"Война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными."
Гераклит

В экстремальных условиях, русская история всегда рождает экстремальных людей; а когда были условия жестче, чем во время Гражданской Войны? Этот катаклизм нарушил естественный ход вещей и позволил людям, которые иначе провели бы всю жизн в серой заурядности, стать факелами, носящими свет и тепло. Сегодня день рождения одного из этих людей - сибирского казака Бориса Владимировича Анненкова. Родовой казак, сын офицера Императорской Армии в 1914 при не до конца ясных обстоятельствах был направлен на германский фронт, где он и служил в составе 4-го Сибирского казачьего полка. На Великой Войне он уже отличился высокими способностями; не раз он выводил части из тяжелых ситуаций, а вскоре, будучи талантливым офицером, стал командиром партизанского отряда из добровольцев, который действовал в тылу немецкой армии. Анненкова наградили Георгиевским Оружием. В 1917 есаул Анненков присягает Временному Правительству и продолжает службу в армии.

После большевицкого путча, однако, фронтовой эпизод жизни Анненкова подошёл к концу. Его отряд отправили в Омск на расформирование - за ненадежность. Естественно, имеется в виду не прекрасная военная дисциплина анненковцев, а их неприятие советской власти. Сам Анненков был монархистом и присягнул Временному Правительству в надежде на возрождение Царской власти. Дойдя до Сибири, анненковцы отказались от сдачи оружия и ушли в степь. Так началсась вторая часть военной службы Анненкова - партизанская война против большевиков.

Одной из первых успешных операций казака стало возвращение реликвий Сибирского казачьего войска - анненковцы спасли войсковые знамена. После этого, Анненков наладил связь с белогвардейцами Омска и начал набирать добровольцев для своего отряда. Чуть позже, войсковой круг Сибирского казачества объявляет его войсковым атаманом. Родился миф - Атаман Анненков. Уже избранный Атаман Анненков берёт Омск, выдавив красные орды из города.

Всё лето пламенного 1918-го года он (успешно!) дрался с большевичьём: Верхнеуральск был взят, а Блюхер при этом разбит; а красный мятеж в Славгородском и Павлодарском уездах захлебнулся в собственной крови. Съезд "крестьянских" "делегатов" сгорел в Геенне Огненной народного гнева. После Сибири и Урала, Анненков подался в Семиречье. Семипалатинское восстание красных было подавлено, многие районы Семиречья были очищены от упырей. Зима 1919/1920 стала решающей для него: приняв командование над частями атамана Дутова и отклонив ультиматум красных сложить оружие, Анненков с жесткими боями пробился до китайской границы. С ним было 18 тысях верных бойцов.

После спровоциранного чекистами конфликта между анненковцами и китайцами, послендие арестовали атамана и посадили в тюрьму. В дичайших условиях он провёл следующие три года; в надежде на деньги, якобы остававшиеся в Семиреченской армии, они его пытали, морили голодом, били, даже пытались подсадить на опиум - но у них ничего не вышло. Азиаты не смогли сломить Железную Волю храброго Атамана. Здесь сыграли важную роли главные качества Анненкова: стальной аскетизм и лютость. Он не пил, не курил, и не позволял своим солдатам. Воспитав своих воинов в железной дисциплине, он к себе относился ещё тверже. Условия Гражданской Войны, тем более партизанской, не прощали проявление человеческих слабостей. Не позволял Анненков себе и лишнего милосердия: его казаки щедро поливали восточнорусские земли кровью коммунистов и их пособников, за что он был возведен советским агитпропом в ранг "карателя" и "упыря". Особенно жестоко он подавлял восстания в тылу - ведь что хуже предательства со спины? Атаманские клинки быстро отучили "трудовой народ" от тяги к "благодетелям" с восточным профилем.

Пока Анненков страдал под ловкими руками азиатских мучителей, начальник штаба Семиреченской армии полковник Денисов добивался освобождения атамана.

В конец концов, вмешательство послов стран Антаны убедило китайцев, отпустить его. Анненков вышёл из китайской тюрьмы: без денег, без армии, без какой-либо возможности воздействовать на уже проигранную Гражданскую Войну. Тем не менее, он сразу же подался на Дальний Восток, где связался с непримиримыми организациями эмиграции. Чекисты ему не простили славных дел во время войны. Потратив неимоверное количество денег на подкуп китайских чиновников и военных, послав за Анненковым лучших людей ГПУ, они всё-таки смогли схватить атамана. 31 марта 1926 года он был арестован и отправлен в Москву. Больше года он сидел в тюрьме - на этот раз в чекистской темнице на Лубянке -, ожидая приговора. За это время палачи не только истязали тело Анненкова (согнуть его дух они даже не пытались: люди как "кровавый Атаман" не ломаются), но и предприняли попытку его дискредитации среди белоэмиграции. Они распростроняли фальшивые, якобы "покаянные" письма, написанные уродливыми ГПУшниками. В конце концов, Атамана обвинили во всех преступлениях этого мира и приговорили к расстрелу. Он встретил смерть - как и все события своей жизни - со стальным спокойствием и принял её как освобождение из чекистского плена.

Можно считать Анненкова фигурой "неоднозначной" - много кто ставит ему в упрек лишнюю жестокость во время подавления коммунистических восстаний, но чекисты пытками и убийством "сняли с него вольные и невольные вины его партизанства и приобщили его к сонму мучеников, умученных за Россию", как выразился другой Белый Атаман, Пётр Краснов.

Его убийцы давно сгнили в русской земле и корчатся на сковородках, а мы должны хранить память об этом железном человеке.

сложный был человек...

несмотря на все его довольно жёсткие дела, я считаю его одним из лучших белых лидеров
был бы такой во главе всего дела - судьба красных была бы предрешена
и часть создал образцовую

скорее всего - да.

Слава Анненкову! Отличный текст. Кирилл ты автор?

Я.

Какое мужество! Вечная Слава атаману Анненкову!

Фрагмент из письма генерала Бакича урумчийскому генерал-губернатору, опубликованный Андреем Ганиным в книге «Атаман А. И. Дутов» (М.: Центрполиграф, 2006, черная «волковская» серия).

«Надеюсь, что Вам также небезызвестно поведение Генерала Анненкова и его отряда во время нахождения последнего на перевале Чулак (Сельке). Там все офицеры и солдаты, пожелавшие по каким-либо причинам оставить его отряд, по приказанию Генерала Анненкова раздевались почти донага и изгонялись из отряда -- вдогонку же им высылались разъезды солдат или киргиз, вооруженные самим Анненковым, которые уничтожали несчастных. Полагаю, что Вам также известен неслыханный еще в истории случай, когда в отряде Анненкова на том же перевале Чулак около сорока семейств офицеров его же отряда и беженцев были безжалостно ограблены, женщины и девушки от 7 до 18 лет изнасилованы, а затем зарублены». http://uldorthecursed.livejournal.com/63923.html

Воспоминания белогвардейского офицера А. Новокрещенкова, которыми он делился, находясь в Китае:

«Приблизительно в марте, числа 16–19-го, отряд атамана Анненкова под натиском Красной Армии подошел к границе Китая у перевала Сельке. Это место атаман назвал „Орлиное гнездо” и расположился там лагерем с отрядом численностью примерно в 5 тысяч человек. Здесь были полк атамана Анненкова, или Атаманский, Оренбургский полк генерала Дутова, Егерский полк и Маньчжурский при одной батарее и саперном дивизионе. Атаманский полк осуществлял прикрытие отступления отряда. Он же на месте производил суд над идущими на родину партизанами -- их просто раздевали и расстреливали или сообщали вооруженным киргизам, что идет такая-то партия и ее надо уничтожить. С отрядом к границе шли семьи некоторых офицеров, как, например, семья заслуженного оренбуржца полковника Луговских, состоявшая из трех дочерей, престарелой жены, жена есаула Мартемьянова и в числе других -- жена с 12-летней дочерью вахмистра Петрова-оренбуржца. Всем семьям атаман приказал эвакуироваться в Китай, а сам немедля отдал приказ 1-й сотне Атаманского полка, сотнику Васильеву отдать всех женщин в распоряжение партизан, а мужчин перебить. Как только стали приезжать семейства, то сотник Васильев задерживал их под разными предлогами и отправлял в обоз своей сотни, где уже были любители насилия: полковник Сергеев -- начальник гарнизона Сергиополя, Шульга, Ганага и другие. Прибывших женщин раздевали, и они переходили в пьяные компании из рук в руки, и после их рубили в самых невероятных позах. Из этой клоаки удалось выбраться уже изнасилованной с отрубленной рукой дочери вахмистра, которая прибежала в отряд и все рассказала. Это передали оренбуржцам, попросили их встать на защиту. Полк немедля вооружился, а командир его Завершенский пошел с Мартемьяновым к атаману и потребовал выдачи виновных. Атаман долго не соглашался, оттягивал среда, дабы главный виновник Васильев имел возможность убежать за границу и тем самым замести следы. Но Завершенский под угрозой револьвера заставил атамана выдать преступников. Оренбуржцы арестовали Шульгу, Ганагу и еще трех-четырех человек. Были вызваны добровольцы их порубить. Рубка этих людей происходила на глазах всего отряда. После этой казни полк немедля снялся и пошел в Китай, не желая оставаться в отряде. Вслед полку анненковцы дали несколько выстрелов из орудий, к счастью, не попавших в цель.
В этой жуткой истории погибла вся семья Луговских, не пожалели 54-летней женщины и 14-летней девочки, не говоря уже про 17- и 19-летних девиц, которые были найдены с разбросанными по сторонам ногами и с жутким видом полового органа. Говорили, что эти девицы переходили целую ночь из рук в руки целого эскадрона и каждый получивший жертву после другого еще более измывался над несчастными. Жена помощника атамана Мартемьянова была найдена с распоротым животом и разодранными ногами. Вещей убитых не нашли, но, как говорили, в личном штабе атамана много серебра и золота с метками погибших. Позднее по приказу генерала Дутова произвели дознание в управлении эмигрантами. Васильева поймали, арестовали, и он погиб голодной смертью в том же Оренбургском полку уже в Китае».

(Военно-исторический журнал, 1991, № 3, стр. 76–77.)

а никто анненкова в ангелы не записывает. сложный был человек - много крови пролил... да и джентльменом его не назовешь...

но по крайней мере - в отличие от калмыкова, - холуем интервентов не был.

Если Анненков творил ТАКОЕ, то его надо было четвертовать, как минимум.
С женщинами не воюют, тем более, не насилуют их.

«Сознавая свою огромную вину перед народом и Советской властью, зная, что я не заслуживаю снисхождения за свои прошлые действия, я все–таки обращаюсь к Советскому правительству с искренней и чистосердечной просьбой о прощении мне глубоких заблуждений и ошибок, сделанных мной в Гражданскую войну. Если бы Советская власть дала мне возможность загладить свою вину перед Родиной служением ей на каком угодно поприще, я был бы счастлив отдать все силы и жизнь, лишь бы доказать искренность моего заблуждения.
Сознавая всю свою вину перед теми людьми, которых я завел в эмиграцию, я прошу Советское правительство, если оно найдет мою просьбу о помиловании меня лично неприемлемой, даровать таковое моим бывшим соратникам, введенным в заблуждение и гораздо менее, чем я, виноватым. Каков бы ни был приговор, я приму его как справедливое возмездие за мою вину.
Б. Анненков
5 апреля 1926 г.».
В другом письме, адресованном своим бывшим «партизанам», Анненков писал: «Мы видим, что Советская власть крепка, твердой рукой ведет народ к благу, производит великую строительную работу на благо Родины. Советская власть призывала и призывает тех, кто искренне и честно хочет принять участие в этой работе».
Оба письма были опубликованы в китайской печати, газетах русской эмиграции.
Арест Анненкова советскими чекистами и доставка его в Москву для белой эмиграции стали полной неожиданностью.
Когда следствие было завершено, Анненкова и Денисова повезли в Семипалатинск, а затем в Семиреченскую область, где они совершили главные преступления против народа и советской власти. На открытом судебном процессе девяносто свидетелей уличили Анненкова и Денисова в чудовищных зверствах. С раннего утра и до поздней ночи огромные толпы людей не расходились перед зданием, где заседала военная коллегия. Почти каждый мог предъявить атаманам свой собственный счет за убитых детей, родителей, братьев и сестер, изнасилованных жен и невест… Военная коллегия не нашла ни единого смягчающего обстоятельства. Анненков и Денисов были приговорены к высшей мере наказания. 24 августа 1927 года приговор был приведен в исполнение.
Перед смертью Анненков написал следователю Владимирову следующее письмо: «Прежде всего позвольте поблагодарить Вас за человеческое отношение, которое Вы проявили ко мне в Москве… Я должен уйти из жизни и уйду с сознанием того, что я получил по заслугам.
Уважающий Вас Б. Анненков
13 августа 1927 г., г. Семипалатинск».

Ничего себе сложный! Тут все просто, по-моему. Да, время было такое, повылазила всякая мразь... А вы славите тут... "православные".

95% из этого - чекистские выдумки или деяния переодетых чекистов

доказать можешь?