Не планировал писать до Пасхи, но в связи с обращением удмуртских священников патриарху хочется написать несколько слов (хотя об этом уже много писалось и говорилось), так как дело касается всей Церкви.
Проблемы есть, и священники правы, что говорят о них. Однако от их речей двойное чувство: с одной стороны, кажется, что вроде они искренны, честны, открыты к диалогу, не мракобесы и все такое, а с другой стороны
ощущается уже заранее, что никого слушать и ни с кем говорить они не хотят, что уже все разделили на белое и черное и им в принципе все ясно, а видеть дальше своего угла (святой России, которую Бог хочет очистить) они уже не захотят. Это сочетание искренности с упорством — вполне русская черта, от которой произошли почти все наши расколы... Во-вторых, мне непонятно, полагают ли они всерьез, что когда-то в Церкви было не так? Может, в эпоху апостолов? Но уже апостол Павел известно в чем обличал коринфских христиан... А об имперском периоде (после Константина) и говорить нечего. Может, патриарху надо уж заодно за все века покаяться, чтоб этих батюшек совсем совесть перестала мучить?.. Если серьезно, то я думаю, им не следовало делать по крайней мере две вещи: 1) прекращать поминовение (потому что никаких догматических оснований для этого нет), 2) ничего не требовать от патриарха (т.е. убрать все эти «должен»), а ограничиться выражением своей позиции (если уж так понадобилось выступить).
То, что я не одобряю действий священников, конечно, не значит, что я одобряю обличаемые ими пороки. Каждый, кто бы он ни был, архиерей или простой человек, даст перед Богом ответ за все свои дела, и суд Божий будет нелицеприятный. Однако отделять пшеницу от плевел — дело Архангела, которое совершится не сейчас, а при конце времен. Нынешней же Церкви, то бишь нашей земной странствующей Церкви, придется жить в условиях поля, засеянного чем попало. И это вполне понятно. У власти в церковных структурах почти всегда были либо подонки, либо святые, но подонков было намного больше (обычно 90% к 10%, хотя зависит от эпохи). Объясню почему. Когда Церковь свободна и когда она нужна государству, то положение в церковной иерархии имеет, как правило, свою аналогию в общественной и государственной иерархии (табель о рангах), а это означает, что покуда есть такая возможность, в Церкви будут оказываться люди, которые ищут не спасения, или не совсем спасения, а некоего общественного положения. Власть дает деньги, славу, память в потомстве. Чего еще надо человеку, увлеченному мирскими идеалами? Это хорошо иллюстрируется поэмой св. Григория Богослова «О себе самом и о епископах». Процитирую (для тех, кто ее не читал) три небольших отрывка о епископах IV века:
Скажи мне, любезный, ты, бывший сборщиком податей
или оставивший какую-нибудь должность в армии,
как ты, будучи прежде бедным, а затем превзошедший Кира
Мидийца, или Креза, или Мидаса своими доходами
(владея домом, который полон слез),
проник в святилище и завладел престолом?
Как затем ты взял силой все и обладаешь этим?
Как, наконец, ты захватил насильно и самые Божественные таинства,
на которые не должны даже смотреть
те, кто не имеет еще достаточно продолжительной подготовки?
...Те, которые суть покровители чад не по плоти,
рождаемых бесплотным Духом:
научившись поклоняться страстям, которым они предавались,
они становятся покровителями собственных грехов в чужих пороках...
...Может быть, они и сделались бы лучше,
но им мешают престолы,
ибо власть делает безумца еще хуже.
Воздержный же, претерпевая бесчестье, стоит
с опущенной головой, устремляясь к одному только Богу,
довольствуясь уделом ученика, хотя его учеником недостоин
быть его нынешний учитель, —
если только власть над кем-то понимается не в смысле местоположения.
Настолько среди нас силен завистник (дьявол)!
Сейчас говорят об эффективных менеджерах, требуемых для управления епархиями, которым вроде бы положено прощать личные недостатки (кого они волнуют, когда человек умеет руководить и добывать деньги для строительства).
Но и во времена св. Григория было то же самое — менеджеры требовались и тогда:
— Но весьма ловок в делах тот человек,
которого ты не одобряешь; он совершенный начальник;
он лавирует между старыми и новыми течениями.
Тот, другой — благочестив, но полезен только одному себе... [и т.д.].Всю поэму можно прочитать вот здесь (оно стоит того):
http://www.danuvius.orthodoxy.ru/De_episc.htm Кем только Григорий ни называет архиереев, участвовавших во II Вселенском соборе! Но ему даже и в голову не пришла бы мысль отделиться от них и не поминать, потому что у него было ясное представление о том, что такое Церковь и что такое человеческий грех в людях, представляющих эту Церковь. Отделяться по любой причине — не было в обычае Церкви, это практиковалась некоторыми наиболее ревностными монахами в Византии (началось это с примера Феодора Студита, прекращавшего общение с патриархом чуть ли не по любому поводу: да и то Феодор поминал папу Римского, т.е. не прекращал общение со всеми Поместными Православными Церквами, как это делают зарубежники, о которых говорил о. Сергий в этом заявлении). Тем не менее, Византийской Церкви это принесло много бед, так что она вынуждена была даже бороться с этой пагубной практикой. Именно это и явилось причиной появления 13, 14 и 15 правил Двукратного Собора, цель которых состояла именно в ограничении и запрете самовольных отделений от епископов, нарушающих правила Святых Отцов или обличенных в грехе.
Полномочия принимать меры в отношении епископов, как постановили тогда (напомнив более древние правила), принадлежит епископам. Полномочия обличать епископов в ереси принадлежат Собору епископов (и ни в коем случае не мирянам и не священникам, роль которых ограничивается совещательной функцией). Но когда собор (Поместный или Вселенский, или Временный синод, хотя насчет последнего я не совсем уверен) уже обличил некоего еретика в ереси и сформулировал анафемы, в которых в точных словах указана ересь и родоначальники и проповедники этой ереси, тогда любой христианин просто обязан прекращать общение с теми, кто этой ереси придерживается, будь он даже и архиерей. Именно в этом и состоит смысл второй части 15 Правила Двукратного собора. «Всеересь» же экуменизма — это не ересь, осужденная соборами Церкви, а фантазия кликуш, которая не имеет никакой основы в реальности. Если каждый священник или мирянин стал бы на основе своих подозрений (или подозрений тех, кто без них не может) отделяться от своих епископов, то поверьте, наша Церковь не просуществовала бы до сего дня, потому что, зная, насколько среди нас силен «завистник», можно понять, что поводов к разделению всегда больше, чем поводов к единству. Но разделения — это удел мирской жизни. Единство же — это не результат человеческих усилий (и никогда не будет таковым результатом), а исключительно благоволение Божие, которого ни один из членов Церкви не достоин.
Тем, кто приходит в Церковь в поисках среди членов общины правды, справедливости, добра, бессребренничества, самоотречения, а также прочего и прочего, хочется сказать: вы не туда пришли. Эти вещи в Церкви вы не найдете (хотя и можете изредка встретить, если повезет, но это неважно), их надо искать в протестантских и иных альтруистических сообществах. В Церкви вы найдете страдания, непонимание, скорбь, тесноту, глад (духовный) и все виды жестокости. Кто думает, что церковная организация во что бы то ни стало должна быть справедливой, а иначе от нее надо отделяться, тот либо слишком наивен, либо просто дурак. Кто желает очистить Церковь от порока — пусть очистит собственное сердце в пустыне безмолвия, как учил и как сделал св. Григорий Богослов, и это будет мужественным поступком. В Церковь идут не ради того, чтобы был мир во всем мире и не ради того, чтобы кто-то понял твои проблемы, а только по слову Христа: иди за Мной и будешь иметь сокровище на Небесах. Если ты поверил и пошел, то ты будешь в Церкви и для тебя не будет стоять вопроса о причинах греховного и неканонического состояния мира и клира. Претерпевший до конца, спасется: в какой-то момент ты поймешь, что зло — это призрак, что оно никогда и нигде не побеждало и не победит добра, что вся Церковь преисполнена Благодати Святого Духа и что это именно Он управляет земной Церковью, часто вопреки желанию и пониманию «власть имущих». Иными словами, произойдет встреча с той Церковью, которая была, есть и будет до конца времен, по обетованию Христа. А то, что раньше казалось злом, по слову Ареопагита, станет причиной блага: «…Так что зло разрушит само себя, для добра же [оно окажется] созиданием; и хотя зло не является ни сущим, ни производящим сущее, но через добро оно само становится и сущим, и благим сущим, и производящим блага» (Св. Дионисий Ареопагит, О божественных именах 4, 20. PG 3, 717C). Но это благо ты обретешь не во внешней справедливости.
Обычно о государственной власти раньше говорили (сейчас говорят все меньше): мы имеем тех властителей, которых заслужили. Но почему это же никто и никогда не относит к церковным властям? Мне кажется, что к церковной власти эти слова апостола Павла относятся даже больше. Во всяком случае, мы имеем таких духовных руководителей, которых заслужили, и проблема решается именно в этой плоскости.
Что касается удмуртских священников, выступление которых послужило поводом для этой записи, то они у меня по человечески вызывают большую симпатию и сочувствие, но в то же время я считаю, что они роковым образом заблуждаются относительно своих канонических полномочий и, как следствие, понимания экклесиологии.
Их действия, несмотря на благие намерения, являются действиями против Церкви (я имею в виду, конечно, непоминовение) — не потому что это действия против священноначалия («начальства», как иным угодно выражаться), а потому что это действия вопреки всем церковным установлениям и церковному порядку, который установлен Вселенскими и Поместными соборами. Следовать этим священникам — значит, действовать самочинно, т.е. вопреки Церкви.Кстати, нынешнее церковное руководство, имеющее обычай либо молчать по таким поводам и делать вид, что ничего не происходит, либо запрещать и отлучать без суда и следствия, само провоцирует к таковым действиям. Единственно правильным в такой ситуации решением было бы искреннее и честное обсуждение проблем, послуживших причинами для таких поступков (можно же пригласить профессоров из ПСТГУ или МДА и открыто обсудить в присутствии патриарха канонические и богословские причины «отделений»). Короче, выход всегда есть. Тем более в том случае, когда священники сами заявляют о своей открытости к обсуждению и даже призывают к нему.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
