Цитата:
На январском пленуме ЦК РКП (б) 1923 года в числе других вопросов был очередной отчет Сталина перед Политбюро и ЦК о работе Секретариата. Неожиданно для всех присутствующих Каменев заявил: «Политбюро считает первым вопросом, вместо отчета товарища Сталина, заслушать сообщение о положении дел в дружественной нам Еврейской компартии. Пришло время, товарищи, когда без бюрократических проволочек следует всех членов ЕКП принять в члены нашей большевистской партии».
«Пауза несколько затянулась. Сталин понимал: выступить открыто против, значит навлечь на себя ненависть тех, кого хотят протащить в партию, а заодно и тех, кто им способствует изнутри. Но нельзя было и промолчать, молчание — знак согласия.
Сталин попросил дать ему слово. Со свойственной ему находчивостью в критические минуты он сказал:
— Я не против приема нескольких тысяч членов Еврейской коммунистической партии в Российскую коммунистическую партию большевиков. Но прием должен быть без нарушения нашего устава — то есть индивидуальным. Все вновь вступающие, согласно уставу, должны представить рекомендации пяти членов нашей партии с пятилетним стажем. Я говорю об этом потому, что в программе Еврейской компартии записано: евреи — божья нация, призванная руководить всем международным еврейским рабочим движением. В ЕКП принимаются только евреи. Необходимо, чтобы вступающие в нашу партию и вся ЕКП на своем съезде отказались публично от сионистских задач своей программы.
Троцкий буквально вскочил со стула и, со свойственной ему экспрессией, четким и зычным голосом хлестнул в Сталина:
— Здесь случай особый. То, о чем говорит Сталин, уже практически осуществлено. На декабрьском пленуме ЦК ЕКП 1922 года принято решение: отказаться от сионистской программы партии и просить о приеме всей партии в состав партии большевиков. Я думаю, нельзя, как рекомендует Сталин, начинать нашу совместную деятельность с недоверия, это будет оскорбительно.
Вслед за Троцким (Бронштейном) поднялся Зиновьев (Радомышельский-Апфельбаум), он был не только председателем Петроградского совета, членом Политбюро, а еще и председаталем Исполкома Коминтерна.
— Поскольку ЕКП на своем пленуме отказалась от сионистской программы, — убеждал Зиновьев, — Исполком Коминтерна рассмотрел обращение ЕКП и рекомендует ЕКП объединиться с РКП (б) на базе ее программы и устава. Исполком Коминтерна принял соответствующее решение. Я его зачитаю. — Зачитав документ, Зиновьев резюмировал: — Таким образом, решение Исполкома Коминтерна принято и оно обязательно для РКП (б). Напрасно товарищ Сталин пытается усложнять этот вопрос.…
Председательствующий Каменев (Розенфельд) посчитал дело решенным и предложил перейти к следующему вопросу:
— Заслушаем отчет товарища Сталина о работе канцелярии Политбюро.
Тем самым Каменев, как всегда, снова подчеркнул, что Сталин всего лишь руководитель «канцелярии».
Вот так, путем юридического крючкотворства, Троцкий протащил своих союзников в коммунистическую партию оптом. Сталин же тогда действительно был всего лишь «руководителем канцелярии»…
Соответствующее постановление было опубликовано в «Правде» очень мелким шрифтом в малозаметном месте 9 марта 1923 года.
Ленин так и не узнал об этом решении. О нем вообще постарались быстро забыть, его практически нигде не упоминали потом и не включали в сборники партийных документов.