Наше бремя
Не постесняемся признать: главный грех либерально-советоидной и лево-националистической публики не столько полное невежество (это, поверьте мне, в данной ситуации ещё не так страшно), сколько полу-образованность, заносчивая «образованщина», иными словами, какой-то истерический порыв к доказыванию своей «интеллектуальности» посредством демонстрации своей же умопомрачающей глупости. Но если для либерало-совков такой расклад не нов, они и так уже с начала прошлого столетия комплектуются из полных идиотов, которым в добавок и «медведь на ухо» наступил (отсюда их ненависть ко всему классическому), то закисание националистов в том же болоте, по меньшей мере, удивляет. И те, и другие, скажем так, не любят религию (как будто от их мнения хотя бы что-то зависит! увы, но от них не зависят даже они сами…). Смешней всего здесь причина подобной нелюбви. Она объясняется общим для сегодняшней псевдо-человеческой скотомассы представлением о неприличности веры в Бога. Лично для меня неприличным является как раз следование избито-побитому штампу «Бога нет». Увы, но Бог как то позабыл спросить этих низколобых ублюдков (как советских с либеральными, так и националистических) о своём существовании… Единственный плюс от этого атеистического «ансамбля песни и пляски» состоит в том, что благодаря ему мы можем наблюдать весьма поучительную, хотя и неприятную до тошноты картину: юродствующих облезлых обезьянышей, уверенных, вплоть до какой-то своей, обезьяньей «святости», в приличии материалистической пошлятины и, соответственно, в неприличии религии.

Могут ли они подумать, что Тот, веру в Кого они считают «неприличной» способен меньше чем за долю секунды обратить и «секулярную европейскую (европейскую ли?) цивилизацию», и «великую (великую ли?) советскую державу», и «русский (русский ли?) народ»…нет, не в груду мусора (эти конструкты и так ничего кроме груды мусора не представляют), а в зияющее своей ничтожностью абсолютное Ничто? Предугадывая подленький контр-аргумент («а чего ж не превратил, а?» – здесь просто обязательна подленькая интонация, без которой этот вопрос представить нельзя) отвечаю заранее: и обратит. Когда выращенные Им воспитанники готовы будут собрать обильную жатву (т.е. то, что осталось от всяких там «народов», «держав» и «цивилизаций»), вот тогда и обратит.

Не подумайте, что я как-либо оправдываю морализм и ныне распространённый «фундаментализм». Пресловутые «православные хоругвеносцы» были бы уродливым явлением даже если бы состояли на учёте (а при такой «вере» как у них, в церкви можно разве что «на учёте» состоять) не в красном Московском Патриархате, а в Катакомбной или Зарубежной церквях. Защищать этот причудливый маразм нео-советской жизни, вобравший в себя и азиатскую стадность, и пуританскую тупость, и коммунистическую «деловитость», нет никакого желания. Сергианам мы можем смело ответить предсмертными словами Альфреда Розенберга (человека русской культуры, превосходно знавшего русский язык, но предавшего Россию ради Германии), сказанными пришедшему к нему за исповедью протестантскому священнику: «В ваших услугах не нуждаюсь». Доработает исходную мысль: лучше исповедовать зороастризм, дзен или европейское язычество, хотя бы какой-то более-менее благородный религиозный принцип, нежели быть сергианским или атеистическим мерзавцем.

Но стоит только пройтись с небольшим экскурсом по нездоровому творчеству современных национал (либерал-, коммуно-)-атеистов, как после слов о неприемлемости христианства, т.к. оно «иррационально» (sic!), хочется сделать хмурую менторскую рожу и навеки вечные удалиться от этого сонма глупцов. Христианство, как и любая другая подлинная (не в смысле «истинности» учения, а в смысле искренности и неподдельности религиозности), носит сверхрациональный характер. Иррациональность – черта низших религиозных форм, в основном неевропейских, от негритянского вуду и до язычества советского пошиба. Наука подобно религии несёт на себе отпечаток сверхрациональной мощи. Доказательство этому хотя бы история всей европейской математики, выросшей, к священному трепету азиатско-безбожного «скопища сатанина», из самой пылкой религиозности. Определённо, между религиозным и математическим началом есть морфологическое единство, второе неопровержимо вытекает из первого (трагедия современной математики в том, что она ассоциируется с крайним техницизмом, в то время как должна рассматриваться и преподаваться как гуманитарная дисциплина). Пантеон европейской религиозно-математической мысли уже нельзя перечеркнуть или пересмотреть; как был он религиозным, так и религиозным и останется. Тут и апполонист Пифагор, без которого слово «арифметика» теряет всякий смысл. И епископ Бриксенский Николай Кузанский, который, созерцая беспредельность Бога в природе, открыл основы исчисления бесконечных величин. И Лейбниц (между прочим, почётный основатель Российской Императорской Академии Наук), протянувший нить от своих чисто метафизических размышлений о природе Божественного до проблемы беспредельной протяжённости (потом это начинание Лейбница подхватил Пуанкаре в Anlisys Situs), которая вне христианства вообще не могла бы быть поставлена. Трудно не упомянуть убеждённейшего христианина Декарта, с помощью философско-математического преподавания обратившего в католицизм королеву Швецию Кристину и пфальц-графиню Елизавету. Данный пантеон может быть дополнен именами Платона, Кеплера, Ньютона и другими.

Это всё и называется европейским мышлением, которое вмещало и будет вмещать в себя религиозную, мистическую беспредельность, в т.ч. и в политике (опять же, если мы говорим о политике, а не о «политиканстве»; хотя начитавшиеся вырожденческих бредней Макиавелли «русские националисты» предпочитают именно «политиканство» и потому постоянно остаются в дураках).

И только маленький, нелепый советский человечек поднимает на знамя такую же гнусную как и он сам идейку «национализма без религии». Тогда уж никакого национализма не надо!

Будь «План Ост» не агитпроповской фальшивкой, я бы предпочёл все предусмотренные в нём положения т.н. «восточной политики», предпочёл бы даже потерю Россией Украины с Белоруссией и Кавказом, если бы немцы помогли насильно насадить среди осоветившихся русских православие – наиболее сверхрациональную и геометрически стройную религию мира. Обмен тысяч квадратных километров чернозёма на повторное крещение Руси немецким кнутом и штыком был бы далеко не самым худшим (а может и самым выгодным; для русских, естественно) обменом в русской истории. Но, увы, не реализовался даже такой вариант возрождения национальной России. А тем временем, если и скрупулезный германский хирург, в рядах армии которого помимо солдат шли и капелланы, иногда даже крестившие под руку попавшихся подсоветских зверят, не смог навязать этому народу Веру, то что говорить о собственно русских национальных силах? Помнится, епископ Андрей Ухтомский, духовник сибирской армии Колчака, активно пропагандировал идею церковно-приходских советов, но неудачно: армию русских белых крестоносцев разгромили, на место советов церковно-приходских пришли рабоче-крестьянские, а самого Андрея Уфимского в конце концов расстреляли. Невольно сочувствуешь испанцам, у которых белые победили. Национальное движение бывшей хозяйки половины земного шара прекрасно характеризуется словами генерала Франко на торжестве 12 октября 1937 г. о том, что ведущаяся война не гражданская, не война испанцев против испанцев, и не идеологическая, националистов против марксистов, а война тех кто верит в Бога (т.е. католиков, протестантов, православных и мусульман, сражавшихся в рядах испанской армии) и тех кто в Него не верит. Ползти и ползти ещё русским националистам до таких признаний.

Не менее трагикомичны, принявшие уже вид какого-то ритуального глумления, нападки на формулу «Быть русским значит быть православным». Пожалуй, сегодняшние 80% населения РФ православными и вправду не назовёшь при всех натяжках. Но и русскими эту русскоговорящую плесень тоже назвать нельзя. Уже поэтому идею национализма можно смело хоронить. Одно спасение – национализм религиозный. Конечно, такая разновидность национализма «профессиональным русским» будет до раздражения неприятна. Но куда деваться раз нашего «образованца» на каждом шагу поджидают пренеприятные сюрпризы. Огласим один из них: что, по-вашему, останется от имперской литературы, если из неё вымарать религиозную тематику? На самом деле, я бы не сказал, что от неё совсем уж ничего не останется. Кое-что всё-таки останется. Например, «Недоросль» Фонвинзина, несколько пышных описаний обедов и кутежей у Державина, полупорнографическая повесть «Пригожая повариха или похождение развратной женщины». Ну ещё «Лука Мудищев» Баркова, которого, кстати, для поддержания боевого духа распространяли среди красноармейцев в советско-германскую. Касаемо же ведущих имперских поэтов, Ломоносова с «Размышлением о Божием величиствии», Хераскова с «Россиадой», Державина с одой «Бог», Тютчева и Фета с их апофатическими напевами – то в их лице мы сталкиваемся с исключительно религиозным творчеством, которое вне религии, а тем более в оппозиции к религии, не может быть понято. Чтобы изъять христианско-мистические проблемы из наследия Пушкина придётся вычеркнуть 90% написанного им (в т.ч. «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Скупой рыцарь», «Пророк», «Отцы пустынники и жены непорочны», «Когда для смертного умолкнет шумный день», «Странствующий христианин», «Пророк» и многое другое), оставив только второстепенные и третьестепенные вещи. Лермонтова придётся «кастрировать» ещё жестокосердней, все выдающиеся его произведения связаны с «неприличной» стаду совков и пост-модернистов религиозностью («Демон», «Ветка Палестины», «Колыбельная» и др.). Даже мужицкий Некрасов и то вопиющий образчик «религиозника». Перечисляем всё это мы не случайно, ибо связь между имперским нациостроительством и имперским творчеством кричаще прямая. Русский «Периклов век» навеки запечатлён в истории религиозным и христианско-мифологичным, как бы то не хотелось «убойному скоту для ада» (св. Иероним).

Ввиду этой страшной атеистической опустошённости все политические силы РФ напрочь лишены всякой гениальности и святости, а, следовательно и героизма, если, конечно, под «героизмом» иметь ввиду не продукт массового производства и не игру, вроде краж в супермаркетах или поджога иномарок. Поэтому-то в России нет предпосылок для появления таких светлых личностей как Корнелиу Кодряну. Нет их и для появления интеллектуалов уровня Дмитрия Льотича (сербский националист прогерманской ориентации, основатель Сербского Добровольческого Корпуса; вдохновлялся сочинениями Паскаля и книгой Франциска Сальского «L'Introduction à la vie dévote»). Зато есть нагромождение псевдо-интеллектуалов, берущихся за рассуждения о национализме, социализме, либерализме, материализме, идеализме без самого минимального багажа знаний по этим вопросам. Может ли русский националист прочувствовать «СССР – не Россия» И. Ильина, не ознакомившись с его «Аксиомами религиозного опыта»? Ведь ненависть русского к анти-России – в первую очередь, религиозная ненависть, ненависть к царству пошлости, царству тупости ко всему, что связано с потусторонним миром.

Знаю, что в ответ на всё выше написанное меня в очередной ряд заклеймят «солипсистом», прибавив к моей характеристике ещё и ярлык «мракобеса». В конце концов, зачем лукавить: я и вправду, несмотря на мой молодой возраст, предельно «анти-современнен». Основа моего национализма – не поклонение реальному, но испорченному народу, а вера в существование и конечное воскрешение покойников предвечной России; идейный принцип, истинность которого не зависит от переменчивых взглядов толпы. Если вы живёте в условиях пост-модернизма и довольствуетесь этим, то я сознательно окунул себя в толщу классической цивилизации и не вижу в этом никакой «придури»: современный мир настолько ужасен, что даже полное отрешение от него (что, естественно, не выход) достаточно умный вариант поведения. Человеку не только Средневековья, но и викторианского века пришлось бы перерезать себе горло от позора, исполни он один раз то, что ежедневно исполняют в качестве своих обязанностей наши современники.

Посему «быдлом» в образованных кругах принято обозначать не плюнувших в блевотину «национализма без религии»и прочего национал-большевизма (а «атеистический национализм» - одна из его форм), а, напротив, пресных и потасканных адептов мантры «Бога нет».

Посему МЫ несём и будем нести БРЕМЯ РЕЛИГИИ. Не отягчающее нас, но дающее ощутить себя человеком, не двуногим скотом. Бремя фаустовских дерзаний, бремя прозрений и светлых помешательств, которые одни только и способны вывести человечество из дьявольской пресности. Бремя Платона и Ньютона. Бремя Карла Великого и Петра I. Бремя Лейбница и Паскаля. Бремя Унгерна фон Штернберга, Кодряну, де Риверы… Бремя фронта живых и мёртвых против которого не устоят нахлебники материализма, паразиты на теле нашей христианской цивилизации.

комплектуются из полных идиотов
псевдо-человеческой скотомассы
этих низколобых ублюдков
юродствующих облезлых обезьянышей,
лучше исповедовать зороастризм, дзен или европейское язычество, хотя бы какой-то более-менее благородный религиозный принцип, нежели быть сергианским или атеистическим мерзавцем.

Даже если забыть сугубо "православную доброту" автора к людям

Ну так воинствующие атеисты с православными тоже не церемоняться. Основной посыл собственно к ним обращен.

Замечательный текст Федора Мамонова

Прочитал только коменты к теме. Может быть он и прав насчёт религии, но вот статьи русофоба, отрицающего существование Русской Нации, называющего Русских людей "потомками готов" и агитирующего за американскую оккупацию, лично я не буду читать.

Излишне резок? А так и надо с распустившимися в последнее время безбожниками, которые то акцию "ПР" устроят, то кресты пилят, то "ватники" рисуют