню, лежала дѣвочка 10-ти лѣтъ, очень тяжело больная туберкулезомъ позвоночника. Страдала невѣроятно. Въ ней принималъ участiе весь персоналъ больницы. Дѣвочка тихая, кроткая, страдала больше года, и всѣ только ждали ея смерти какъ избавленiе отъ мукъ, а смерть не шла къ ней.
Ея родители были простые крестьяне въ подмосковномъ селѣ. Сестра ея каждое утро привозила въ Москву молоко и каждый день навѣщала ее. Одинъ разъ дѣвочка проснулась въ большомъ волненiи и, обливаясь слезами, никому не хотѣла объяснить причины. Когда пришла ея сестра, она сказала ей: «Сегодня ночью я во снѣ шла по бѣлой лѣстницѣ, которая упиралась въ небо. Шло много людей, взрослыхъ и дѣтей, были такiя дѣвочки, какъ я. Долго мы шли и видѣли въ концѣ большой свѣтъ. Когда подошли, то увидѣли, что Свѣтъ этотъ шелъ отъ Кого-то, Кто стоялъ на самомъ верху. Однихъ Онъ пропускалъ въ большую свѣтлую дверь, а другихъ нѣтъ… Двухъ дѣвочекъ, шедшихъ со мной, Онъ ласково пропустилъ, а меня остановилъ. »Тебѣ нельзя сюда, ты — пiонерка«, — сказалъ Онъ. И стала она просить сестру пойти къ учителю, завѣдующему школой, и сказать, чтобъ вычеркнулъ ее изъ списка пiонерокъ, и такъ просила, въ такихъ слезахъ, что сестра пошла къ учителю и просила его вычеркнуть дѣвочку изъ списка. На это онъ отвѣтилъ: «Вотъ еще вздоръ, какой-то бредъ больной, не буду я ее вычеркивать, останется пiонеркой, а ты ей скажи, что я вычеркнулъ, вотъ и все».
На другой день, когда сестра пришла въ больницу, то застала больную еще въ большихъ слезахъ. Она видѣла тотъ же самый сонъ, и когда сестра, желая ее успокоить, сказала, что она вычеркнута и больше не пiонерка, она отвѣтила: «Это не правда! Не правда... Онъ меня не пустилъ. Пойди опять, скажи, что я не хочу, пусть вычеркнетъ, а еще пойди въ церковь и попроси у священника для меня красную большую книгу. Я одинъ разъ, когда никто не видѣлъ, забѣжала посмотрѣть, что въ церкви, я вѣдь никогда не видѣла. Священникъ держалъ большую красную книгу и читалъ. Попроси его дать мнѣ эту книгу». Все это она говорила, лежа безъ движенiя. Она не одинъ мѣсяцъ уже не могла поднять голову. Сестры больницы говорятъ, что невозможно было безъ слезъ видѣть горе этого умирающаго ребенка, и въ этомъ горѣ было что-то особое, затрагивающее страхомъ душу. Онѣ сказали молочницѣ, во что бы то ни стало потребовать ея исключенiя. Она пошла къ учителю и не отстала до тѣхъ поръ, пока учитель не вычеркнулъ дѣвочку и не разорвалъ ея документа. Затѣмъ она пошла къ священнику и все разсказала. Онъ былъ потрясенъ. Большая красная книга была Евангелiемъ. «Не могу же я дать церковное Евангелiе, вотъ у меня есть листки отъ разорваннаго Евангелiя, ты ихъ ей отнеси».
Когда на другое утро она вошла въ палату больницы, то съ удивленiемъ увидѣла, что доктора и сестры окружаютъ дѣвочку, она сидѣла радостная и какая-то совсѣмъ необычайная. Она протянула свои худенькiя ручки, какъ палочки, взяла изъ рукъ сестры листочки, прижала къ груди и сказала: «Онъ, Тотъ Свѣтлый, что наверху лѣстницы, сказалъ мнѣ: «Сегодня я тебя возьму къ Себѣ, ты больше не пiонерка». Сказавъ это, она опустилась на подушку и вздохнула въ послѣднiй разъ. Господь взялъ ее къ Себѣ.
Человѣку вѣрующему, тому, кто знаетъ, что такое пiонерство, разсказъ этотъ является несомнѣнно возможнымъ фактомъ и можетъ быть только трогательнымъ, но не удивительнымъ.
Въ большинствѣ случаевъ это некрещеные дѣти. Не буду разбирать причинъ, побуждавшихъ родителей предавать своихъ дѣтей съ рожденья сатанѣ. Будь то убѣжденiя, будь то страхъ передъ арестомъ и ссылкой за крещенiе ребенка или еще иныя побужденiя, все равно фактъ, что вмѣсто Святого Таинства Крещенiя надъ дѣтьми совершался обрядъ октябренiя, дѣти назывались октябрятами и получали имена: Ленина, Сталина, Нинель (Ленинъ наоборотъ), Маiя (въ честь 1-аго Мая) и т.п. Октябрятами они назывались въ честь 17-го Октября, дня большевистскаго переворота въ Россiи. Я не знаю, въ чемъ состоялъ этотъ страшный обрядъ, потому что никогда не присутствовала на немъ. Тамъ, кромѣ безразличныхъ людей, идущихъ на эту церемонiю изъ-за угощенiя, были только коммунисты. До 6-лѣтняго возраста дѣти были октябрятами, послѣ 6-ти механически переходили въ слѣдующую ступень — пiонерства, а затѣмъ, съ 16-ти — въ комсомолъ, гдѣ уже самостоятельно давали обѣты отрѣченiя отъ Бога.
Могу привести слѣдующiй примѣръ:


4. «КОМСОМОЛКА»

У дочери моей младшей была подруга Лена М. Мать ея, вѣрующая, ни подъ какимъ видомъ не хотѣла, чтобъ она вступила въ комсомолъ, и пiонеркой она не была и была крещеная. У нея былъ братъ, бывшiй офицеръ Бѣлой Армiи, жившiй въ Сербiи. Отецъ — генералъ, убитый въ бояхъ. Братъ писалъ Ленѣ о томъ, что если она вступитъ въ комсомолъ, то пусть знаетъ, что братъ отъ нее отрѣкся. (Во времена Берiи и Ежова такое письмо не могло бы дойти). У нее были необычайно большiе и красивые волосы. Двѣ густыя косы спускались ниже колѣнъ. Мать очень гордилась ея волосами. Въ одинъ день приходитъ Лена откуда-то домой и ужасъ матери невообразимъ: обѣ косы отрѣзаны до самой головы. На испуганный вопросъ матери она заявляетъ: «Я — комсомолка». Глупая дѣвочка поддалась пропагандѣ и, наученная не предупреждать мать, обрѣзала по правиламъ комсомола косы. Мать не могла утѣшиться и готова была отъ нее отрѣчься, но она еще не приняла посвященiя. Обрядъ посвященiя хранился въ глубокой тайнѣ, и я не знала самой сути его, пока не услыхала отъ самой Лены. Такъ же неожиданно пришла она домой одинъ разъ весной и объявила: «Я вышла изъ комсомола!». Это извѣстiе и обрадовало и взволновало мать, какъ я писала о своемъ сынѣ, такъ знали всѣ, чему подвергнется рано или поздно тотъ, кто вышелъ. Вотъ разсказъ Лены: «Насъ всѣхъ, подлежащихъ посвященiю, привели къ лѣсу, гдѣ на полянѣ у опушки разложили костеръ. Пока мы давали всякiе клятвенные обѣщанiя, поднимая руку, дѣло шло, но когда мнѣ велѣно было три раза перепрыгнуть черезъ огонь и въ это время произносить страшное отрѣченiе отъ Бога, я отказалась и ни за что не согласилась, и заявила, что выхожу изъ комсомола». Ей было 16 лѣтъ.
5. СУДЪ НАДЪ БОГОМЪ

Андрюша мой въ то время учился въ семилѣтней школѣ, ему было 12 лѣтъ. Преподователь русскаго языка объявилъ, что будетъ диктантъ съ заголовкомъ: «Судъ надъ Богомъ». Андрюша положилъ перо и отодвинулъ тетрадь. Учитель увидѣлъ и спрашиваетъ его: «Ты почему не пишешь?» — «Я не могу и не буду писать такого диктанта». — «Но какъ ты смѣешь отказываться? Садись и пиши». — «Не буду». — «Я тебя поведу къ директору». — «Какъ хотите, исключайте меня, но »Суда надъ Богомъ» я писать не буду». Учитель продиктовалъ и ушелъ. Вызываютъ Андрюшу къ директору. Тотъ съ удивленiемъ на него смотритъ. Небывалое явленiе: 12-лѣтнiй мальчикъ и такъ твердъ и непоколебимъ, и при этомъ спокоенъ въ своихъ отвѣтахъ. Директоръ, видно, имѣлъ еще гдѣ-то въ глубинѣ души искру Божiю и не рѣшился ни о немъ, ни обо мнѣ какъ матери заявить кому слѣдуетъ, а сказалъ: «Ну и храбрый же ты, иди!» Что я могла сказать своему дорогому мальчику. Я обняла его и поблагодарила. Все это нанизывалось ему, и въ 1933 онъ былъ сосланъ на первую ссылку 17-ти лѣтъ.

6. «ДОВОЛЬНЫЙ»

Я была знакома въ Ейскѣ съ однимъ высокопорядочнымъ человѣкомъ, хозяиномъ большого садоводства. У него отобрали оранжереи, которые теперь стояли пустыми, т.к. фруктовые деревья и цвѣты, за которые онъ получилъ не одну золотую медаль на выставкахъ, были вырублены и сожжены. У него былъ свой домъ небольшой и оставшiйся маленькiй чудесный садикъ. Въ его семьѣ всѣ были вѣрующiе и горько оплакивали судьбу Государя и всей Царской Семьи. Иногда онъ не могъ сдержаться и со слезами вспоминалъ о немъ, конечно, только при своихъ, но одной ночью за нимъ пришли, арестовали и увезли. Мѣсяца черезъ два получено было извѣстiе, что онъ въ Харьковѣ въ тюрьмѣ вмѣстѣ съ бывшимъ воинскимъ начальникомъ г. Ейска. Черезъ два года его освободили. Онъ вскорѣ заболѣлъ и умеръ, не будучи въ состоянiи вынести всего происходящаго. Онъ мнѣ разсказалъ одинъ интересный и характерный для большевиковъ эпизодъ во время его заключенiя. Помѣщались они въ тѣсной общей камерѣ, спали на грязныхъ нарахъ и кормили ихъ безжалостно голодно и плохо. Одинъ разъ тюремный начальникъ вызываетъ ихъ обоихъ по фамилiи и велитъ слѣдовать за нимъ. Всѣ знаютъ, что когда вызываютъ безъ вещей, то это на разстрѣлъ, т.к. допросы давно были закончены. Ну, думаемъ, пришелъ и намъ конецъ. Посадили не въ черный воронъ, а въ автомобиль. Провезли нѣсколько улицъ и ¬остановились передъ хорошимъ домомъ. Повели по большому свѣтлому коридору, отворили дверь и впустили въ чистую комнату съ двумя кроватями, покрытыми хорошими одѣялами. У каждой кровати по столику и на немъ спички и папиросы. Съ нихъ сняли грязныя тюремныя одежды и одѣли въ чистые халаты. Пока надзиратель не вышелъ и не заперъ за собой двери, мы могли только молча перебрасываться изумленными взглядами. Когда же остались вдвоемъ, то стали ломать голову и дѣлать предположенiя, что бы это могло означать. Часовъ въ 10 вечера принесли вкусный ужинъ изъ двухъ блюдъ. Во время ужина отпирается дверь и входитъ тюремное начальство и два англичанина съ переводчикомъ. Начальникъ къ нимъ обращается и говоритъ: «Вотъ видите, въ какихъ у насъ находятся условiяхъ интеллигентные арестованные. Спросите сами ихъ, довольны ли они». Конечно, мы отвѣтили, что довольны. Англичане очень все похвалили и ушли. Черезъ часъ насъ одѣли опять въ нашу грязную одежду и повезли обратно въ ту же тюрьму, и ту же камеру. Всякiе комментарiи излишни.

Млеко, сало, яйко! Шнель-шнель

Из БСЭ:
"Крестьянский союз Всероссийский, массовая революционно-демократическая политическая организация, возникшая в 1905 в условиях подъёма революции, ставшая «... зародышем особой крестьянской партии»...Учредительный съезд союза в Москве 31 июля - 1 августа (13-14 августа) 1905 определил его структуру, избрал Главный комитет из 5 интеллигентов и 3 крестьян, а также интеллигентское по составу Центральное бюро содействия"

Похоже главный бундовец перепоручил свои подручным отвечать, видимо, сам уже не тянет...Где мои семнадцать лет...

Вот интересно, почему современные большевики по прежнему используют кадетские источники?

Нет, дурачок, не из художественной... А вы?

Сколько расплодилось сектантов?

Как насчет Иоанна Кронштадского? Ему тоже народ перестал верить?

Из всех лично мне знакомых в разное время коммунистов не один не придерживался взглядов о "невежественном народе и "сладкой лжи". Большинство, в общем-то как и я в свое время, откладывали вопрос "о Боге" на потом. Но по поведению и поступкам в жизни большая часть их была более "православными", чем пожалуй и нынешние мы - "воцерковленные".
Насчет домостроя - порядок в семьях у коммунистов в большинстве своем послужил бы сейчас примером для многих семей православных.