Разная.

это-к Алексан Робертычу.
он тоже любит живописать прелести колхозов-миллионеров начала 80-х.

как редки в то время были миллионеры,так же редки сейчас деревенские оазисы нравственности.

а в чем его нелюбовь проявлялась?

В заключение зададим вопрос: Как можно, создав новый слой руководителей, новую аристократию, защитить этот слой от вымирания? До сих пор культура каждого народа создавалась за счет вымирания способных к созданию и сохранению культуры родов. Культура это почти всегда результат жуткого процесса сгорания высококачественных наследственных задатков. Таким образом, перед нами стоит задача, найти такую форму культуры, которая одновременно способствовала бы сохранению или даже умножению таких семей, в которых рождаются создатели и носители этой культуры. Таким образом мы очертили круг вопросов, которые я хотел бы обозначить названием основополагающей книги моего друга Дарре «Новая аристократия крови и почвы» (1930). У народа германского корня не может быть аристократии без семейных земельных владений. Немецкое слово «Адель» («знать») происходит от «одаль», т.е. родовое владение, вотчина. Пока знать народов, говорящих на индогерманских языках, была здоровой, все ее понимание жизни было крестьянским. По-крестьянски думали «эвгенейс» древней Аттики, спартиаты, патриции и все сословие свободных германцев. Столь же характерно для них всех было отвращение ко всему торгашескому и презрение к богатству. Германское государство будет здоровым до тех пор, пока оно сможет творить, опираясь на наследственных фонд благородного крестьянства. Я здесь опять-таки имею в виду не сословие благородных землевладельцев, а весь круг отборных сельских семей, независимо от того, принадлежат они к титулованной знати или нет.

Только от такого благородного крестьянства может исходить подлинное обновление. Поэтому обязанность государства, стремящегося к оздоровлению, обеспечить отборные оседлые семьи наследственными владениями, чтобы они могли себя содержать. Эти владения должны переходить по наследству от отца к одному из сыновей. Но никто из оседлых земледельцев не должен получать государственной поддержки, если он не соответствует физическим и духовным требованиям, предъявляемым при наборе в армию. Государственные дотации должны быть также увязаны с правильным выбором супружеских пар. Государство до сих пор слишком много делало для «выведения массовых людей, неспособных к риску» (Иенсен). Теперь оно должно позаботиться о бедных семьях с высококачественным наследственным фондом. Государство должно также понять, что все, что оно делает для городов, идет на пользу умирающей жизни. Западные народы и государства выросли из деревень, в городах они разлагаются и вымирают. С точки зрения законов жизни смысл имеет только забота о крестьянстве.

Бисмарк однажды сказал, что одно лишь крестьянство – кормящее сословие, все остальные сословия – пожирающие. Так мог бы сказать и римский сенатор ранней эпохи. При изучении всех дорогостоящих государственных и городских мер, направленных на развитие городов, прежде всего, больших, а также всех городских достижений и их иллюстрированных описаний в прессе больших городов, я всегда вспоминаю стихи поэта фон Платена: «Столько трудов ради савана!» В том процессе сгорания, который мы называет культурой, именно люди, обладающие талантами руководителей, остаются холостыми, умирают бездетными или имеют мало детей. Именно поэтому отборному слою отборных сельских семей необходимы неотчуждаемые и неделимые земельные владения. Если потом вышедшие из этих семей «прирожденные» руководители будут обречены городской жизнью на безбрачие и бездетность, плодородная сельская почва сохранится. Род будет процветать и от связей отборных сельских родов будут снова и снова происходить потомки, способные стать руководителями народа, а народу такие прирожденные руководители нужны на десятках тысяч важных должностей и не только в высшем слое, но и во всех сословиях. Таково значение «крови и почвы». Подробности смотрите в книге Дарре.

Но из вышесказанного следует, что крестьянство для народного государства означает нечто иное, чем для либерального. Для либерального государства это одно из прочих сословий и его влияние зависит от того, сколько голосов оно может дать на выборах. Охотно говорят о «сельском хозяйстве» и это свидетельствует, как показал Дарре, о том, что и крестьянство вовлекается в т.н. экономическое мышление, т.е. в городскую погоню за прибылью, в «менталитет» биржи.

Но крестьянство это не одно сословие из прочих, это основа жизни народа и государства.Народ рождается в деревне и вымирает в городах. Это значит, что дальновидное германское государство должно видеть в своем крестьянстве первое сословие. То, что государство делает для крестьянства, оно делает для своего усиления. Другого постоянного средства его усиления вообще нет.

Но при этом мы не хотели бы выглядеть горожанами с романтическими представлениями о крестьянстве. Мы не должны скрывать, что части современного крестьянства, а во многих сельских местностях даже большинство населения непригодны для того, чтобы породить то, что я называю крестьянской аристократией. Мы видим, что энергичные люди и целые семьи уезжают в города, поэтому во многих сельских местностях обеднел высококачественный наследственный фонд. Тем настоятельней задача поселения на земле стремящихся к этому семей сельского и городского происхождения, обеспечение наследственно полноценных людей земельными владениями. Важно, чтобы лучшие из академической молодежи приобретали бы по возможности профессии, которые позволили бы им жить и создавать семьи в деревне. Необходим закон, чтобы как минимум один сын из лучших семей всех сословий мог получить наследственное земельное владение.

Но для распространения таких взглядов необходима определенная переоценка нынешних ценностей. Если XIX век придавал, хотя и мишурный блеск городской жизни, то теперь мы должны говорить о высокой ценности сельской жизни. Государство должно сделать деревню более привлекательной, а значение городов понизить. Для этого в будущем целесообразны: трудовая повинность городского населения, воинская повинность сельского населения (носить оружие для германца – великая честь), а позже – право на постоянное ношение оружия для ведущих самостоятельное сельское хозяйство отцов семейств (для германца только отец семейства – полноправный гражданин).

Аристократическое мышление может вырасти только из крестьянского мышления. Ницше был совершенно прав, когда с недоверием относился к понятию «аристократия духа», столь любезному сердцу многих наших интеллектуалов: «Когда говорят об «аристократах духа», обычно хватает причин для того, чтобы кое о чем умалчивать. Как известно, это любимое выражение честолюбивых евреев. Но один дух не может сделать благородным. Нужно еще кое-что, что делает благородным дух. Что же это? Кровь». Но эту кровь человек никогда не имеет как отдельная личность, а всегда только как потомок, с одной стороны, и как потенциальный предок будущих поколений, с другой. Для государства в конечном счете и в дальней перспективе источником крови могут быть только сельские семьи. Аристократическое мышление может развиться только из крестьянского мышления и создание слоя «прирожденных» руководителей возможно только в деревне.

При таком взгляде многим нашим интеллектуалам придется пересмотреть свое понятие об «образовании». Нам нужно такое образование, которое выражается в повышенном внимании к законам жизни. В Германии все еще больше в чести дух, но, к сожалению, такой дух, который свысока смотрит на явления наследственности и отбора, который с издевкой говорит о «скотоводстве», когда речь заходит об улучшении человеческого рода. Но в конечном счете действительно плодотворен лишь такой дух, который укрепляет человеческую волю к улучшению рода, а названия культуры заслуживает лишь такая культура, которой удается воплотить присущие ей духовные ценности в образцовых родах. Основатель идеалистического мышления Платон знал об этом, отсюда его проекты законов, которые способствовали бы улучшению породы. Платон проявил в этом более глубокое понимание действительности, человека и жизни, чем те представители «немецкого идеализма», которые надеялись, что воспитание и образование облагородят род человеческий (Ганс Ф.К. Гюнтер. «Платон как хранитель жизни». «Идеи Платона об улучшении породы и воспитании и их значение для современности». 1928).

У нас есть основания не доверять различным вероучениям, которые делают упор, даже чрезмерный упор на «духе» и «душе», не указывая путь к воплощению духовных ценностей в человеческих родах. Если исходить из таких убеждений, недуховным кажется многое, что нам преподносится как духовное. Исходя из таких убеждений, наше государство должно обуздать обуявшее всех немцев помешательство на образовании, помешательство, следствием которого, согласно недавно изданной книге Хартнакке, может быть только «смерть народа». Хартнакке – один из немногих биологически образованных людей среди представителей нашей системы образования (Хартнакке. «Естественные пределы духовного образования». 1930. «Мания образования – смерть народа». 1932).

Но нужно не только дополнительно проверить учебные заведения, но также изменить само направление обучения. До сих пор в мешанине нашей системы образования там и сям еще остаются скрытые или наполовину скрытые ценности, враждебные жизни. Но для оздоровления народа и государства необходимо образование, целиком направленное на стимулирование жизни.

Если нас спросят о ценностях, которые должны быть ориентирами для здоровой и оздоровляющей немецкой системы образования, для оздоровления немецкого народа, его духа и его государства, то выяснится, что жизненные ценности немецкого народа можно почерпнуть из образа жизни наследственно одаренных немецких родов, обитающих в сельской среде.

Народ(нация) держится на деревне не на городах никак. Только в деревнях сейчас быдла многовато на практике. слышал в деревнях нынче разврат и пьянство такое что городам даже не снилось.

Разная.

Там где люди работают, у них тупо нет возможности жрать водку каждый день.