|
Сутки тут – трое дома
И снова в деревню. На автостанции, у метро «Щёлковская», беру в кассе билет до Лакинска. Автобус «Москва – Муром» полупустой. Вот он медленно выезжает на запруженную автомобилями улицу, разворачивается и тут же, у противоположной тротуарной бровки, тормозит. В распахнутую дверь вваливается суетная толпа. У всех – деньги в кулаке, расплачиваются с водителем сразу же. В кассе до Лакинска – 250 рублей, здесь – 150 и никакого билета.
– Экономим, – призналась мне севшая рядом женщина.
– А с контролёром как объяснитесь? – интересуюсь, потому что отчётливо помню суровую тётку с дыроколом, вошедшую в автобус в Покрове и свирепо пыхтевшую надо мной, пока я искал куда-то сунутый билет.
– А с контролёром водитель договорится, – ответила соседка, тяжело усмехнувшись.
У неё всё было тяжёлым – плотно сбитая фигура в дорожной куртке, квадратный подбородок, пристальный взгляд, синеватые мешки под глазами. Даже короткая стрижка с редкой проседью казалась отлитой из тёмного металла. С такой попутчицей не разговоришься. А ехать, если без пробок, два с половиной – три часа; читать трудно – в глазах от тряски рябит.
Но мы всё-таки обменялись несколькими фразами. Оказалось, живёт она в Собинке, нашем райцентре, куда от Лакинска на рейсовом автобусе минут двадцать, нужно лишь по мосту переехать на правый берег Клязьмы.
– Гостили в Москве? – спрашиваю.
– Гостила, – всё с той же усмешкой сказала она. – Сутки здесь, трое дома.
– Нет в Собинке работы?
– Нет. Много лет уже. Комбинат закрылся, люди посыпались – кто во Владимир, кто в Москву – на случайные заработки.
Знакомая картина. Из наших окрестных деревень, когда на местном животноводческом комплексе началось сокращение, народ тоже потянулся в города, хотя был другой выбор – заняться, например, фермерством. Пустующей земли много. Плодородие уникальное – трава здесь в начале июня уже по пояс, за лето можно косить трижды. Но нет, не принялось фермерство. Бывшие механизаторы, слесари-наладчики, мужики отнюдь не пожилого возраста, вместо того чтобы найти себе применение здесь, кинулись в Москву устраиваться в охранные структуры. В электричке «Москва–Владимир» мне приходилось видеть, как возвращаются домой после очередных трудовых суток эти «летучие» работники: сидят разморённо-сонные вокруг промасленной газетки с нарезанной колбасой и откупоренной бутылкой.
Эта картинка вспомнилась, когда услышал в автобусе от попутчицы знакомую формулу – «сутки тут, трое дома». Поинтересовался, где работает.
– Да всё там же, в охране.
– Теперь уже и женщин берут? – удивляюсь.
Оказывается, берут, такая в Москве «нехватка кадров». Учат обращаться с сигнализацией, контактировать с милицией и – не спать по ночам. Время от времени руководство организует ночные набеги специальных проверяльщиков – не спят ли охранники? Кого застанут спящими – увольняют.
– И как вам удаётся не спать?
– Привыкла.
Вот откуда у неё синие подглазья и мужиковатость в жестах.
ИГОРЬ ГАМАЮНОВ
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
