Цитата:
— Для армии алисоманов Кинчев — это человек, который говорит о себе:»я — православный». Но так было не всегда. С чего все началось?
— Первый импульс появился в моем сердце благодаря бабушке. Когда мне было 16-17 лет, она дала мне Евангелие, так как я рос в совершенно атеистической семье. Эта книга оставила очень серьезный след.
— Она не показалась непонятной?
— Отчасти. Конечно, что-то пролетело мимо сознания, но было три момента, ставших откровениями: притчи о блудном сыне и сеятеле и повествование о разбойнике, распятом по правую сторону от Христа.
— Как складывалась жизнь после?
— Протекала в поисках Бога и душевных странствиях. Жизнь вокруг себя переоценивал: слишком много внимания себе уделял и значения себе предавал. Пытался изменить мир. Искал, метался, штудировал разного рода сомнительную литературу, вроде Блаватской. В итоге увяз в наркомании.
— Да, это беда для России. Достаточно пройти по любому городскому кладбищу, чтобы убедиться: с каждым годом все больше погребают молодых. Многих из них скосила наркомания. Что Вас подтолкнуло к этому?
— Сердцем ощущал несправедливость мира. Но, пытаясь противостать в одиночку, всегда сваливаешься в мрачную депрессию. Одному воевать ни у кого не получается.
— Кто пришел на помощь?
— Случилось чудо. В 1992 году, когда мне уже было 32 года, позвонил Стас Намин и сказал, что в Иерусалиме проводятся дни дружбы городов — его побратимов — то ли Петербурга, то ли Москвы, уже не помню, и есть культурная программа. Поехал...
— А до этого, насколько я помню, Вы были в Псково-Печерском монастыре?
— Это было раньше, в 1986-87 годах. В Печерах очень понравилось...
— Тогда там принимал архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и другие старцы.
— Нет, я никуда не заходил. Мы приехали туда всей группой, перед этим выступив в Пскове. Были в непотребном виде. Так что мне показалось, что вот я такой приехал с открытым сердцем, а меня не так встретили, кадилом окадили.
— ?
— Вышли монахи с кадилами и освятили территорию вокруг нас. Сейчас-то все понятно, а тогда обидно было.
— А в знаменитые пещеры «Богом зданные», где лежат около десяти тысяч монахов и воинов и нет запаха тления, тоже не попали?
— В таком виде нас не пустили никуда. Но я соприкоснулся с благодатью, хоть и не понял, что это такое. Я стоял на мостике, что перед покоями наместника, и у меня появилось ощущение светлой радости. Прямо до слез. Но мы походили, постояли, и опять на тусовку...
И вот я попал в Иерусалим. Там впервые побывал в храме на литургии. Не просто зашел, а отстоял всю службу. Я, как слепой котенок, «пикал» — смотрел, как все делают, и повторял за ними.
— Вы много выступали в Иерусалиме?
— У нас там был один концерт и неделя свободного времени. За неделю мы облазили весь Святой город вдоль и поперек. Интересно, что с концертом мы выступали на том месте, где раньше была геена...
И тут же в Иерусалиме я осознал, что мне надо креститься. Просто в монастыре я встретился с одной монахиней. Она сказала мне: «Ты вернешься домой и крестишься». Потом эта монахиня пришла в город со мной побеседовать, и ночью я провожал ее в монастырь, который находится над Гефсиманским садом. Было далеко за полночь, я шел один, перескочил через ограду и в саду присел. Посмотрел на небо, представил, что здесь происходило... И одна мысль: вот сейчас бы мне умереть здесь и все, больше ничего не надо; это было бы счастьем.
С этим ощущением я вернулся в Москву.
Кроме того, из Иерусалима я вернулся с чувством своей национальности, я вернулся русским, а не космополитом. На одной экскурсии чуть в драку не полез с экскурсоводом. Он говорил, что Петр достал меч и отрубил ухо одному из стражников, что якобы доказывает, будто Иисус Христос вел войска на Иерусалим для свержения законной власти. После этого я и полез...
Вернулся я домой с чувством родного народа, родной земли и пришел в храм, где подвизался мой школьный товарищ — сейчас он уже иерей Владимир, а тогда был алтарником...
http://www.patriarchia.ru/db/text/87869.htmlПредупреждение за ругань с оппонентами. А.Р. Стыдно читать!