Наступила осень, и осень эта будет, по всем признакам, не совсем обычной. Тот масштабный кризис (а точнее, системный коллапс), о котором самые разумные люди говорят уже давно, и о котором все более-менее вменяемые заговорили недавно, стоит у порога. Очевидно, что в ближайшее время начнется радикальная и необратимая трансформация российской государственности. Сценариев у этой трансформации довольно много, до развала страны включительно. Но, однако же, впервые за весьма длительный период истории у нас появляется более чем не иллюзорный шанс добиться, наконец, своего, русского национального государства.
Шанс этот появился, по большому счету, в силу двух причин. Первая, она же главная: русский народ выжил. Несмотря на все то, что с ним происходило в XX столетии, несмотря на геноцидную политику, которую осуществлял режим как большевицкий, так и необольшевицкий, русские существуют. И составляют не менее 80% населения РФ. И у этих 80%, в силу ряда причин, начинает пробуждаться национальное самосознание.
Второй фактор, обеспечивающий наш исторический шанс, именно этим и обусловлен. Коли русский народ выжил, то его приходится учитывать при решении вопросов, связанных с будущим России. Поддержание порядка на севере Евразии (то бишь на территории РФ, да и всего бывшего СССР) – дело очень серьезное и важное, особенно в условиях глобального экономического кризиса и борьбы за передел мировых ресурсов. И заниматься этим делом, не учитывая русский народ, вновь приобретающий черты политической нации, уже нельзя. Сдавать эту территорию мусульманам Западу (ЕС в первую очередь) не выгодно; да и наращивать китайские просторы за счет РФ неинтересно. Наиболее приемлемый вариант в этой ситуации – это европейски ориентированное русское национальное государство. Если угодно, некий «русский буфер».
То есть, коротко говоря, мы находимся в той уникальной точке истории, когда наше, русское национальное возрождение обусловлено благоприятными внутренними и внешними факторами. Перед нами открываются возможности, которые были наглухо заблокированы для нескольких поколений наших предшественников.
Что, конечно, не может не радовать. Но, радуясь, не следует также забывать и о том, какой именно характер будущего Русского Национального Государства обусловлен вышеназванными объективными причинами.
Первое, что нужно четко и ясно понимать: наша будущая национальная государственность может появиться только как результат консенсуса ряда сил. С одной стороны, ни одна из задействованных сторон не может диктовать свою волю без учета мнения остальных заинтересованных участников. С другой, выход из процесса хотя бы одной из этих сил разрушает вышеназванный консенсус, а стало быть, ставит под вопрос (мягко говоря) возрождение русской государственности. (По крайней мере, возрождение в ближайшей перспективе и с минимальными издержками.) У всех здесь есть свой интерес.
У русских национальных сил – прекращение де-факто геноцидной по отношению к русским государственной политики, создание условий для политического, культурного и социально-экономического развития русского народа.
У некоторых групп в нынешней так называемой российской элите – обеспечение своей безопасности и сохранение капиталов (или хотя бы, их большей части), с перспективой участия в политической жизни при новом режиме.
Что же касается ЕС и отчасти США («Запад»), то им нужен хотя бы относительный порядок на севере Евразии. Нужен в значительной мере для того, чтобы не допустить передачи мощнейшей российской ресурсной базы тем, кому ее передавать совсем не хотелось бы. Разумеется, с расчетом на использования этих ресурсов в дальнейшем уже для своих нужд. Причем слово «ресурсы» следует понимать, в данном случае, широко: речь идет не только о нефти и газе, но и о земле, и о запасах пресной воды, и даже о людских ресурсах, и т.д. и т.п.
Легко заметить, что выполнение условий всех сторон вполне возможно. Русское Национальное Государство сейчас, действительно, может появиться, и это будет великим благом (а точнее – спасением) для русского народа. Но у этого будет своя цена. Которая, если называть вещи своими именами, будет выражаться в определенных ограничениях нашего национального суверенитета.
Чтобы понять, на что это может быть похоже (хотя параллель, как и всегда в истории, далеко не однозначна), разумно будет вспомнить историю ирландского национально-освободительного движения в XX веке, и особенно – историю создания Ирландского Свободного Государства (Irish Free State).
Борьба ирландцев за национальную независимость длилась на протяжении столетий (как поется в одной из песен ИРА, «мы сражались восемь сотен лет»), и к началу XX века, наконец, появились реальные шансы на успех. В 1919 г. была провозглашена Ирландская республика, после чего стартовала Война за независимость 1919-1921 гг.
Итогом более чем двух лет борьбы стало возрождение ирландской национальной государственности. Британское правительство пошло на уступки, и весьма серьезные. Ирландия получила статус доминиона, практически полностью независимого в своей внутренней политике. Независимое положение ирландцев было специально подчеркнуто в новом названии – Ирландское Свободное Государство. В общем и целом, это была действительно национальная ирландская государственность. То, чего у ирландцев до того не было на протяжении столетий.
Однако это было отнюдь не то, за что сражались ирландские националисты. Их целью являлось создание Ирландской республики – однако главой новообразованного Свободного Государства оставался британский король. Будучи независимой во внутренней политике, Ирландия, как доминион, входила в состав Британской Империи. Северные графства, населенные преимущественно протестантами, были изъяты из юрисдикции Свободного Государства, оставшись в составе Соединенного Королевства.
При этом британцы, фактически, выдвинули ультиматум: либо мирный договор соблюдается в точности обеими сторонами, либо Британская Империя возобновляет военные действия. То есть, коротко говоря, перед ирландскими националистами встал выбор: либо Ирландское Свободное Государство, либо тотальная война.
Позиция британского правительства была не только логичной, но и, по сути, единственно возможной в этой ситуации. Все уступки, которые можно было сделать, были сделаны. Дальнейшее отступление означало бы не что иное, как зеленый свет всем националистам и сепаратистам и развал Британской Империи. На что имперское правительство в тот момент, разумеется, пойти не могло.
Мирный договор и образовавшееся по его итогам Ирландское Свободное Государство стали сигналом к началу новой войны – на этот раз гражданской, между ирландцами. Сторонники договора с Британией вынуждены были воевать (иногда – плечом к плечу с англичанами, которых стали вербовать в новообразованную Национальную армию Ирландии) против своих братьев по оружию. Несомненно, это было великой трагедией для ирландской нации. Но, как показала история, правы были те, кто поддержал создание Ирландского Свободного Государства.
Было бы глупо думать, что, например, Майкл Коллинз, с оружием в руках сражавшийся с британцами, за которым годами вела охоту английская полиция, мечтал о статусе доминиона для Ирландии. А также о том, чтобы присягнуть английскому королю. Но он осознавал и не боялся признаться себе в том, в чем многие его соратники себе признаться не желали: Ирландское Свободное Государство было максимумом, чего можно было добиться. Чтобы достичь признания Ирландской республики, ирландцам нужно было начать войну против всей Британской Империи – и выиграть эту войну. Это было невозможно. Стало быть, альтернативой предложенному мирному договору было национальное самоубийство.
И тех людей, которые толкали к этому свой народ – пусть даже из лучших побуждений – необходимо было остановить. Что, в конце концов, и было сделано.
Спустя годы ситуация стала более благоприятной. И в 1949 г. Ирландия, наконец, стала республикой и вышла из британского Содружества. Без тотальной войны.
Русский народ является великим народом естественным образом – численность, территория, история и культура делают нас таковыми. Объективно, место России – где-то в первой пятерке мировых держав. И именно поэтому имперский национализм (имперский, а не ордынско-сталинистский) является для русских естественным.
Однако очевидно, что в первой пятерке нас никто не ждет, и прорваться туда, на данном этапе, мы не сможем. Если же такие попытки будут предприняты, то тогда весьма вероятным станет запуск альтернативных нашему выживанию проектов: мусульманской колонизации России, китайского и японского освоения нашего Дальнего Востока и Сибири, и т.п. Противопоставить этому приблизительно нечего. Катастрофа будет ужасающей и, весьма возможно, последней.
Альтернатива этой катастрофе – национальное государство, вполне независимое во внутренней политике. И даже во внешней. Но при этом стоящее в стороне от борьбы за мировую гегемонию, которая сейчас уже началась. Принимающее те правила игры, которые писались без нас и, прямо скажем, не для нас. Russian Free State.
Если читатель поинтересуется, насколько приятно автору этих строк было все это писать, то ответ таков: весьма неприятно. Но, полагаю, ирландскому националисту Коллинзу присягать на верность британской Короне было еще неприятнее. А великому и святому князю Александру Невскому, разгромившему тевтонов и шведов, еще неприятнее было становиться на колени перед монголо-татарским ханом. Ничего приятного не было и в деятельности Ивана Калиты, который фактически выполнял обязанности доверенного лица ордынских ханов на завоеванной ими Руси.
Однако их действия, в исторической перспективе, оказались верными, и потому именно их следует считать образцом истинного патриотизма. Александр Невский и Иван Калита сумели сберечь русский народ, или, говоря сегодняшним языком, создали базу для выживания народа и его последующего возрождения. Иван Калита признавал ордынское верховенство, но конечным итогом его политики станут Куликовская битва и стояние не Угре. Точно также Майкл Коллинз согласился на создание Ирландского Свободного Государства – и тем самым, сохранив свой народ от тотальной войны, сделал возможным будущее провозглашение Ирландской республики.
Аналогичная задача стоит сейчас перед нами. Russian Free State, задачей которого будет поддержание порядка на севере Евразии – это не совсем то, о чем мы мечтали. Но это то, что позволит нашему народу выжить, сохранить свою землю – и подняться еще на ступень выше. Все остальные варианты, в нынешних условиях, гибельны. Теоретически, можно предположить, что кризисные явления в мировом масштабе могут оказаться большими, чем все ожидают, и это даст нам возможность добиться большего. Но пока что нет сколько-нибудь серьезных оснований, позволяющих на этой надеяться.
Стало быть, нужен тот самый консенсус различных сил, внешних и внутренних, о котором было сказано в начале статьи. Russian Free State. Русский патриотизм в ближайшее время будет заключаться именно в этом. А дальше… С момента кончины Ивана Калиты до Куликовской битвы прошло около сорока лет. От момента провозглашения Ирландского Свободного Государства до создания Ирландской республики – двадцать семь лет.
У нас есть шанс управиться быстрее.
Дмитрий Саввин
http://rusplatforma.org/publikacii/node782/
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
