В свете вышесказанного следует отметить важный недостаток концепции А.Дугина возрождения российской империи на евразийском пространстве. То, что за базовую идеологию взято христианство – это пол беды

Во взаимоотношениях со старыми, мощными идеологиями (религиями), охватывающими большой процент населения страны, тактический компромисс, временное сосуществование возможны. Прекрасный пример – сосуществование нацистского государства и католической церкви в Германии 30-40-х годов ХХ столетия, о чем уже говорилось ранее. Если церковь не препятствует реализации основной функции государства или даже содействует ей, пусть, конечно, существует. Хотя постепенное вытеснение одной идеологии другой неизбежно. Слияния, как такового, с христианством быть не может.

Такой же компромисс возможен с мусульманским духовенством в оккупированных (порабощенных) странах, если сохранение привычной для местного населения религии будет способствовать поддержанию порядка на данной территории. Непримиримость и фанатизм исламистов – в значительной мере легенда; высшее руководство любой нынешней религии – просто опытные идеологические работники, «бизнесмены от религии», умело эксплуатирующие широкие массы в своих интересах. Не зря вместо идеологической борьбы, продвижения своего мировоззрения они всё больше склоняются к экуменизму.

Глупо применять религию рабов, приспособленную и растиражированную иудеями для ослабления арийских народов, как объединяющую национальную идею. Клоунада с бородатыми «батюшками» и целованием креста, проповедями смирения и помощи «ближнему» – это ли РЕАЛЬНЫЙ путь мирового переустройства? Современная христианская церковь – это, во-первых, «комбинат бытового обслуживания» - окрестить, освятить, отпеть, обвенчать – оплатите по прейскуранту;

В главе, посвященной партийному строительству, мы отмечали, что сила организации – в её принципах построения, структуре. А идеология – хоть «Аллах Акбар!», хоть «Да здравствует коммунизм!», хоть «За Бога, Царя и Отечество!» - не столь принципиальна. К тому же, такую лживую идеологию, как христианство, можно адаптировать для любых целей: африканских рабов возили в Америку христиане, немецкие солдаты несли на пряжках ремней «С нами Бог», тасманийских аборигенов отстреливали явно не мусульмане. Так что говорить о пользе христианской идеологии в борьбе с мировым иудейством – по меньшей мере не корректно. Зачем же пытаться объединять народ под хоругвями заведомо лживой религии?

Религия служила прогрессу человечества до тех пор, пока… Не будем спорить о зарождении христианства, отделять легенды от исторических фактов. И даже не будем вникать, насколько первоначальное учение христиан отличалось от «пользовательской версии» XXI века. Отметим главные особенности этой религии.
Во-первых, это была религия (идеология) слабых, угнетенных, рабов. Она изначально предполагала отказ от прелестей реальной жизни (которые, естественно, доступны только сильным) взамен на эфемерные блага жизни загробной. То есть это была идеология – успокоение. Мол, в следующей жизни у нас все будет very well. Потерпим, немного осталось… Кстати, идеология терпимости, надежды на свое последующее возрождение в новом качестве свойственна для всех неудачников (народов и личностей) в жизни нынешней.
Во-вторых, и это главное, такая идеология была удобна для развращения, лишения воинственного духа сильных народов. Не нужно, ребята, бороться, отстаивать свои интересы – смиритесь, молитесь о «прекрасном будущем», о вечном блаженстве после земной юдоли. Зачем быть сильным и успешным в этой скоротечной жизни, если впереди – вечное блаженство?

Негативное воздействие христианства на общество, на государство указывал еще Никколо Макиавелли: «… причине, из-за которой сейчас люди менее сильны, а причина этого кроется, как мне кажется, в отличии нашего воспитания от воспитания древних, в основе её лежит отличие нашей религии от религии античной. … античная религия причисляла к лику блаженных только людей, преисполненных мирской славы, - полководцев и правителей республик. Наша же религия прославляет людей скорее смиренных и созерцательных, нежели деятельных. Она почитает высшее благо в смирении, в самоуничижении, тогда как религия античная почитала высшее благо в величии духа, в силе тела и во всем том, что делает людей чрезвычайно сильными. А если наша религия и требует от нас силы, то лишь для того, чтобы мы были в состоянии терпеть, а не для того, чтобы мы совершали мужественные деяния. Такой образ жизни сделал, по-моему, мир слабым и отдал его во власть негодяям… И если теперь кажется, что весь мир обабился, а небо разоружилось, то причина этому, несомненно, подлая трусость тех, кто истолковывал наше религию, имея в виду праздность, а не доблесть».