Что-то я не понял, о чем Вы? Речь в стихотворении Артемова идет о той гражданской войне между "белыми" русскими и "красными" русскими. Вот за них ВСЕХ он стихотворно молится и кается.

Как можно каятся за других?

Возможно, он считает, что можно... Если только это не просто стихотворный оборот, красивая фраза.

Вот собрал из разных вариантов компиляцию казачей песни. Последние две строчки повторяются. Подбирается в миноре на гитаре.

"Не для меня"

Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся.
И сердце девичье забьётся
С восторгом чувств не для меня.

Не для меня текут ручьи
Журчат алмазными струями.
Там дева с чёрными бровями,
Она растёт не для меня.

Не для меня взойдёт Луна,
В долине рощу освещая.
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.

Не для меня споют мои друзья,
И вся казачая украйна.
И на коня однажды сына
Другой посадит, а не я.

Не для меня придёт Пасха,
За стол родня вся соберётся.
Вино, вино по рюмочкам польётся,
Пасхальный день не для меня.

А для меня - кусок свинца,
Он в тело белое вопьётся.
И кровь, кровь горячая прольётся,
Вот это, это, братцы для меня.
И кровь, кровь горячая прольётся
Вот эта доля ждёт меня.

это Вы откуда куплет про Украину взяли? первый раз слышу

Не Украина, а украйна, в смысле окраина.

ааааа

Николай Рубцов

ВИДЕНИЯ НА ХОЛМЕ

Взбегу на холм
и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.

Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя!..

Россия, Русь — куда я ни взгляну...
За все твои страдания и битвы —
Люблю твою, Россия, старину,
Твои огни, погосты и молитвы,

Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...

Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри: опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.

Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России...

Кресты, кресты...
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.

Заржут они - и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
бессмертных звёзд Руси,
Высоких звезд покойное мерцанье...

О Кондопоге... (В. Емелин)

Вышла старушонка
На заросший двор,
А ей похоронка,
Да с Кавказских гор.

Первыми лучами
Заиграл рассвет
Бабке сообщают
Военком и мент.

Что сын ее младший,
Где-то под Шали,
Стал героем павшим -
БМП сожгли.

Произведя в Ростове
Анализ ДНК,
По строенью крови
Опознали паренька.

Сильно деформирован
Организм его,
И будет кремирован
Он за счет МО…

Завела их бабка
В избу для начала
Бухнулась на лавку
И запричитала:

Ах, зачем в такую даль
Было гнать болезных?
Вы б чеченам заказали,
Их бы здесь зарезали.

Не сотрет железо
Пиковая власть,
Коль нас всех порезать
Да рядком покласть.

Вот и средненький-то мой,
Заведясь с кавказцами,
Как индеец расписной
Лег на койке панцирной.

Еле от уколов
Жизнь теплится в парне
Мы народ-то квелый
Субпассионарный.

Вниз свисает лампа
На витом шнурке.
Позабудь, ты, мамка,
Об втором сынке.

Все блатные распри,
Был он видно вором,
Трудно нам с диаспорой
Вести переговоры.

Все они амнистии
Много раз прошли.
От локтя до кисти
Руки их в крови

Кто там в чем участвовал,
Разберемся мать.
Есть приказ начальства,
Чтоб не раздувать

Банка первача вот,
Яйца, огурцы.
Расскажи начальник
Как мой старший сын .

Следует мамаша.
Из делопроизводства
Проявлял твой старший
Факты ксенофобства.

Ткнул Мансура прямо в почки
Своей финкой острой
На национальной почве
Нашей, Вологодской.

Отсидит срок, ничего
Это лишь пол горя.
Здесь община их его
Все равно запорет.

Не ходи сюда ты,
Жалоб не носи.
По другим Адатам
Жизнь пошла в Руси.

И пошла мамаша,
Не сказав не слова,
И швырнул фуражку
В угол участковый.

Выпил самогону
Хрустнул огурцом
И уткнул в ладони
Красное лицо.

Только ветер злился
В лесополосе,
Где аж до столицы
Тянется шоссе.

Кто-то у кафе там
Слушает зурну,
Чтоб песней как ветром
Наполнить всю страну.

Большей частью мы все – “пустышки”…
Чуть поближе копнёшь, там – смерть.
Может быть нам и вправду “крышка”?!
Ворог хитро раскинул сеть.

До безумия “гениально”:
В душу влезть, облачившись в свет.
На престолах сердец нахально
ложь господствует, Правды нет.

Кто за Правду, тот гад, раскольник…
“Против Церкви, паскуда, прёшь!”
Посмотри, мой народ-невольник:
сатана узаконил ложь.

Хоть ты плачь, хоть ты смейся…Тщетно…
Нет трагедии больше сей:
На Российских костях несметных
“Общность” новых живёт людей.

Новых в смысле души и духа.
Ядом лжи пропиталось всё….
Разметало внутри разруху
Красно-жёлтое колесо.

Боже, милостив будь к нам грешным!
Не оставь нас в последний час!
В новом мире, во тьме кромешной,
Новой мукой пытают нас.

Здесь когда-то дышало Царство,
А теперь покати шаром…
Мертвечина цветёт лукавством,
Маскируясь под русский дом.

Вот такие дела в неволе.
Бог не выдаст, свинья не съест…
Шрамы смерти, руины боли…
Многолетней голгофы крест.

2002г. Николай Боголюбов

Народная песня про Царя Иоанна

Царь Иванъ сударь Васильевичъ,

Содержатель онъ всей Руси,

Сберегатель каменной Москвы,

При блаженной его памяти,

Поизволилъ Царь женитися:

Онъ беретъ не у насъ въ Москвѣ,

Онъ беретъ во иной землѣ,

У тово ли Темрюка-Кастрюка,

Молодого Черкешенина,

Тое малую сестру,

Да свѣтъ Марью Темрюковну.

Онъ и много приданова беретъ:

Двѣсти татариновъ,

Полтораста бояриновъ

И семьсотъ Донскихъ казаковъ,

Что ни лучшихъ добрыхъ молодцевъ.

Собирался почестной пиръ,

И всѣ гости съѣхалися, и всѣ сходилися,

Всѣ гости пьютъ и ѣдятъ,

И всѣ гости кушаютъ,

Бѣлаго лебедя рушаютъ.

Одинъ гость хлѣба-соли не ѣстъ,

Хлѣба-соли не кушаетъ,

Бѣлаго лебедя не рушаетъ,

Зеленаго вина въ ротъ не беретъ,—

Кастрюкъ-Мастрюкъ Темрюковичъ,

Любимый царскій шуринушка.

Онъ думаетъ думушку, съ кѣмъ поборотися,

За прокладъ поводитися:

Онъ хочетъ каменну Москву въ полонъ себѣ взять,

Онъ хочетъ взойти во Кремль городокъ,

Онъ и хочетъ съ насъ пошлины брать,

Съ воротъ поворотныя,

А съ дымовъ (т. е. съ дворовъ) подымовныя.

Пошелъ пиръ на веселѣ,

А смиренные на радостяхъ

Пили ѣли, проклажалися

Между собой похвалялися:

Сильной своею силою,

А богатой богатствомъ своимъ,

Убогой Божьей милостію,

Какъ Богъ то насъ милуетъ,

Государь Царь пожалуетъ

И будемъ мы всѣ ровны.

Похваляется Темрюкъ-Мастрюкъ,

Онъ хвалится своей силою:

Я Москву вашу насквозь пройду,

Не найду я себѣ спорщика,

Съ кѣмъ бы могъ я поборотися!

Услыхалъ же про то Царь Государь,

Царь Иванъ сударь Васильевичъ,

Содержатель онъ всей Руси,

Сберегатель каменной Москвы;

Выходилъ онъ на Красно крыльцо,

Говорилъ онъ громкимъ голосомъ:

— Эй вы, гой еси, мои слуги вѣрные!

Вы подите въ каменну Москву,

Прокличьте кличь скорую,

Есть ли у насъ, у нашего Царя,

Бойцы-борцы, молодые охотнички?

Шли бы на царской дворъ,

Безъ докладу государева,

Безъ допроса безо всякаго!

За Москвой стоитъ деревнишка,

Что деревнишка Онихина.

Въ той ли во деревнишкѣ

Жили два брата родныхъ,

Два брата родныхъ, два калашничка,

Два Андрея Андреича.

Встаютъ они ранехонько,

Умываются бѣлехонько,

Обуваются гладехонько,

Чулочки подвязывали,

Башмачки на ноги надѣвывали,

Свои усы они завили,

За уши усы закладывали,

Приходили на государевъ дворъ.

Безъ докладу государева,

Безъ докладу безо всякаго,

Безо всякаго вѣдѣмья,

Становились у Красна крыльца.

Услыхалъ про то Темрюкъ-Кастрюкъ,

Молодой черкешенинъ;

Зашипѣлъ онъ по змѣиному,

Заревѣлъ онъ по звѣриному,

Переломалъ пятьдесятъ скамей,

Передавилъ онъ приданство все,

Двѣсти татариновъ,

Полтораста бояриновъ

И семьсотъ донскихъ казаковъ,

Что ни лучшихъ добрыхъ молодцевъ,

Выходилъ онъ на Красно крыльцо,

Сохватился съ большимъ братомъ,

Со Андреемъ Андреевичемъ

Они водиться поводилися,

Цѣлый день до вечера

И всю ночь до бѣлой зари:

Никто у (изъ) нихъ не поборолъ;

Расходиться расходилися,

Между собой поклонилися.

Схватился со меньшимъ братомъ:

Тотъ его беретъ за лѣвый воротокъ,

Поднимаетъ на правый на носокъ,

Онъ приподнялъ повыше себя,

Ударилъ о сыру землю,

По колѣни его въ землю вшибъ.

По колѣни, чуть не по поясъ;

Онъ и цвѣтное платье съ него сшибъ,

Пустилъ его косо на босо,

Пустилъ его, въ чемъ мать родила.

Услыхала про то милая сестра,

Свѣтъ Марья Темрюковна,

Выходила на Красное крыльцо,

Говорила громкимъ голосомъ:

— Ты, крапива, крапивной сынъ!

Немного васъ посѣяно,

Да много уродилося!

Хотя бы ты и силенъ,

И хотя бы тебѣ Богъ пособилъ,

На что ты такъ наругаешься

И на что насмѣхаешься?

Пустилъ ты его, въ чемъ мать родила?

Сказалъ тутъ Царь-Государь,

Царь Иванъ сударь Васильевичь:

— Ты баба, ты бабье знай!

Не то-то намъ дорого,

Что татаринъ похваляется,

А то-то намъ дорого,

Что русакъ насмѣхается!

--------------------------------------------------------------------------------------
Благословение Благоверной Царицы.

Почти через три столетия Царица Мария по-восточному тонко и иносказательно, и по-царски с величием и кротостью напомнила своим землякам... не о себе, нет, а о Промысле Всевышнего, управляющего жизнью не только каждого человека, но и судьбами целых народов. В 1851 г. в слободе Нальчик «майор Хлюпин, с Высочайшего разрешения, возвел каменную церковь во имя Симеона Столпника в память своего брата - Начальника Центра Кавказской линии».

Казалось бы ничего в этом нет примечательно, но Нальчик разросся и стал столицей республики, маленький храм стал великолепным кафедральным собором, но самое замечательное в том, что день памяти святого преподобного Симеона Столпника - 1 (14) сентября, точно приходится на День Памяти Благоверной Царицы Великой Княгини Марии Темрюковны.

В 1992г. по благословению Высокопреосвященнейшего Гедеона, митрополита Ставропольского и Владикавказского, под руководством приснопоминаемого протоиерея Иоанна (Остапчука) был построен крестильный храм в честь Святой Мироносицы Равноапостольной Марии Магдалины, именем которой и была окрещена Княжна Гошаней.

Мы твердо верим, что если мы живем здраво и невредимо, если на наших полях изобилие плодов земных, если в наших семьях мир и согласие - всем этим мы обязаны нашим небесным покровителям, их всесильной молитве о нас пред Богом.

И идут, и идут молодожены с цветами к памятнику великой дочери Кавказа и спрашивая тем самым ее благословения для себя, своих потомков и своих народов.

1 (14 но новому стилю) сентября в Престольный День храма Преподобного Симеона Столпника города Нальчика совершается панихида о упокоении Благоверной Царицы Российской Великой Княгини Марии Темрюковны и всех Князей Черкасских.

О.Л. Опрышко, «По тропам истории». Нальчик, 1998