Владимир Неберт, Голливуд 30-50-х производил неплохое кино. Мульфильмы типа "Белоснежка и семь гномов" я вполне ценю. Фильмы 60-х со Стивом Ривзом (Гераклом) иногда смотрю.
В литературе Марк Твен, Джек Лондон, Фенимор Купер.

Александр Робертыч, в средних классах мне довелось учиться в престижной центральной школе. Там иудео-хазар было под девяносто процентов. Всё что показывали в Ералаше, я испытал на своей шкуре. "Строить подлянки" считалось "святым делом". Теперь такие отношения разрослись до государственного масштаба. А может и всемирного.

О причинах Первой мировой войны.


http://www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php/Сазонов_Сергей_Дмитриевич/Воспоминания

Первое свидание мое с вернувшимся из отпуска германским послом носило довольно бурный характер. Я не мог удержаться от откровенного выражения графу Пурталесу того крайне неприятного впечатления, которое произвело на меня известие о командировке генерала Лимана в Турцию с такими неожиданно широкими полномочиями, и предупредил его о возбуждении, которое оно неминуемо вызовет в нашем общественном мнении и печати, как только получит огласку. Вместе с тем я выразил послу мое удивление по поводу того, что германский канцлер не предупредил меня во время нашего недавнего свидания в Берлине о предстоявшей командировке Лимана фон Сандерса, характер которой выходил далеко за пределы обычной инструкторской деятельности иностранных офицеров, приглашаемых на службу правительствами государств, нуждающихся в чужой помощи для приведения в порядок своих военных дел. Я прибавил, что не могу себе представить, чтобы в Берлине не отдавали себе отчета в том, что русское правительство не может относиться безразлично к такому факту, как переход в руки германских офицеров командования Константинопольским гарнизоном. Германский канцлер должен был знать, что если есть на земном шаре пункт, на котором сосредоточено наше ревнивое внимание и где мы не могли допустить никаких изменений, затрагивавших непосредственно наши жизненные интересы, то этот пункт есть Константинополь, одинаково открывающий и заграждающий нам доступ в Средиземное море, куда, естественно, тяготеет вся вывозная торговля нашего юга.
...
Все практическое значение военной миссии генерала Лимана фон Сандерса сводилось для нас к тому, что если у кого-либо в России еще были сомнения относительно истинных целей германской политики на Ближнем Востоке, то обстановка, в которой была задумана и приведена в исполнение означенная миссия, положила конец всяким неясностям и недоразумениям. Константинополь был важнейшим пунктом знаменитой линии Гамбург — Багдад, вокруг которой создалась обширная литература пангерманского характера, распространенная в огромном количестве в Германии и хорошо известная и за границей. Для подданных Вильгельма II бесчисленные сочинения этого типа играли роль учебников, при посредстве которых совершалось политическое воспитание масс германского народа. Хотя германское правительство и отрицало всякую прикосновенность к этой литературе, тем не менее основные положения той мировой политики, которую князь Бюлов, более всех своих предшественников, поставил конечной целью германских достижений, не только не находились в противоречии с учением пангерманских профессоров и публицистов, но свободно укладывались в обширные рамки их трудов. При отсутствии внешней объединенности существовало дружное внутреннее сотрудничество, и в вопросе о конечных целях между правительством и народом, воспитанным для восприятия идеалов мировой политики в духе пангерманской публицистики, не было никакого расхождения. Для осуществления известного под сокращенным названием «Гамбург — Багдад» грандиозного политического замысла надо было наложить руку на Константинополь, стоящий на рубеже Европы и Азии и предназначенный природой стать главным распределительным пунктом для того огромного торгового движения, которое неразрывно связывалось с представлением о прямом пути из Немецкого моря в Месопотамию и к Персидскому заливу. Политическое значение Константинополя настолько самоочевидно, что распространяться о нем не приходится.
...
Германская «мировая политика», которая пропагандировалась с беспримерной энергией и всеми способами и нередко находила свое выражение в неосторожных проявлениях официальной мысли, была непримирима с существованием независимых государственных единиц на континенте Европы, но в еще большей степени с существованием великих империй, простиравшихся далеко за пределы Европы и захвативших огромные пространства других частей света. Таких государств было в Европе три: Англия, Россия и Франция. В этом факте заключается объяснение зарождения и развития идеи Тройственного согласия и превращения его наконец в ядро величайшего политического союза, известного в истории человечества. С этим союзом Германии неизбежно было суждено вступить в борьбу не за свое существование, которому Тройственное согласие не угрожало, а из-за проведения в жизнь своего гигантского плана мирового владычества.
...
Известная нам ныне из официальных источников и нашедшая сочувствие в Берлине мечта венского кабинета о создании нового Балканского союза под главенством центральных империй отдавала славянский восток связанным по рукам и по ногам во власть Австро-Германии, вытесняя раз и навсегда из Балкан русское влияние — наследия полуторастолетних упорных усилий и тяжелых жертв, и открывая беспрепятственный доступ австрийцам в Салоники, а немцам — в вожделенный Константинополь. Окончательное водворение Германии на Босфоре и Дарданеллах было бы равносильно смертному приговору России, точно так же как водворение ее в Кале и в Антверпене было бы гибельным для Франции и Великобритании.
...
Таким образом состоялся разрыв с Германией, вручившей нам в течение трех суток два ультиматума, требовавших немедленного приостановления предпринятых нами мер военной безопасности без всякого ручательства взаимности ни с австрийской, ни с собственной стороны, и вслед за этими ультиматумами, после нашего отказа от капитуляции, объявила нам войну. Эти угрозы были направлены против России, делавшей нечеловеческие усилия, чтобы избежать войны, и приступившей к мобилизации своей армии только для того, чтобы не быть застигнутой событиями врасплох, тогда как в Вене, где война была давно предрешена с ведома и согласия Германии, не раздалось из Берлина ни одного внушительного слова, чтобы спасти Европу от угрожавших бедствий. Германия отчудила свою свободу действий, свыклась с мыслью о войне и поэтому не хотела и не могла ее предотвратить. В этом заключается тяжкий грех берлинского правительства перед человечеством и собственным народом.
Между тем мы все еще не находились в состоянии войны с Австро-Венгрией, главной зачинщицей создавшегося невыносимого положения. Так как венский кабинет в последнюю минуту заявил нам о своем желании продолжать прерванные им с нами переговоры, русское правительство не давало своим войскам приказа перейти австрийскую границу, имея в виду данное Государем обещание не нарушать мира, пока будут продолжаться переговоры, то есть пока не исчезнет последняя, хотя бы и слабая надежда на его сохранение. Германия, таким образом, оказалась в положении державы, обнажившей меч для защиты союзницы, на которую никто не нападал.
...
Оставалась однако еще одна и весьма серьезная опасность. Германия могла нанести сокрушающий удар Франции и России в первые же недели войны, обрушившись всеми своими силами на одного из союзников. Опасность эта была особенно велика для Франции, легче уязвимой, чем Россия, благодаря сравнительной близости Парижа от границы. Мы все слышали о плане кампании берлинского генерального штаба, состоявшего в сосредоточении главных сил Германии против одного из противников Германии, а затем, после его разгрома, обращении их против другого. Эти операции должны были быть произведены в возможно короткий срок. Поэтому во мне давно укоренилось убеждение, что если Германия не одержит в первые два-три месяца войны решающих судьбу кампании успехов, она не выйдет из нее победительницей.
Этот план не был приведен в исполнение, по крайней мере в полном его объеме. Ответственность за его изменение, кажется, еще не выяснена в самой Германии. Тем труднее говорить о ней иностранцам. В печати я видел указания на то, что виновником его неисполнения одни считают императора Вильгельма, другие — генерала Мольтке, племянника знаменитого стратега, не унаследовавшего его талантов, третьи — подначальных лиц, не имевших определенных взглядов на вопросы такой важности, а силившихся угодить тому или иному власть имущему лицу. Несомненно только то, что Германия в 1914 году начала войну на обоих фронтах и этим, может быть, лишила себя возможности быстрых и решительных успехов на одном из них.
События скоро подтвердили мои ожидания. Победа на Марне, которой Франция обязана генералам Жоффру и Галлиени и самоотверженной помощи России, пославшей по просьбе французского правительства на почти верную гибель армию генерала Самсонова, неподготовленную для наступательного похода, в пределы Восточной Пруссии, сразу остановила победное продвижение германской армии на Париж и этим спасла не только столицу Франции, но в значительной степени предрешила и исход войны.

...
Ввиду этого начавшаяся с объявления немцами войны России и с вторжения их войск в Бельгию европейская борьба приняла сразу же характер смертного боя. Каждой из держав Согласия было ясно, что ее ожидало в случае торжества Германии. Россия теряла прибалтийские приобретения Петра Великого, открывшие ей доступ с севера в западноевропейские страны и необходимые для защиты ее столицы, а на юге лишалась своих черноморских владений, до Крыма включительно, предназначенных для целей германской колонизации, и оставалась, таким образом, после окончательного установления владычества Германии и Австро-Венгрии на Босфоре и на Балканах отрезанной от моря в размерах Московского государства, каким оно было в XVII веке. Польша при этом перекраивалась на новый лад и попадала в вассальные отношения к Австрии.
Вот что ожидало Россию.

У нас этих жидов было полным-полно во всех ВУЗах, не говоря о школах..Фамилии многие сменили, а рожу то никуда не денешь..

Есть интересный исторический факт, что секта адвентистов седьмого дня (АСД) не менее, чем баптизм, проникнутая антигосударственными воззрениями, во времена правления царя Николая II активно проповедала, что пророческие слова книги «Апокалипсис» относились к положению вещей в мiре именно того периода. Причем - что меня более всего удивило, - под именем «зверя Апокалипсиса» секта дерзновенно подразумевала самого Русского Царя (!). Под «войной со святыми», которую, т.с., вел антихрист, адвентисты имели в виду усмирение царем революции 1905 года; в словах же «дано было ему вести войну со святыми и победить их» сектанты видели конец этой революции. При начале I-й мiровой войны, в пору общего одушевления и подъема патриотизма, адвентисты, например, деревни Авраамовки (Приамурье) выступали с проповедью против объявленной мобилизации, против принятия присяги царю и вообще против войны, а мобилизованные адвентисты отказывались брать оружие и нередко сразу же сдавались в плен.
Таким образом, секта АСД, как и немало других сектантов, ждала и радовалась свержению православной монархии в России, как "милости свыше". Сейчас данная секта об этих фактах старательно умалчивает.
(по данным Секретного доклада Епископа Приамурского и Благовещенского Приамурскому Генерал-Губернатору Н.Л. Гондатти от 2 декабря 1916 г. за № 4086,
Священномученика Евгения (Зернова)).

По данным издания «Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь» (Вече, 2009 г.), в результате Сталинградской битвы (17 июля 1942 г.– 2 февраля 1943 г.) потери советских войск составили 478 741 убитыми и пропавшими без вести и 650 890 ранеными. Всего на территории Волгоградской области находится 625 братских могил, солдатских захоронений времён Сталинградской битвы и 155 памятных знаков и монументов. Бо´льшая часть из них сейчас нуждается в реставрации и ремонте.
Останки советских солдат, пожертвовавших собой в Сталинградской битве, находят и по сей день. Поисковые отряды ведут раскопки в местах ожесточённых боёв, некоторые обнаруживают случайно, при проведении земляных работ.




Когда писал своё «Бородино», юный Лермонтов вполне осознавал: первое, что должно сделать после кровопролитного сражения, – это подсчитать потери («Тогда считать мы стали раны, товарищей считать»). Открываю энциклопедию «Сталинградская битва», изданную в 2010 г. в Волгограде. Однако никаких подсчётов не нахожу. Упоминание о советских потерях содержит лишь статья «Вступление»: «В плен было взято около 144 тыс. человек (фашистских захватчиков. – Б.О.). Уничтожена 330-тысячная группировка войск. Очень большими были и потери советских войск». Но насколько очень? Ответа нет.
Не велено было волгоградским энциклопедистам указывать число советских потерь? Так указали бы (хотя бы) число тех погибших, что похоронены в братских могилах, разбросанных по территории Волгоградской области. Но то ли не подумали о возможности такого подсчёта, то ли поленились собрать соответствующую информацию, то ли и это было запрещено по губернаторским соображениям. И ничего не указали. А значит, до сих пор остаётся неясным: сколько павших защитников Сталинграда обрели персональные могилы, сколько похоронено в братских могилах с именами, сколько в братских могилах без имён, а сколько пропало без вести.
Война застала нашу семью (отец, мать, старший брат и я) в посёлке силикатных заводов, что был на северо-западной окраине Сталинграда (в Разгуляевке). Призыву в армию по возрасту мой отец уже не подлежал. Но когда началась Сталинградская битва, ушёл в городское ополчение. И, как говорится, с концами. Где он похоронен и был ли похоронен, я не знаю до сих пор. Пропал без вести.
Не только мой отец, но и всё сталинградское городское ополчение, ввиду его относительной малочисленности, находится на уровне статистической ошибки современных подсчётов сталинградских потерь. По этой причине, по всей видимости, губернаторская энциклопедия об ополченцах и умолчала. А вот число советских военнопленных в Сталинградской битве малым не назовёшь. Концлагерей для этих военнопленных (в открытой степи за колючей проволокой) только на территории Городищенского района Сталинградской области было 13. И, по крайней мере, в некоторых из них содержались многие тысячи попавших в плен. И почти все они до освобождения не дожили, пропали без вести. Но и о них в губернаторской энциклопедии ни слова (в то время как немецким военнопленным посвящена пространная статья). Нет ничего в энциклопедии и о предателях, служивших при немцах полицаями, а то и воевавших с оружием в руках против Красной армии. А их тоже было немало. И они пропали без вести.
И что получается? А то, что мы не умеем считать самих себя. Пропадаем без вести. Вследствие чего у нас и получается непредсказуемая история. И памятники наши, рождаемые тем или иным историческим событием, тоже не всегда адекватны событию. Начитавшись определённых мемуаров и насмотревшись не лучших кинофильмов, многие ныне думают, что Сталинградская битва – это главным образом битва за город, носивший имя Сталина, то есть бои в городских кварталах и заводских цехах, а также за Мамаев курган, господствующий над северной частью города. Но это не совсем так.
И «чёрный день» Сталинграда (23 августа 1942 г.), названный так потому, что в этот день немецкие танки севернее города вышли к Волге, а фашистская авиация уничтожила город вместе со значительной частью его населения; и середина сентября, когда фашисты атаковали центр города; и середина октября, когда захватчиками была предпринята последняя попытка сбросить защитников города в Волгу, – всё это, несомненно, важнейшие моменты 200-суточной Сталинградской эпопеи. Но всё это, вместе взятое, лишь срединный этап этой эпопеи. Не менее важными были два других этапа: степной оборонительный (с 17 июля по 23 августа 1942 г.) и масштабный контрнаступательный (с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г.). При этом следует отметить, что первый и третий этапы были для советской стороны не менее критичными, чем средний. Первый потому, что сопровождался чудовищными потерями как красноармейцев, так и гражданского населения, а третий потому, что в декабре 1942 г. он мог обернуться провалом всей контрнаступательной операции. Когда танки Манштейна–Гота с юга пошли на прорыв внешнего кольца советского окружения армии Паулюса, всё в очередной раз повисло на волоске. Немецкий генерал Миллентин напишет потом в своих мемуарах, что исход Второй мировой войны и судьба Третьего рейха были решены окончательно не в Сталинграде, а на мало кому известных степных речках Аксай и Мышкова. Если же сложить все три этапа Сталинградской битвы, то площадь поля этой битвы окажется равной примерно 150 тыс. квадратных километров (более трёх территорий Московской области). Сравнение такого поля с Бородинским едва ли корректно. Совсем другая война. И другие потери.
Никто не хоронил советских солдат на первом этапе Сталинградской битвы, и никто не хоронил немецких (а также итальянских и румынских) на третьем. Ну а на среднем этапе по большей части не хоронили никого. Не до того было. Когда (в январе 1943 г.) Красная армия освободила Разгуляевку, погибшие при её освобождении советские солдаты были уложены в одну братскую могилу (которую и сейчас можно видеть на площади за зданием железнодорожной станции), в то время как к погибшим немцам никто не прикасался – где были убиты, там и лежали. Их (уже в марте, когда началась оттепель) собирали местные жители, среди коих была и моя матушка. Я и сейчас вижу те три кучи трупов вражеских солдат, что несколько дней, издавая зловоние, занимали проезжую часть разгуляевской улицы. Куда их потом дели, мне неведомо. Как не знаю я и того, куда дели трупы сотен советских военнопленных, что были замучены немцами в концлагере, находившемся на берегу Мокрой Мечетки, степной речки, разделяющей Разгуляевку и Городище. Стараниями учителей школы № 39 Дзержинского района Сталинграда, в первый класс которой я пошёл в сентябре 1944 г., в память о том концлагере был установлен обелиск, сваренный из стальных уголков. Нынешние пассажиры поезда Москва–Волгоград, проезжая Разгуляевку, видят его из окон вагонов, но едва ли осознают, что он означает. Ни имён, ни числа замученных на обелиске нет. Пропали без вести.
Одержав историческую победу, переломившую ход не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны, боевые советские части в феврале-марте 1943 г. покинули поле Сталинградской битвы. Впереди у них были Ростов-на-Дону и Харьков, Орёл, Белгород и Курск. И далее до самого Берлина.
Ну а кто на поле остался? Понятно кто: чудом уцелевшие и едва державшиеся на ногах, а многие к тому же и искалеченные, женщины с детьми да старики, которым негде было жить и нечего есть. Заниматься поиском и захоронением миллиона павших (обеих армий) на указанной выше площади они были не в состоянии. Земле предавались лишь тела в непосредственной близости к населённым пунктам. Об идентификации коих никто и не задумывался. И вплоть до окончания войны, отправляясь в балки или лесопосадки поискать маслят, мы с братом тут и там натыкались на полуразложившиеся тела. Но даже если бы тогдашние сталинградцы и нашли в себе физические силы заняться тотальным захоронением, они всё равно не смогли бы к нему приступить по той причине, что необъятное поле битвы оставалось начинённым смертоносным металлом. Позже подсчитают, что заминировано было в процессе боевых действий около 36 тыс. квадратных километров сталинградской степи. От всего этого в августе 1945 г. мать и увезла нас с братом в Горький. Но есть проклятые вопросы, от которых некуда деться.
В марте 1985 г. я приехал на встречу ветеранов, сражавшихся в Междуречье Дона и Волги, с выжившими местными жителями, организованную Городищенским райкомом КПСС. Звучали воспоминания и песни военных лет, слушатели умывались патриотическими слезами, встреча удалась и запомнилась. Однако Николай Чеботков, директор совхоза им. 62-й армии (был такой в Городищенском районе), человек деловой и лишённый излишней сентиментальности, прокомментировал встречу так: «Славим героев, поём и плачем, а кости героев до сих пор в степи валяются». На следующий день на директорском уазике он привёз меня на степной курган, возвышавшийся над совхозными полями. Снега уже не было, травы ещё не было – и белые пятна омытых весенним дождём человеческих костей с высоты кургана были хорошо видны.
– Но почему… спустя столько лет?..
– Все этот вопрос задают, – ответил Чеботков. – Пока Сталинград был Сталинградом, что-то делалось. А у Волгограда на мёртвых героев денег нет. После смерти Сталина мы только и делаем, что с культом его личности воюем.
Хрущёва в бывшем Сталинграде добрым словом не поминает никто (во всяком случае, я таковых не встречал). Причина известна: в августе 42-го, в тяжелейшие для Сталинграда дни, нарушив сталинский приказ «Ни шагу назад!», член Военного совета Сталинградского фронта Никита Хрущёв сбежал от фашистских бомб на левый берег Волги. Об этом и в воспоминаниях Алексея Чуянова можно прочесть (в дни Сталинградской битвы партийного руководителя города и области и председателя городского комитета обороны). Но мало кто знает о реакции Сталина на этот поступок Хрущёва. И я бы не знал, если бы не был знаком с генералом Донианцем, лётчиком Великой Отечественной. Будучи рождённым в Москве армянином, с раннего детства Николай Донианц дружил с сыном Анастаса Микояна и был вхож в дом Микоянов.
«Найти подлеца и расстрелять!» – вот какова, по свидетельству Микояна, была первая реакция Сталина на сообщение о бегстве Хрущёва. Почему Хрущёв избежал расстрела? А потому, объяснял Микоян, что следом Сталин вспомнил о том, что в его ближайшее окружение Хрущёв попал благодаря Аллилуевой – и в память о покойной жене беглеца пощадил. Тем самым у Никиты Сергеевича были все основания не любить и Сталина, и город его имени. И в 1961 г. он переименовал Сталинград в Волгоград.
Старожилы Волгограда помнят, что, когда вопрос о переименовании был поставлен на голосование на расширенном заседании Сталинградского городского Совета депутатов трудящихся и Сталинградского обкома КПСС, за переименование высказались лишь 13% участников заседания, в то время как 77% были против (остальные воздержались). При этом противники переименования отмечали, что хотят сохранить имя города не ради Сталина, а в память о погибших защитниках Сталинграда. Ну а коллектив редакции газеты «Сталинградская правда» отверг идею переименования своего издания в «Волгоградскую правду» вполне единодушно. И когда у редакции отобрали привычный логотип, два дня кряду в знак протеста газета выходила под шапкой «Над Волгой широкой». Но пренебрёг «демократ» Хрущёв и сталинградскими депутатами, и журналистами, а Алексея Чуянова, пользовавшегося в городе огромным авторитетом, сослал в Москву на малозаметную министерскую должность. Так началось «выдавливание» сталинградцев, если не из их родного города, то уж, во всяком случае, из властных структур Волгограда. Сталинградскую память начали «беречь» те, кто в военном Сталинграде не был.
Сталинградская победа была добыта героями, пропавшими без вести. Вот в чём парадокс. Монументальный ансамбль на Мамаевом кургане с гигантской скульптурой Вучетича («Родина-мать зовёт») увековечивает 35 965 воинов. Ну а сколько героев лежит в братских могилах, разбросанных по Волгоградской области, не знают даже волгоградские энциклопедисты. Все эти герои для сколь-либо широкой современной публики пропали без вести.


Борис ОСАДИН,
член общественной
организации «Дети
военного Сталинграда»,
г. Москвы

27 марта сэр Джордж Бьюкенен вручил мне меморандум, составленный им на основании инструкций из Лондона, в котором подтверждалось согласие английского правительства на присоединение Россией проливов и Константинополя под условием, что война будет доведена до победоносного конца и что Великобритания и Франция осуществят свои пожелания за счет Оттоманской империи и «некоторых областей, лежащих вне ее». Условие «доведение войны до победоносного конца» было упомянуто в меморандуме, хотя было вполне очевидно, что без этого условия нельзя было говорить о приобретении каких бы то ни было частей турецкой территории. Моя вера в победу Тройственного согласия над центральными державами и в их твердую волю довести борьбу до конца была с самого начала войны непоколебима, но я не предвидел, что единственной из держав Согласия, не удовлетворившей этому основному условию, будет моя родина, выведенная из строя революцией в ту пору, когда ей наконец удалось завершить свое вооружение и оставалось сделать последнее усилие, чтобы пожать плоды трехлетней тяжелой борьбы. Поэтому включение в английский меморандум этого условия не имело, на мой взгляд, практического значения. Русской революции была суждена незавидная доля вложить в эту оговорку реальное содержание, которое еще сокрыто от глаз большинства наших соотечественников вследствие перенесенных огромным большинством из них личных страданий и ужасной картины разрушения России.
Во что обошлись русскому народу навязанные ему интернационалом отказ от долга чести и отречение от заветов истории, станет ясно лишь будущим поколениям.
[url]www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php/Сазонов_Сергей_Дмитриевич/Воспоминания/Глава_10[/url]

Осенью 1916 г. русским флотом было принято решение о развертывании проектирования линкоров послевоенной программы для будущей Средиземноморской эскадры Росси́йского императорского флота. Возглавил работы опытный корабельный инженер В.П. Костенко, с 1912 г. руководивший отделом проектирования судов на крупнейшем южном русском судостроительном заводе «Наваль». Разработанный проект сочетал традиционно высокую для русских дредноутов ударную мощь с высокой скоростью и тщательно продуманной защитой.

По быстроходности, вооружению и бронированию корабль соответствовал лучшим мировым образцам 20-х годов. Некоторые пионерские конструктивные решения, например, конструкция противоторпедной защиты корпуса, впоследствии стали классическими для кораблей этого типа.

Разработка проекта была ос­тановлена в 1917г.

Сравнил тоже автор статьи с 12м годом. Тогда еще положены было для сбора раненых и убитых как бы перемирия, иногда проявляли великодушие - пленных отпускали, офицерам оставляли личное оружие и т.д.

----------

А ведь в 1915 году могло случиться то же самое.
ЕСЛИ БЫ Николай II не "заступился за Сербию", то немцы в течение 2-х месяцев разгромили бы Францию, а затем, перебросив почти ВСЕ свои дивизии с Западного фронта, напали бы на Россию.

План Шлиффена.
«Мы будем завтракать Парижем, а на обед закажем Санкт-Петербург»

если бы не "военные дарования" мольтке младшего - так бы и получилось.

Ненаучный дилетантский подход.)

перенос обсуждения отсюда http://www.sotnia.ru/forum/viewtopic.php?p=567040#p567040
1. Экономика РИ активно росла и до Николая II, по крайней мере в последней трети XIX. Николай способствовал - молодец. Но революционно ситуация не изменилась в экономике.

2. И как это Николай ничего не мог поделать? Он мог больше, чем кто-либо другой. Он по крайней мере до 1905 года был полновластным правителем, а не нынешней бутафорией европейских "парадных монархий". А "перестроечные" манифесты 1905, лишавшие его львиной доли власти, зачем подписывал? Конечно, подписал он благодаря куче советников. Но и плеяда советников не смогут насоветовать бреда и подлости, если человек имеет внутри твёрдую породу политической позиции.

3. Японская война (которую, напоминаю, организовали "европейские братья"), конечно, была ударом, но слишком этот удар преувеличен по силе. Среднестатистический житель РИ это слабо ощутил. И хлеб был, и масло на хлебе не пропало. Марксистские и либеральные революционеры любят делать из мухи слона, чтобы придать силовому захвату форму "естественного хода вещей". Но это ложь.

4. Что касается ПМВ, то нечего было вообще в неё влезать. Очередная война за чужие интересы, в которые нас втянули те "союзники", которые ещё вчера японцев на нас натравили. С целью как минимум подорвать силы России, и как максимум - уничтожить. Получилось задумка Великобритаии-Франции почти по программе-максимум. Чуток не хватило - каким-то чудом выкарабкались. Если бы Николай II как и его отец Александр III ("Миротворец" он потому и был Миротворец, что не давал себя втянуть в военные авантюры) не питал иллюзий по поводу намерений "союзников", то не вмешивался бы в чужие разборки, откуда нас же и увезли в реанимацию. А те, за кого мы дрались, радостно делили кучу "профитов" от падения стравленных друг с другом русских, австро-венгерских, турецких и немецких простофиль.

5. "Элита", конечно, отреклась от Николая, предала его - это безусловно. Но именно та "элита", которую он не отправлял на каторгу целых двадцать лет, а делал даже обратное тому - лелеял либеральным отношением, подписывал манифесты о наделении демократических подонков властью. Иваны Грозные, Гитлеры и Сталины не играли с либеральными псевдоэлитами в поддавки (Николай играл в поддавки, а с ним играли в шашки), а живо отправляли в газенвагены, где им и самое место. Ибо лучше одной части быть вброшенной в геенну огненную, чем всему телу, всем народу. А новая часть тела нарастёт яко зуб у акулы. Как правило вполне достаточно уработать несколько тысяч придурков и провокаторов максимум. Остальные поделятся на тех, кто залечит свой революционный зуд античесоточными мазями, и на тех, кому в принципе всё равно (95% обывателей). И в итоге будет всем счастье.

6. Народ, как таковой, от Николая II не отрекался хотя бы потому, что был расстрелян не Николай II, а гражданин Романов. И вообще народ не умеет "отрекаться", народ всегда идёт за теми или иными элитами. "Народный бунт" - это марксистский и либеральный бред, которого свет не видывал. Всегда был и быть может только(!) бунт элит или псевдоэлит, который часто прикрывается слоганом "Народный бунт". "Паны дерутся - у холопов лбы трещат". Дело в том, что толпа обывателей никогда(!) в жизни не пойдёт вершить государственные перевороты и революции. Попросту потому, что у него совершенно другой масштаб мышления - семья, дом, работа - вот граница кругозора подавляющего большинства людей (95-99,5%, или даже больше, в зависимости от жёсткости критерия отбора). За флажки работа-дом-отпуск обыватель выпрыгивает максимум в пятиминутной болтовне "кухонных революций", но не более того. Так было везде и всегда, и это невозможно изменить, как невозможно изменить законы физики.

Итого. Политика Николая II была очень ошибочной. Но "перестройка" Николая II у меня вызывает глубокую печаль, поскольку он поступил как наивный человек, а не был предателем. Его зверски расстреляли. В отличие перестройка Горбачёва у меня вызывает исключительно ненависть, поскольку это явно Иуда, награждённый не свинцом, а тридцатью сребрениками. В этом разница.