Насколько я знаю американцев, они жизнь своих граждан ценят высоко в отличии от нас. И если бы в их армии было такое число повесившихся от издевательств, дезертировавших, то, думаю, там бы были известные массовые протесты и митинги комитетов матерей американских солдат типа.

Европу не говорим вообще, т.к. тот гуманизм и мягкость содержания заключённых в европейских тюрьмах (отдельные комнаты с теле, журналами и меню со свежими овощами и фруктами) автоматом переходит и на солдат армий европейских стран. Кроме разве что Французского легиона, но легионеры для Франции чужаки.

В своей армии вы просто не сталкивались с тем, что жёстко "дрочить" можно молодого солдата по уставу (пусть по псевдоуставу, как его понимают "деды"), а можно и по беспределу, как на зоне. А это большая разница.

Походу Бенхаимыч пострадал от дрочки

с 17-00 до 08-00 гуляй поле.

Честно в стройбате 2 года оттарабанил, не косил и не убегал. Прошлого не вернёшь и школа жизни давно пройдена. А на этом форуме треть болтунов и крикунов "За Россию" копни, служили ли они, и окажется, что тут треть "патриотов" белобилетчики.
Митрофаша, а ты где был в армии?

Перед обедом в камеру посадили свеженьких - двух здоровенных азеров. Они явно чувствовали себя как дома: громко разговаривали, то и дело весело ржали, а потом начали задевать Урсу, тощего, бледного солобона из самоходного дивизиона. Они несколько раз пнули его, потом сшибли с ног и, счастливо гогоча, заставили вытирать своей пилоткой их сапоги. Губари предусмотрительно рас-тасовались по углам, предпочитая не сталкиваться с крепышами азерами, и делали вид, что все происходящее их нимало не касается. Потом азеры, весело переговариваясь по-своему, заставили беднягу молдаванина отжиматься от пола. Потом долго выспрашивали у него, через какую, дыру своей матери он - такой урод - родился. Урсу покраснел, поджал губы - на что уж вялый, а и его, кажется, проняло - и дернулся в сторону, в дальний угол, подальше от двух этих козлов. Но не тут-то было. Азеры явно только начали развлекаться. Они тормознули Урсу, закатили ему в балабас и поставили перед собой. Урсу снова дернулся и опять получил в балабас, Урсу задергался, разозлился, матернулся по-молдавански. Азеры, кажется, только обрадовались этому. Быстро переговариваясь по-азербайджански, они скова сшибли его с ног, снова попинали, а потом рывком поставили - уже почти не сопротивляющегося -- на ноги, и один азер рванул вниз его штаны, а другой - вверх - его хзбэшку. Потом они сложили Урсу вдвое, замотав ему голову хэбэшкой, спустили его штаны почти до колен. Обнажилась тощая, прыщеватая задница. Один азер зажал голову молдаванина между ног и обхватил его под живот, другой зашел сзади и обхватил Урсу за ляжки. Урсу дергался и хрипел, но они держали его крепко. Губари со страхом и отвращением воротили рожи на сторону. Потом азер -- тот, что был сзади, -- нарочито медленно расстегнул ширинку и стал хозяйственно моститься к вихляющей тощей заднице. Его харю перекосило дикой торжествующей ухмылкой, и он дернул бедрами. Без вазелина входило туго, сложенное здвое тело корчилось в истерических судорогах. Из-под кэбэшки уже ничего не было слышно. Азер дергал задницей вперед-назад и, закатив глаза, торжествующе рычал. Второй скалил зубы и бормотал по-азербайджански. Потом они отпустили Урсу, он упал на пол и, всхлипывая, отполз в угол. Азер застегнул штаны и гордо оглядел камеру. Лицо Миши ему явно не понравилось.

- Че уставился, урод?

Миша даже не успел подумать, как уже выстрелил в ответ:

- Люблю смотреть вблизи на таких пидаров, как ты!

Азеры встрепенулись.

- Иди сюда, бурий! Сейчас ти тоже будешь с фитиль в жопа, как и этот чухан!

Они действительно были очень здоровыми. Мише стало не по себе...

По телику крутили всякую муть. Лишь однажды Миша с интересом взглянул на экран: в программе "Время" камуфляжные иудейские мальчики опять ставили на уши кого-то из арабских соседей. Миша наполовину вылез из-под одеяла и с непонятной болью в груди смотрел на залитые безжалостным солнцем дома и улицы Иерусалима, на мелькнувшую по равнодушному фэйсу экрана Стену Плача, на израильские танки в пустыне Не-гев... Невозможно назвать одним словом те чувства, которые он испытывал. Ощущение какой-то кровной - внеп-ространственной - общности, ностальгию по чему-то, чего никогда в глаза не видел, но странно родному, гордость -необъяснимую - его, необрезанного, не знающего родного языка, не приобщенного к религии, к этому народу, состоящему, в общем-то, из совершенно чуждых ему людей. То же самое он испытывал, когда читал Ветхий Завет или слышал еврейские народные песни. В носу защипало. Миша глотнул ставший поперек горла ком.

- Опять жиды чего-то с арабами не поделили, - вдруг раздалось рядом.

Это был удар ниже пояса. Миша дернулся и скосил глаза. Светка сидела рядом, тупо пялясь на экран. "У, дура!" - подумал Миша с отвращением. Ему окончательно ее расхотелось. Вызывал гадливость даже - в общем-то нормальный - запах ее тела, даже цвет волос, звук дыхания.

- Переключи, - произнес он холодно.

Светка потянулась к телевизору. Миша никогда не говорил ей, что он еврей.

Валерий Примост, "Жидяра".

О похождениях Миши Кохановича в Советской Армии. Поучительно.
http://4itaem.com/author/valeriy_yurevich_primost-19722

Так тебя чморили наверное сильно жидка несчастного? Как ты в стройбат то угодил? Не на что больше не годен оказался?

Кстати, многие служили в советской армии.

Книгу эту я читал. К счастью, еще до армии, в которую не пошел.

Не знаю, было ли у вас "гуляй-поле" с выносом трупов в цинковым гробах, как в стройбате.
Ну и вы считаете это нормой? И это всё по-вашему не нужно анализировать, почему было так, а не иначе - почему кто-то доминировал, а кого-то унижали?