-------

При чем здесь Император? Император - это не мирянин, у него особый чин. На Вселенских соборах присутствовали миряне, которые хоть и не имели право голоса, но своим шумным одобрением или неодобрением того или иного оратора заметно влияли на результаты голосования.

Сами придумали?
Будут ли доказательства вашим словам, о шуме и т.п.?

Алексей Величко

Византийские императоры и Православное вероучение

"(...)Уже со времен св. Константина Великого, Грациана (375–383) и св. Феодосия I Великого публичная власть предпринимала решительные шаги, направленные на воцерковление римского общества. Государственный аппарат постепенно заполнялся исключительно христианами, языческие культы пресекались, понятие «гражданин Империи» по истечении короткого срока стало отождествляться с понятием «православный». Не случайно еретики обычно называли православных «мелхитами», то есть «царскими». Все неправославные, инакомыслящие признавались людьми непубличными, стоящими как бы в стороне от государства и потому не имеющими политических прав.
Политика закрепления Православия в жизнь, быт и культуру общества в первую очередь реализовывалась византийскими самодержцами естественным путем через постепенное изменение самого законодательства Империи. Культ права в Старом и Новом Риме уже в те древние времена находился на недосягаемой высоте, и правовая регламентация жизни византийского общества играла существеннейшую роль. Исключительно через правовые акты царей епископы получали широкие властные и судебные полномочия, закреплялись имущественные льготы Церкви, ограничивались в правах язычники и еретики. Поэтому вскоре образовалась органическая взаимосвязь между единством вероисповедания и единством законодательства: первое являлось необходимым условием второго, и наоборот. Как глава государства, император являлся высшим законодателем Империи, и переложение тех или иных христианских принципов в правовые нормы, а также законодательное закрепление догматов Православия могло состояться только через его волеизъявление.
Как верховные законотворцы, императоры всегда были чрезвычайно чутки к возникающим догматическим спорам и при появлении новых ересей, как правило, созывали Соборы. Практика выявления актуальности соборного обсуждения была вариативна. В одних случаях императоры самостоятельно, исходя из собственной оценки ситуации, инициировали Соборы. В других, как, например, при императоре св. Льве I Великом (457–474), испрашивали письменное мнение на этот счет епископата, монашества и наиболее влиятельных и почитаемых в народе подвижников Православия. В последнем случае, в частности, император, удостоверившись в подавляющем большинстве сторонников Халкидонского Собора среди епископов, принял решение не собирать нового Собора. Следует отметить, что эта практика сохранилась и в позднее время, когда (...) Вселенские Соборы перестали уже созываться. В необходимых случаях императоры инициировали созыв соборов при Константинопольском патриархе, где обычно присутствовали и представители остальных Восточных церквей, сами цари либо их поверенные.
Вместе с тем далеко не все соборы, именовавшие себя «вселенскими» (а таковых было гораздо более семи), признаны в этом качестве Церковью. Само по себе принятие Соборами некоторой согласительной формулы не имело еще решающего значения. Все решала церковная рецепция этих догматов, то есть последующее принятие их Вселенной, Ойкуменой, всем православным миром как единственно верных. Власть епископов на местах была чрезвычайно велика, но отнюдь не безгранична. И помимо принятия соборных решений клиром требовалась аналогичная позиция православного общества.
Поэтому рецепция христианских догматов, засвидетельствованных Соборами, не могла начаться без косвенного участия, как минимум, в принятии их решений христианского мiра. Не случайно на заседаниях Вселенских Соборов обычно присутствовали рядовые клирики, монашествующие и миряне. И хотя они не имели права решающего голоса, но все же их мнением нельзя было пренебрегать. Наглядно это обстоятельство проявилось в ходе Эфесского (Третьего) Собора в 431 г.: местное население не только активно поддерживало св. Кирилла Александрийского, но и подвергло настоящему остракизму его противников, прибывших с Иоанном Антиохийским чуть позднее. И эта поддержка сыграла немалую роль при подведении итогов соборных дискуссий императором. В других случаях рядовые клирики или монахи непосредственно в соборных заседаниях склоняли сомневающихся епископов в пользу православной партии. Как известно, особенно влиятельны были их голоса на Седьмом Соборе, т.к. именно монастыри являлись самыми верными защитниками почитания икон. В свою очередь, царь выступал не только в качестве главы Церкви, но и как представитель гражданского общества, всех римлян, которые, как считалось по древней государственной традиции, и наделяли его всей совокупностью публичных прав.
Но и непосредственное участие царей в рецепировании вселенских актов имело важное значение. Поскольку ложные или откровенно еретические «догматы» так или иначе отвергались Вселенской Церковью, никакой акт императора, никакие самые решительные действия политической власти и ее союзников в лице епископата не имели шансов закрепить в православном сознании и практике решения лжевселенских соборов. Но в тех многочисленных ситуациях, когда православная Истина с громадным трудом преодолевала ереси, именно сила и авторитет императорской власти становились тем спасительным орудием Правды, за счет которого Церковь сохраняла свою целостность и единство Вероучения. Теоретически, как справедливо заметил один автор, в таких случаях все должна была решать церковная рецепция (то есть свободное усвоение и принятие этих догматов православным обществом), но на практике очень многое решала личная санкция императоров и их позиция.
Напротив, в тех редких ситуациях, когда византийские цари пытались все оставить на волю случая, результат оказывался плачевным. Так, в частности, император св. Феодосий II Младший (408–450), собравший Вселенский Собор в Эфесе, полагал тем самым свою задачу выполненной. Прибывший на Собор правительственный чиновник не имел от царя никаких конкретных инструкций по существу догматического спора. Как следствие, за всю историю Церкви не было такого Вселенского Собора, где бы так цинично попиралось мнение противной стороны и все отдавалось на откуп грубой силе. Это касается как самого Третьего Вселенского Собора под руководством св. Кирилла Александрийского, так и его антиподов: параллельного «соборика» под главенством Иоанна Антиохийского и «Разбойного собора» Диоскора (449 г.). Только вынужденное, хотя и запоздалое участие высшей политической власти позволило снизить накал страстей и урегулировать ситуацию. В последующем императоры уже более не позволяли себе столь легкомысленное отношение к собственным обязанностям перед Церковью. (...)"

так Ваську не Православие надо, а демократию.
"что бы и каждая кухарка могла управлять Церковью"

кто такой Величко??

Это что еще за бред ?
Где такой догмат или канон ?
http://www.taday.ru/text/121987.html

васек, так хочется епископа жизни поучить? аж зудит, да? а слабо самому в епископы податься? и тогда с полным правом возвысишь свой голос. а пока ты только на форумах звездить горазд.

==========

" (...) По поводу же «либерализации», то есть участия народа в избрании кандидатов в епископы, делаем выписки из книги «Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истринского», том I, Репринтное издание, С.-Петербург, 1911, «Отчий дом», Москва, 2001)». А проще говоря - эту обычный семинарский учебник.

В I Апостольском правиле (стр. 45) идёт речь «о рукоположении епископа... Относительно же того, кем должен избираться тот, которого эти два или три епископа будут рукополагать в епископский сан, в упомянутом правиле не сказано; о последнем акте, т.е. об избрании епископа и идёт речь в данном 4 (стр.181) правиле».

А теперь приводим авторитетнейшее и единственное толкование этого правила (стр. 183-190), оспорить которое может только Вселенский собор.«Правило предписывает, чтобы епископ по­ставлялся (рукополагался - прим. автора) собором всех епископов данной митропо­личьей области... В случае, если не все епископы согласны относительно кандидата, тогда предпочтение отдаётся имеющему большинство голосов, но всегда после утверждения со стороны митрополита, как говорится в 6 правиле того же (I Вселенского, Никейского - прим. автора) собора, дополняющем предписания данного (4) пра­вила. Соборное послание, отправленное всем церквам мира, также дополняет предписание этого правила, прибавляя, что при избрании епи­скопа должен участвовать и народ. Всё вышеизложенное составляет предмет постановления Никейского собора относительно избрания и поставления (рукоположения) епископа, и это предписание, получившее соборную силу закона, является точным и полным выразителем церковной прак­тики послеапостольскаго времени до созвания этого собора, причём мы имеем много свидетельств, указывающих, что избрание и поставление (рукоположение) епископа в означенное время совершалось именно таким образом.

Из первого века христианства мы имеем об этом классиче­ское свидетельство от апостольскаго ученика, римского епископа Кли­мента в его послании к Коринфянам, где, между прочим, ясно гово­рится о епископском преемстве от Апостолов. Прекрасный и торжественный способ избрания епископа изображается в Апостольских постановлениях следующим образом: «Собравшийся в день Господень народ с собором пресвитеров и в присутствии епископов пусть даст согласие. Затем старейший среди прочих епископов пусть спросит пресвитеров и на­род, тот ли это, которого желают иметь начальником (епископом - прим. автора)? И когда они ответят утвердительно, пусть снова спросит, все ли свидетельствуют, что он достоин этого великого и знатного начальствования и истинно ли исполнил то, что относится к его обязанностям в отношении Бога, не нарушил ли прав людей, хорошо ли устроил дела по дому (речь о женатом кандидате - прим. автора) и безукоризнен ли по жизни? И когда все свидетельствовали согласно, по истине, а не по предубеждению, как перед судиёю Богом и Христом и перед Духом Святым и всеми святыми и служебными духами, что он таков, тогда опять в третий раз пусть будут спрошены, действительно ли он достоин священнослужительства, чтобы устами двух или трёх свиде­телей подтвердилось всякое слово; когда же и в третий раз под­твердит, что он достоин, то пусть от всех потребуют знак согласия (речь о голосовании поднятием рук - прим. автора). И когда последнее будет добровольно исполнено, пусть умолкнут. Затем, когда настанет молчание, один из первых епископов с двумя другими, став подле жертвенника в то время, когда остальные епископы и пресвитеры тайно молятся, а диаконы держат раскрытая божественные Евангелия над голо­вою рукополагаемого, пусть говорит молитву» и т. д.

Подобное же этому говорит в одном из своих посланий и Киприан, епископ карфагенский III века, например: «надобно тщательно сохранять и соблюдать божественное предание и установление Апостольское, которое сохраняется у нас почти во всех областях и по которому, для законного поставления к известному народу епископа, необходимо, чтобы собрались ближайшие епископы той области, и тогда пусть избирается епископ в присутствии народа, который хорошо знает жизнь каждого в отдельности и обыкновенно наблюдает поступки каждого».

Таким образом, как эти, так и другие свидетельства показывают самым наглядным образом, что Никейский собор данным (4) правилом только выразил в полной форме то, что практи­ковалось при выборе епископа до него и в его время. Эти предписа­ния Никейского собора подтверждаются многими историческими примерами позднейшего времени.Так Григорий Назианзин пишет кесарийцам послание, в котором рекомендует как высшим сановникам, так и клиру и народу избрание Василия великого. Стефан ефесский, доказывая на халкидонском соборе каноничность своего поставления на кафедру, говорит, что на эту кафедру он поставлен 40 епископами и голосом первейших людей, всего клира и всего граждан­ства. Сам Василий великий упоминает в одном из своих посланий, что епископам надлежит избрать пастыря для известного го­рода, но что голос народа должен иметь в этом решающее значение.

Среди правил, принятых карфагенским собором 419 г., находим определенное упоминание о народе, который должен высказать своё суждение о кандидате на епископство, и лишь после этого епи­скопы могут поставить или не поставить означенного кандидата.

Итак на основании определения Никейскаго собора и на основании других исторических свидетельств за полтора века после этого собора, из которых некоторые приведены нами, видим, что избрание епископа в первые пять веков церкви состояло в следующем. Собирался народ, клир и областные епископы, исследовали, кто достоин занять кафедру, и после того, как народ высказал мнение об известных лицах, собравшиеся епископы решали, который из них был достойнейшим епископства; или же сами епископы предла­гали какое-либо лицо и народ изъявлял своё согласие или несогласие на его избрание. После взаимного соглашения между клиром, народом и епископами, выбор предлагался на утверждение областного митропо­лита, и лишь после утверждения приступали к рукоположению избран­ного.

Как видно, право избрания в строгом смысле принадлежало епископам, а народ свидетельствовал каково лицо, имеющее быть епископом, или высказывал своё согласие относительно предложенного епископами лица. Голос народа, следовательно, был так же компетентен, как и голос епископов, так что без народного участия никто не мог быть поставлен епископом.

 Если епископы не могли прийти к соглашению относительно известного лица, то решал, как мы видели, голос большинства, а если и после этого было какое-либо несогласие, тогда снова обращались к народу, для которого избирали епископа, и голосом народа устранялось всякое дальнейшее несогласие.

Против лица, избранного по согласию епископов и народа и утверждённого митрополитом, никто уже не мог протестовать; а если бы явился такой протестующий голос, вследствие каких-либо обстоятельств, то правила повелевают наказать клир, не умевший сохранить порядка и допустивший в своей епархии возможность протеста против пра­вильно избранного епископа.

В главном, такой порядок избрания епископов, а в частности относительно утверждения избранного, повто­ряется в правилах многих соборов (Антиох. 19; Лаод. 12; Карф. 13, 50 и др.).

Участие иерархии в избрании и поставлении епископов, которым она передаёт божественные полномочия, осталось и должно всегда оставаться неизменным; участие же в этом народа с течением времени подверглось различным изменениям».С этого момента, надо сразу заметить, и начинаются все наши беды, приведшие сначала к упразднению женатого епископата, затем к разделению церквей, потом к расколам и так далее. Но продолжим цитирование.«Вначале в избрании епископа участвовал весь народ известной местности, без различия общественного положения того или другого лица. Это производило при избрании беспорядки и смуты, и Лаодикийский собор нашёл нужным прекратить эти беспорядки, воспретив «сборищу народну» избирать имеющих по­святить себя на служение церкви. После издания этого постановления, в церковную практику проник обычай, по которому в избрании стали участвовать только знатнейшие лица из народа (т. е. государственная элита), причём этому обычаю дал силу закона император Юстиниан. Он установил, что при поставлении нового епископа клир и знатнейшие граждане известной епархии должны собраться в определенное место и, дав присягу в своём беспристрастии, избрать трёх лиц, о которых известно, что они обладают всеми качествами, требуемыми от избираемого канонами и гражданскими законами, а затем из этих трёх лиц митрополит с епископами должен избрать достойнейшего и поставить его в епископы. Этот закон Юстиниана тотчас, после его издания, вошёл в канонические сборники и сделался общим церковным законом.В конце же VIII века, седьмой вселенский со­бор нашёл нужным рассмотреть вопрос об избрании епископа и, подтвердив прежние постановления об этом, осуждает 3 своим правилом введённый обычай, по которому некоторые, обходя церков­ную власть, посредством мирской власти старались сделаться епископами, и объявляет такое избрание недействительным. В действительности, сами светские власти поступали в таких случаях насильственно, принимая подкуп от некоторых претендентов на епископское достоинство. Обманывая государственную власть, обязан­ную наблюдать за точным исполнением законных предписаний при избрании епископа, представители этой власти находили некоторых бессовестных епископов, которые, в свою очередь, за под­купы исполняли гнусные предначертания этих представителей светской власти. Последнее, между прочим, послужило поводом к изданию осо­бой царской новеллы, упоминаемой нами ниже.Такой способ избрания и поставления епископа со стороны надлежащего областного епископского собора и при участии народа, т. е. избранных народных представителей,сохранялся, как мы видим, в церкви в течении целого ряда последующих веков.В исходе XII века александрийский патриарх Марк обращался к Вальсамону с вопросом, можно ли по правилам допускать деревенских людей к участию в выборе епископа, - и, конечно, получил от Вальсамона отрицательный ответ с ссылкой на 13 лаодикийское правило, определённо воспрещающее, как уже нами было упомянуто, «народному сборищу» являться для избрания духовных лиц с правом подачи голоса. Но против участия народа в настоящем смысле, т. е. против его участия через избранного им представителя, Вальсамон не говорит патриарху Марку ни слова, хотя, как известно, Вальсамон не сочувствовал участию народа в избрании епископа.В XIV и XV веках относительно этого представляет нам свидетельства константинопольская патриархия. Так, между прочим, мы имеем решение патриарха Филофея, в ноябре 1370 г., о хиротонии монаха Анфима в митрополита угровалахийского после избрания его клиром и народом; также решение патриарха Матвея от 1 февраля 1400 г., в котором онпредписывает клиру и народу при­ступить по существующему порядку к выбору заместителя на освобо­дившуюся анхиальскую архиепископию, причем повелевается предста­вить ему трех кандидатов, для того, чтобы, рассмотрев все касающиеся их свидетельства, признать достойнейшего из них епископом.С течением времени, право народа на участие в избрании своих епископов начало мало по малу утрачиваться, по крайней мере, в большей части поместных церквей; но оно, всё-таки, не потеряло значения, как это торжественно засвидетельствовал иерусалимский собор 1672 г. в своём 10 члене, вошедшем в символические книги православной церкви, именно в Послании восточных патриархов 1723 года.Кроме упомянутого способа, которым обыкновенно избирались и поставлялись епископы, история представляет нам случаи поставления некоторых епископов и без формального избрания, а просто через наименование известного лица епископом со стороны государственной власти, после чего подлежащее епископы с митрополитом подвергали такое лицо испытанно и, найдя его достойным, совершали над ним хиротонию и выдавали ему утвердительную грамоту.Подобный способ поставления епископов стал практиковаться в церкви с того времени, когда греко-римские императоры провозгла­сили себя защитниками церкви, сделали в её пользу богатые пожертвования и законом признали за ней широкие привилегии.Немало спо­собствовала этому и самая точка зрения римского государственного права, по которому случалось, что государи или заставляли, или непосредственно поставляли епископов, или же оказывали своё влияние на их избрание и поставление, или же, если клир и народ желали иметь своим епископом достойное лицо, то они это лицо и назначали... С течением времени, как со стороны церков­ной, так и государственной власти, было издано несколько законных предписаний в смысле утверждения этого права государей при поставлении епископов».Такая практика (давление со стороны государственной власти) ни к чему хорошему не привела. В России, это знаменовалось не одним расколом, то и, так называемым, Синодальным периодом, который стал настоящим бичом Русской Православной Церкви.Всероссийский собор, работа которого шла в дни русской смуты, призван был не только вернуть патриаршество, но и каноническое право народа на избрание кандидатов в епископы.И если в древнейшие времена участие всего народа в избрании кандидатов в епископы походило, как сказано в упомянутом выше правиле, на «сборище», то нами и была предложена именно «тайная форма голосования» при избрании кандидата в епископы. И притом, на каждом приходе отдельно. А выборы епископа предлагалось осуществлять путём жребия, как выбор Патриарха Тихона (Белавина), после соборной молитвы.А теперь скажите, люди хорошие, причём тут либерализм?А может, дело не в этом, а в том, что кому-то не хочется выпускать из рук бразды тоталитарного правления? Теперь много говорят о внешних врагах Церкви, и ни слова о том, что мы изначала приняли неправильное церковное управление. Положим, во времена монархического строя и большевистского богоборческого режима, об участии народа Божия в избрании кандидатов в епископы даже и говорить не приходилось, теперь-то что мешает вернуться к этой канонической практике, отсутствие которой - и есть самый главный враг нашей Православной Церкви?"

Протоиерей Владимир Чугунов,
Городецкая и Ветлужская епархия

http://ruskline.ru/analitika/2012/07/18 ... episkopov/

а можно к примеру хотяб одного епископа ,выбранного народом ,после воцарения Петра?

Или как избрали Павла Апостолом?
И я тоже интересуюсь, кто такой Величко?
Епископы ехали на соборы в течение месяцев, чтобы свидетельствовать о вере своей Церкви, и нигде нет информации, что с ними была толпа мирян и монахов(!!!), особенно если речь идет о 1 Вселенском соборе, который происходил тогда, когда основоположник монашества Макарий Египетский был 25 лет от роду. И о последующих соборах, учитывая, что собственно монахи жили в пустынях, вдали от кафедральных городов и вообще от мира.

Я Вам расскажу, как избрали Апостола Павла, если Вы признаете бредом слова Алексия, назвавшего бредом мои слова об избрании епископов мирянами.

Для Васи авторитетами являются"отец"Серафим Медведев и криптокатолик Величко,и в то же время труды Святых он называет"католической ересью",не признаёт Патриарха и Апостольские правила,и т.д.Вот такая адова смесь.
Видимо тяга к анархии и"демократии"у Васи-выкреста оказалась сильнее веры,так же наверняка сказалось меневское воспитание.

Здесь Василий сказал правду. У Императора особый чин.

только в константинополе. другие православные церкви - а до отпадения и римский патриархат - такого чина не знали.

Да что Вы? А Русь Святая?