Русские на службе у немцев.
Расскажу о встрече с одним русским солдатом, служившим немцам. Дело было так. На какой-то весенний праздник - День химика или Победы, уже не помню, зашли с одним человеком в магазин, там стоят столики и есть возможность совершить возлияние, чем знакомый и воспользовался. Только он принёс и поставил стакан на стол, как подошёл старик мощного телосложения, но видно сильно пьющий, и попросил опохмелиться. Пришлось отдать стакан ему. Тот выпил и сказал что-то типа "Зер гут" и довольно длинную фразу по-немецки. Мы заинтересовались и стали распрашивать, откуда знает немецкий. Тот ответил, что был охранником-сортировщиком в фильтрационных лагерях для советских военнопленных. Работа состояла в том, чтобы выявлять жидов, офицеров и политкомисаров: немецкий офицер обычно говорил что-то типа "Официрен, политкомиссарен, юден ...", а наш знакомый переводил на русский и сортировал. Спросили, как попал в плен. Тот не скрывал: встретил войну в Первом эшелоне, на границе, был кадровым военным. При приближении немцев мужики в роте решили не воевать за большевиков (старик тут использовал для большевизма и евреев весьма крепкие выражения) и в полном составе сдались в плен. Именно за добровольную сдачу в плен без боя им и доверяли охрану фильтрационных лагерей. Потом вышли с ним из магазина, он познакомил со своей старухой, которая торговала на углу маринованными огурцами с дачи. Мы купили немного и разошлись.
Мне кажется наивным огульно охаивать русских на службе у немцев, сидя в уютной комнате перед разноцветным монитором и попивая кофеёк. Люди уже вкусили все прелести инородческой советской власти, вряд ли немцы могли им казаться хуже. Тем более, что жиды после захвата власти в России вели себя очень мерзко, в то время как немцы обычно были корректны. Одна знакомая казачка рассказывала, как немцы отступали от Дона после Сталинграда, зимой по холоду. Её мать была беременна ею и сидела в хате. Зашли два голодных немца, старый и молодой. В углу увидели кусок сала подвешенный. Молодой было сунулся взять, так старый на него прикрикнул и показал на живот матери, дескать, нельзя у беременной забирать. Потом немцы ушли, пришли родные красноармейцы - и первым делом ограбили их, забрав сало. Даже слёзы и просьбы беременной женщины не помогли.
|