Учиха Саске немецкие или японские холуи это большевики,они брали деньги у Японии в 1905,
у Германии в 1917.
А линия у вас не русская,вы пытаетесь опорочить именно тех кто сложил головы за Россию.
........................................................
В 22 часа З июля вооруженный полк под командой унтер офицера Жилина пошел к Таврическому дворцу (Квартировал полк на Кирочной). Агитаторы- дезертиры придумали повод: полк взволнован слухами о готовящейся коалиции Центрального Исполнительного комитета Петросовета с буржуазией. “Пулеметчики с такой позицией не согласны, довольно они натерпелись! Вся власть советам!” – замечательный лозунг, учитывая, что идут штурмовать Исполком советов рабочих крестьянских и солдатских депутатов, то –есть эту самую “власть советов”. Уговаривать солдат пошли Войтинский и Чхеидзе. Много кричали о революции, хотя обе стороны отлично знали – солдаты, просто, не хотят на фронт. Кроме пулеметчиков, Таврический дворец окружила толпа солдат из других полков. Они вообще ничего не желали слушать. Охрана Таврического из солдат запасного Павловского полка разбежалась. Неожиданно подошли броневики, за кого они были – неизвестно. Броневики так за все время и не выстрелили не разу, но это несколько охладило митингующих.
Утром 4(17) июля в городе начались погромы и грабежи магазинов. Пошла репетиция переворота. На улицы высыпали вооруженные толпы. Было получено известие, что на заводах раздают оружие, и хотя рабочие его брать отказываются, на окраинах большевики формируют штурмовые группы. Из Кронштадта идут военные корабли, из Ораниенбаума выступил 1 стрелковый полк, готовится к выступлению, квартировавший в Петергофе, 2 полк.
Для того чтобы установить порядок в городе у начальника Округа генерала Половцева было 100 солдат Преображенского полка, рота из Владимирской военной академии, 50 инвалидов – Георгиевских кавалеров и 18 солдат охраны Таврического дворца. Дисциплина сохранялась только в казачьих частях, квартировавших в Питере. Вероятно, не совсем отдавая отчет в том, что он делает, и на что обрекает казаков, Половцев отдает приказ 1- му и 4-му Донским полкам выслать охрану к Таврическому дворцу.
Войтинский по этому поводу писал позже: “Если бы мы только знали о том, что отдан подобный приказ, мы бы его немедленно отменили. Столь немногочисленное соединение, к тому же еще конное, не имело никаких шансов прорвать блокаду многочисленных полков и вооруженных рабочих, окружавших Таврический дворец”
Все военные архивы сознательно уничтожены в Октябрьском перевороте. Поэтому сведения о том, кто выступил из казачьих полков, различны. Скорее всего, это было два орудия прославленной: гвардейской 6 казачьей батареи и взвод казаков 1 Донского полка, для прикрытия. Вели их председатель Союза казачьих войск полковник Греков и сотник Калмыков, прототип того сотника Калмыкова из Тихого Дона, которого блистательно сыграл в фильме М.Глузский. Всадники и пушки переходили на рысях Литейный мост, когда, со стоящих на Неве барж, их стали поливать из пулеметов. Не поднимая пятерых убитых, казаки промчались по Шпалерной к дворцу.
Примерно в это же время, казаки 1 Донского полка получили приказ восстановить порядок на Невском проспекте. На перекрестке у Литейного они попали под огонь с баррикады, пять казаков, в том числе сотник Хохлачев были убиты и погибло 29 лошадей.
Не все казаки были мертвы. Санитары на автомобилях пытались вывести тяжелораненых, но разъяренная, пьяная толпа, буквально, вырвали их из фургонов, исколола штыками и разорвала. При этом был убит и, находившийся в машине, раненый солдат пехотинец.
Подобная участь ждала всех казаков, дрогни они хоть на секунду. Но только благодаря отчаянной храбрости, с какой казаки вынеслись на булыжную улицу и пронеслись среди, прыснувших в стороны, демонстрантов к Таврическому дворцу, им удалось прорваться сквозь опешившую толпу.
Мгновенно развернув орудия, грохнули первым выстрелом. Историк С. Аусский пишет, что первый выстрел сделан наспех и потому снаряд разорвался неподалеку от особняка Кшесинской – штаба большевиков. Убежден: блистательные батарейцы целили точно. И этот выстрел известил о том, что казаки разгадали замысел большевиков, знают, кто затеял путч. Второй выстрел точно положен в толпу, митинговавшую у Михайловского артиллерийского училища, где оборонялось несколько десятков юнкеров. Третий, почти в упор, прямой наводкой, в разворачивающих “Максимы” пулеметчиков.
Этих трех выстрелов хватило, чтобы тысячи одурманенных самогоном и спиртом, кокаином и вседозволенностью, вооруженных солдат, бросая винтовки, спасая свои шкуры, побежали кто куда. Умирать за большевистские демагогические лозунги они не хотели. А то, что казаков, можно голыми руками взять, ведь их всех вместе не более полусотни, от страха, не сообразили.
Побежали из города и большевики, во главе с вождем пролетариата товарищем Николаем Петровичем Лениным (В. Ульяновым), хотя, собственно, в тот момент, им ничего не угрожало.
В город была прекращена подача электроэнергии, мосты через Неву развели, чтобы затруднить бунтовщикам продвижение по городу. Ночью слышались пулеметные очереди и перестрелка. Юнкера прорывали блокаду своих казарм и выходили на защиту порядка в городе.
Члены Временного правительства перешли из Мариинского дворца в Главный штаб, где отсиживались всю ночь с 4-го на 5-е июля под защитой пулеметов, бесполезно, но эффектно, выставленных в окнах.
Столкновения в городе закончились в основном 5(18) июля. Большевицкие путчисты захватили, убегая из дворца Кшесинской, Петропавловскую крепость, но у гарнизонных орудий не оказалось боеприпасов.
Казаки двух полков – 1300 сабель, третьи сутки без сна, блокировали Петропавловку, и держали под контролем Николаевский (Московский вокзал), куда прибыл 5 (18) июля, в двух эшелонах, 14 – й Донской казачий полк. С развернутыми знаменами и взводом пулеметчиков во главе, он пошел по Невскому к Главному штабу. Фотография этого марша украшает очень многие издания. И даже в книге Льва Успенского “Записки старого петербуржца” она красовалась снабженная надписью “Белые, а выправка –то не та!”.
Глубокоуважаемый автор “Слова о словах”, как и большинство наших соотечественников, весьма смутно представлял себе казаков, считая их всего-навсего солдатами на конях с разноцветными лентами в половину штанины шириной. Не вдаваясь в подробности того, кем считали себя сами казаки, и почему, в революционных событиях в России старались держать нейтралитет, замечу, что традиционно казаки ненавидели всякую “солдатчину”, потому, например, отлично выправленные и обученные, в строю ходили не в ногу. Если не считать полков гвардейских и маршей на парадах.
И по Невскому казаки 14 го полка шли монолитной глыбой, но не в ногу! Вот они-то, на углу Невского и Садовой, попали под сосредоточенный огонь. Но не с крыш Гостиного двора и окрестных зданий, а с Литейного проспекта. Стреляли с баррикады большевики и их сторонники. Вот это и заснял К. Булла. А разбегаются петербуржцы, восторженно приветствовавшие казаков, как спасителей.
Несколько казаков было ранено и убито несколько лошадей. Мгновенно оценив обстановку, казаки рассыпались по окрестным домам, и за несколько минут, переловили всех или, во -всяком случае, большую часть стрелявших, и тут же, при одобрении горожан, вывели их в расход, исповедуя старое казачье правило: “Оружие на землю, руки в гору – живешь! С оружием в руках – покойник”. Перестрелки и стычки происходили и в два следующих дня, что опровергает рассуждения о случайности событий. Это был продуманный, но не удавшийся путч. Потому так и старались вытеснить его из людской памяти большевики.
В эти же два дня казаки взяли Петропавловскую крепость и разоружили мятежные полки, в первую очередь пулеметный запасной. Путч, где соотношение сил было, примерно, один к ста пятидесяти, был разгромлен.
Временное правительство всеми силами постаралось избежать расследования событий. У многих министров, особенно у депутатов Петросовета “было рыло в пуху” и им совсем не хотелось отправлять на виселицу товарищей по подполью и по партии. Правда, когда эти “товарищи” пришли к власти, они им гуманизм припомнили…
А казаков, которые требовали решительных действий для водворения порядка в столице и в стране, требовали расследования действий большевиков, (например, как это платный немецкий агент Ленин проехал через Германию и фронт в Россию?), требовали суда и казни всем уголовным преступникам, которых ловили сотнями, постарались нейтрализовать. Так 5 - ю казачью Кубанскую дивизию, провезли мимо Петрограда в Тероиоки (Зеленогорск) где она оставалась в полном бездействии даже в дни Октябрьского переворота.
С прибытием в город новых казачьих частей, столица начала оживать. В город, через вокзалы, с казачьими патрулями, без перебоев, пошел хлеб. С улиц исчезли пьяные и наркоманы. Открылись вновь магазины и кафе. Задымили заводы. Под давлением петербуржцев, “диктатор” Керенский, (заслугой которого было то, что он вытолкал из столицы в сторону фронта 200 тысяч солдат, наказал невиновных и наградил непричастных), повелел организовать пышные похороны “героям казакам”. Сами казаки, прекрасно знавшие цену диктатору, который их боялся больше немцев, поговаривали, что им “глаза замазывают” и не верили никому. Предложение ЦИК похоронить казаков вместе с “жертвами революции”, число которых превышало четыре сотни, казаки с негодованием отвергли. Но своих братьев, павших за Россию, решили предать земле достойно и уж никак не вместе с теми, кто в них стрелял.
Восьмерых убитых, (Двоих казаков из 6 гвардейской батареи уже похоронили, без всякой помпы, в Павловске, одного убитого родня увезла хоронить на Дон), поместили в Исаакиевском соборе. Из станиц приехали вдовы и дети. Горожане встречали их всех на вокзале и размещали в самых лучших гостиницах. Было собрано в пользу семей погибших 800 000 рублей, каждая семья, единовременно, получила по 10 000, остальные средства составили фонд. На его средства дети убитых должны были получить образование, и должна была быть построена часовня в Александро-Невской лавре.
15 (28) июля в Петрограде звонили колокола во всех церквах. Город хоронил казаков. Их отпевали накануне вечером. На отпевании присутствовали только родственники и официальные лица, в том числе главы дипломатический миссий США, Англии и Франции. Родственники оставались в соборе всю ночь.
В 10 утра приехал Керенский. Его во время событий не было в городе, что не мешало ему теперь чувствовать себя героем дня. Вошли представители высшего духовенства и члены Синода. Казаки внесли венок с надписью на ленте “Верно выполнившим свой долг и павшим от рук немецких агентов”, на ленте венка от партии кадетов (партии весьма не любившей казачество), красовалось золотое тиснение: “Верным сынам свободной России, павшим в бою с предателями своей страны.”
Когда объединенный хор Исаакиевского и Казанского соборов начал пение, все присутствующие стали на колени. Отпевание длилось три часа. Когда гробы вынесли на площадь, вся она была заполнена войсками Петроградского гарнизона. (Думаю, что в рядах стояли и те, кто митинговал у Таврического, и стрелял в казаков). У многих солдат на глазах были слезы.
http://borisalmazov.narod.ru/stati/pochemu_kazaki.htm
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
