Кстати, я тоже далек от мысли идеализировать управленческую роль святого царя Николая, поскольку даже праведный Иоанн Кронштадтский в своем предсмертном дневнике (1908 г.) сетовал и мучился вопросом: «почему Царь бездействует?!». Однако, и обвинять его во всем, что с нами произошло, считаю делом нехорошим. Он поступил лишь как евангельский отец, попустив своему - весьма, кстати, любимому им - народу удалиться на страну далече, т. е. проявить собственную волю. И за это его обвинять нельзя, как нельзя ставить в вину евангельскому отцу нищету, страшные скорби и крайнее унижение младшего его сына. Да, он, Государь где-то что-то не подавил, когда-то кого-то (кого надо) не расстрелял, не закрыл какие-то газетенки (как будто не народ их поддерживал, расхватывая как «горячие пирожки»), не поотрывал, наконец, головы всем тем, кто подначивал его народ на отступление от законной власти и т. д. Но ведь и в Евангелие бедный отец не избил, к примеру, сына палкой, когда тот потребовал от него «свою долю». И не бегал затем за ним, дураком, по кабакам и блудилищам, не тащил его пьяного обратно домой, не связывал веревками… И вот представьте себе, что сын, дойдя «до ручки», вдруг вместо собственного покаяния стал бы винить опять же отца: ах ты, мол, такой-сякой, зачем дал мне волю, зачем позволил уйти из дому, зачем не остановил, не заковал в колодки… и т. д. и т. п. Думаю, в таком случае вышла бы совсем другая история, нежели рассказал Христос,- не столь счастливая для блудного! А, скорее всего, вышла бы прямая история хама (дубль 2), досадовавшего, как известно на отца и критиковавшего его.
|