Рекомендую блог Лучинского: http://ment52.livejournal.com . Тему русского быдла он смакует буквально из поста в пост.

ЗЫ Вот так и сходятся крайности

Александр Робертович, вот сколько Вы меня терли, начиная с сообщений в теме про лагеря? А все из-за того, что я к народу ближе и оказался прав - моральное разложение уже проело русских людей до основания

Так было и прежде, вот отрывки из книги "Белым по-черному", написанную человеком проведшим детство, юность и молодость в советских концлагерях домах для инвалидов:
Я -- маленький мальчик. Ночь. Зима. Мне надо в туалет. Звать нянечку
бесполезно. Выход один -- ползти в туалет.
*
Потом были другие детдома, другие нянечки, другая еда. Перловая каша,
пряники с червяками, несвежие яйца.
*
Она поставила на землю свою
корзинку, откинула полотенце, прикрывавшее содержимое, достала оттуда блин,
дала мне и скомандовала: "Ешь". Я стал быстро есть блины, она торопила меня
и все повторяла: "Тетку Варвару поминай, тетку Варвару". Но все хорошее
быстро кончается. Из-за угла уже шла воспитательница.
-- Почему посторонние на территории? Кто пустил? Что вы тут делаете?
И уже мне:
-- Что ты делаешь?
Что я делал? Я жевал третий блин. Жевал быстро, потому что в руке у
меня было еще полблина и я хотел успеть доесть все.
Шустрая бабушка уже подхватила свою корзинку и сиганула через забор.
*
В
детдоме хлеб, политый подсолнечным маслом, посыпанный солью, считался
лакомством.
*
Когда я жил в доме престарелых, меня поразила одна вещь. В столовой
после обеда раздавали кости. Обычные говяжьи кости из супа. Кости полагались
только ветеранам войны. С костей было тщательно срезано мясо, но при
достаточной ловкости что-то еще можно было срезать. Ветераны толпились перед
окошком раздачи, ругались, перечисляли заслуги и звания.
*
Хорошие нянечки были верующими. Все. Вот написал и опять поделил людей
на категории. Никуда мне от этого не деться.
Верить было запрещено. Нам говорили, что Бога нет. Атеизм был нормой.
Сейчас это кажется неправдоподобным, но так было. Не знаю, были ли среди
учителей верующие люди. Может статься, были. Учителям было запрещено
говорить с нами об этом. За крестное знамение или пасхальное яйцо учителя
могли выгнать с работы, нянечку -- нет. Зарплата у нянечек была маленькая,
работы много. Желающих мыть полы и менять штаны детям было мало. На веру
нянечек просто закрывали глаза. И они верили. Верили, несмотря ни на что.
Они долго молились во время ночных дежурств, зажигая принесенную с собой
свечку. Они крестили нас на ночь. На Пасху они приносили нам крашеные яйца и
блины. Приносить продукты в детдом было запрещено, но что могло поделать
строгое начальство с неграмотными женщинами?
*
Безобидные западные шлягеры внушали воспитателям ужас.
-- Вы знаете, о чем они поют?
Мы не знали. Пластинки отбирали, поведение нарушителей обсуждалось на
педагогическом совете школы, борьба с капиталистическим влиянием шла вовсю.
Бессмысленная борьба.
Мальчики стали носить длинные волосы. Из Москвы прислали инструкции по
борьбе с "заразой". Волосы воспитанников не должны были опускаться ниже
середины ушей. Уши измеряли линейкой, середину определяли на глаз.


Это цветочки, а теперь ягоды, волчьи:


*
Через месяц после того, как пацанов отвезли в дом престарелых, она
поехала навестить "своих" подопечных. Приехала и рассказала все нам.
Из восьми человек выжил один Генка. Дом престарелых состоял из
отдельных помещений барачного типа. Престарелые и инвалиды были
рассортированы по степени инвалидности. "Наши" лежали в отдельном бараке с
доходягами. Вдоль стен тянулись ряды кроватей, с которых стекала моча. К ним
никто не подходил.
*
школе он был одним из лучших учеников. Этого ему было мало. Он
постоянно читал научно-популярные журналы, участвовал в заочных конкурсах
для школьников, выполнял опубликованные в журналах задания, посылал, получал
какие-то грамоты.
Ниже пояса лежали в постоянной позе лотоса две скрюченные ножки. Ниже
пояса он ничего не чувствовал, абсолютно ничего, поэтому вынужден был
постоянно носить мочеприемник. Когда моча из мочеприемника проливалась, он
менял свои штаны сам. Он все делал сам. Ему не надо было звать нянечек,
унижаться, просить помощи. Он сам помогал тем, кому повезло меньше. Кормил
друга с ложки, помогал мыть голову, переодеваться.
У него не было родителей. Он не был ходячим. После школы его отвезли в
дом престарелых.
В доме престарелых его положили в палату с двумя дедушками. Безобидные
дедушки. Один -- сапожник -- варил сапожный клей на электрической печке,
другой -- доходяга -- почти ничего уже не соображал, с его кровати стекала
моча. Сменного белья Сереже не дали. Объяснили, что менять штаны ему
положено раз в десять дней.
Три недели он лежал в палате с запахом дерьма и сапожного клея. Три
недели ничего не ел, старался пить меньше воды. Привязанный к своему
мочеприемнику, он не решился выползти на улицу голым, чтобы в последний раз
увидеть солнце. Через три недели он умер.
*
Директор детдома нервно курит, деловито продолжая прерванный разговор.
-- А может, все-таки возьмешь? Ну очень надо.
-- И не проси. Ты пойми меня правильно. Вот ему сейчас шестнадцать лет.
Так?
-- Пятнадцать, -- машинально поправляю я.
-- Пятнадцать, -- соглашается мужчина. -- Умрет он у меня через месяц,
максимум два. Хоронить я имею право только лиц не моложе восемнадцати. Это
же дом престарелых, ты понимаешь? Где я буду держать его эти два года? А
холодильники все сломаны. Сломаны, понимаешь? И вспомни, вспомни, что ты мне
ответил год назад, когда я попросил тебя помочь с холодильниками? Вспомнил?
И не проси. Вези вон его в дом-интернат для умственно отсталых, они имеют
право хоронить хоть младенцев.
*
Четыре нянечки катили бельевую тачку. В тачке сидел дедушка и истошно
орал. Он был не прав. Сам виноват. Накануне он сломал ногу, и сестра-хозяйка
распорядилась перевести его на третий этаж. Третий этаж для человека со
сломанной ногой -- смертный приговор.
На втором этаже оставались его собутыльники или всего лишь знакомые. На
втором этаже еду разносили регулярно, а нянечки выносили горшки. Ходячие
друзья могли позвать врача или нянечку, принести печенье из магазина. На
втором этаже гарантированно можно выжить со здоровыми руками, продержаться
до тех пор, пока не заживет нога, пока снова тебя не причислят к ходячим, не
оставят в списке живых.
Дедушка грозно кричал о своих бывших заслугах на фронте, объяснял про
сорок лет шахтерского стажа. Строго грозил пожаловаться вышестоящему
начальству. Дрожащими руками протягивал в сторону нянечек горсть орденов и
медалей. Чудак! Кому нужны были его побрякушки?
*
Тихо прожила она всю свою долгую жизнь, никогда ничего у начальства не
просила, а тут внезапно стала записываться на прием к директору. Часами
сидела в очередях, а дождавшись своего законного права, слезно просила не
выселять из комнатки, умоляла позволить ей дожить свой век в привычной
обстановке. Ее неизменно выслушивали, неизменно отказывали, а позже и вовсе
стали гнать из очереди на прием.
В ночь перед намеченной датой переселения она повесилась на дверной
ручке. Грешница.


Целиком прочитать книгу можно здесь: http://lib.ru/PROZA/GALEGO/black.txt

Что скажте?! Во всем либералы виноваты?

Рад Вас приветствовать, Николай Всеволодович. Тяжелая книжка - помнится в 2010 году по НТВ показывали такие кадры, что в страшном сне не приснится - дом престарелых с гниющими стариками, орущими благим матом от пролежней, прикипевших к клеенке. В целом єтот вопрос по-моему исключительно дурости наших законодателей, запрещающих добровольную євтаназию для безнадежно больных

это вопрос дурости и убогости нашего общества, в котором такое количество брошенных детей, стариков и инвалидов и ублюдочности нашего правительства, которое не способно деньги налогоплательщиков использовать по назначению

Спасибо и тебе всего хорошего.

Но сразу же возражу:
1. Тут не может идти речи об эвтаназии. Эвтаназия уместна при раке 4-й стадии с костными метастазами, перелом ноги у старика не смертельное заболевание и при надлежащем уходе, человек может восстанавиться и прожить несколько лет. тут скотское отношение к человеку.

2. Смысл моего поста, что это началось не из-за проклятых либералов, а было и при СССР.
На проклятом гниющем Западе давно никого не удивляют инвалиды-ученые. художники. офисные сотрудники, бизнесмены. Причем не обязательно известные музыканты, как Стиви Уандер или нобелевские лауреаты, как Стивен Хокинг, нет - обыкновенные люди на небольших должностях, это естественно и никого не удивляет.

Это, кстати вполне логично. Общество даёт человеку право на достойную жизнь, а взамен получает отклик. Сообственно, именно по-этому я не могу понять многих, рассуждающих об отсутствии гумманизма на Западе.

У немцев (которые проклятые фашисты,на загнивающем западе)уход за собственными
престарелыми родителями приравнивается к работе , и оплачивается...

Чтобы не было так грусно...

Отрывок из реального письма,который мне переслали уже давно,но вот сейчас нашел. Вроде и смешно,и в то же время грустно. Не думаю,что все кардинально изменилось в нашей стране...

Из Германии.
Пунктуация, орфография и остальные нехитрые обороты автора сохранены без изменения. Далее от лица автора.

Иду, значит, шоппингую, смотрю: на обочине ежик лежит. Не клубочком, а навзничь, лапками кверху. И мордочка вся в кровище: машиной, наверное, сбило. Тут в пригородах кого только не давят! Ежи, лисы, змеи... иногда даже косули попадаются. Мне чего-то жалко его стало: завернула в газету, принесла домой.

Звоню Гельмуту, спрашиваю, что делать? Он мне: отнеси в больницу, там ветеринарное отделение есть. Ладно, несу.

Зашла в кабинет. Встречает какой-то Айболит перекачанный: за два метра ростом, из халата две простыни сшить можно. "Вас ист лось?", - спрашивает.

Вот уж, думаю, точно: лось. И прикинь: забыла, как по-немецки "еж". Потом уже в словаре посмотрела. Ну, сую ему бедолагу: мол, такое шайсе приключилось, кранкен животина, лечи, давай. Назвался лосем - люби ежиков...

Так он по жизни Айболит оказался: рожа перекосилась, чуть не плачет. "Бедауэрнсверт, - причитает, - тир!". Бедняжка, стало быть. Тампонами протер, чуть ли не облизал и укол засандалил. Блин, думаю, мало ежику своих иголок. И понес в операционную. Подождите, говорит, около часа.

Ну, уходить как-то стремно - жду. Часа через полтора выползает этот лось.

Табло скорбное, как будто у меня тут родственник загибается. И вещает: мол, как хорошо, что вы вовремя принесли бедное существо. Травма-де, очень тяжелая: жить будет, но инвалидом останется. Сейчас, либе фройляйн, его забирать и даже навещать нельзя: ломняк после наркоза.

Я от такой заботы тихо охреневаю. А тут начинается полный ам энде.

Айболит продолжает: "Пару дней пациенту (nota bene: ежику!) придется полежать в отделении реанимации (для ежиков, ни.... х!!!), а потом сможете его забирать".

У меня, наверное, на лице было написано: "На хрена мне дома ежик-инвалид?!".

Он спохватывается: "Но, может быть, это для вас обременительно и чересчур ответственно (е-мое!!!). Тогда вы можете оформить животное в приют (б...я!!!). Если же все-таки вы решите приютить его, понадобятся некоторые формальности..."

Понимаю, что ржать нельзя: немец грустный, как на похоронах фюрера. Гашу лыбу и спрашиваю: "Какие формальности?". "Договор об опеке (над ежиком, епть!!!), - отвечает, а также характеристику из магистрата".

Я уже еле сдерживаюсь, чтобы не закатиться. "Характеристику на животное?", - спрашиваю. Этот зоофил на полном серьезе отвечает: "Нет, характеристика в отношении вашей семьи, фройляйн. В документе должны содержаться сведения о том, не обвинялись ли вы или члены вашей семье в насилии над животными (изо всех сил гоню из головы образ Гельмута, грубо сожительствующего с ежиком!!!).

Кроме того, магистрат должен подтвердить, имеете ли вы материальные и жилищные условия достаточные для опеки над животным (не слишком ли мы бедны для ежика, с..ка!!!)".

У меня, блин, еще сил хватило сказать: мол, я посоветуюсь с близкими, прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как усыновление ежика. И спрашиваю: сколько я должна за операцию?

Ответ меня додавил. "О, нет, - говорит, - вы ничего не должны. У нас действует федеральная программа по спасению животных, пострадавших от людей"

И дальше, Ларка - зацени: "Наоборот, вы получите премию в сумме ста евро за своевременное обращение к нам. Вам отправят деньги почтовым переводом (...восемь, девять - аут!!!). Мы благодарны за вашу доброту. Данке шен, гутхерциг фройляйн, ауфвидерзейн! "

В общем, домой шла в полном угаре, смеяться уже сил не было. А потом чего-то грустно стало: вспомнила нашу больничку в Киеве, когда тетка лежала после инфаркта. Как куски ей таскала три раза в день чтоб с голоду не померла, белье, посуду; умоляла, чтобы осмотрели и хоть зеленкой помазали. В итоге родилась такая максима:

"Лучше быть ежиком в Германии, чем человеком - в Киеве".

1. Полностью согласен ибо в мед.показаниях не разумею
2. Кроме любителей СССР на єтом форуме вряд ли кто станет спорить, что беспредел имеет место быть с незапамятных времен в РФ - один Левша чего стоит

Нет, во многих странах дают премию за помощь животным.
Если сами треснут, то заплатят такой штраф, что мало не покажется, спустя 10 лет будут вспоминать.
Приятно отметить, что например в Латвии за нанесение травм животным можно получить 5 лет тюрьмы.
Кстати нужно замеить, что под жестококим обращением может пониматься не только физическое насилие, но и содержание в антисанитарном состоянии, плохая кормежка и т.д.

Это суперизвращение с одной стороны.