Архив рейхскомиссариата № 1

«Досье ZL8 — Политики»


«…20 октября 1941 года войска вермахта вошли в Москау и после двух месяцев уличных боёв овладели столицей Руссланда, включая Кремель. Поиски Иосифа Сталина оказались тщетными. Согласно докладу Управления имперской безопасности, именно он стоял за терактом „Возмездие-42“, уничтожившим на площади Нибелунгов руководство рейха. По информации абвера, позже Сталин скрывался в подземном бункере в Куйбышеве (ныне Фюрербург), откуда руководил сопротивлением партизан. После взятия Фюрербурга он исчез окончательно. Отряды боевиков, действующие на Урале и в Сибири, до сих пор признают Сталина своим духовным лидером. Даниил, патриарх Лесной Церкви (секты, объединившей служителей православия, что не признали переход Руссланда под топоры богов Асгарда), усиленно поддерживает легенду: став отшельником, Сталин живёт в ските, в глухой чаще сибирской тайги, и молится за победу. На жаргоне боевиков Сталина зовут просто „старец“, для „лесных“ он нечто вроде святой иконы. Клим Ворошилов бежал в Иран, укрывался в курдских районах как „гость Масуда Барзани“. В 1948 году он был схвачен в ходе спецоперации десантом парашютистов СС, при аресте подорвал себя гранатой. Калинин публично покаялся и перешёл на службу в рейхскомиссариат Москау, документально доказав своё арийское происхождение. Позже он работал в Министерстве финансов под руководством Вальтера Функа. Генералы Жуков и Рокоссовский, отступив из Москау, сформировали „лесные бригады“ рядом с Мурманском: секретные подземные заводы производили всё нужное, включая орудия и танки. После их смерти фронт распался на отдельные партизанские отряды. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был взят в плен во время штурма Лондона, заключён в Тауэр — в ту же камеру, где сидел Рудольф Гесс. В 1949 году Черчилль покончил жизнь самоубийством, вскрыв себе вены. Король Британии Георг VI успел на подводной лодке бежать в Канаду, дальнейшие следы монарха теряются. Генерал Шарль де Голль возглавил сопротивление французов в Африке и погиб в 1955 году в джунглях Мадагаскара, попав под авиаудар люфтваффе. Император Ниппона Хирохито всё время своего царствования не покидал страну, следуя традициям: он даже отказался посетить японское ядерное испытание — в 1948 году, на одном из островов Индонезии. Хирохито отверг идею предоставить гражданство жителям оккупированных территорий. Поэтому австралийцам и аляскинцам, в отличие от японцев, имеющих белый паспорт, выдаётся жёлтый рёкен. Браки между японцами и европейцами официально запрещены. Аналогичный закон „о расовой чистоте“ действует с 1935 года и в РейхСоюзе. Сейчас Ниппон коку возглавляет Акихито, он равнодушен к политике и свободные часы тратит на сочинение хокку. Согласно приговору Нойе-Йоркского трибунала под председательством Роланда Фрейслера, 11 декабря 1958 года президент США Гарри Трумэн и главком американской армии Дуайт Эйзенхауэр были публично повешены на Цайт Плац. Демократическая и Республиканская партии подверглись запрету как „отвратительные образчики политики плутократов“. Прах экс-президента Рузвельта извлечён из могилы и под барабанный бой торжественно сброшен в реку Гудзон. Десятки тысяч американцев погибли при погромах („вашингтонская резня“), устроенных японцами, выпущенными из лагерей: [После нападения Японии на США (7 декабря 1941 г.) 110 тысяч японцев, живущих в Соединённых Штатах, по приказу президента Рузвельта от 19 февраля 1942 г. были отправлены в «военные центры перемещения».] армия микадо не чинила препятствий беспорядкам, объявив их „справедливой местью“. Мстители сожгли здания Белого дома и Капитолия, многие конгрессмены задохнулись в дыму.

Китайские коммунисты десятки лет продолжают партизанскую войну с Японией в большинстве провинций Поднебесной. Их лидер Мао Цзэдун поставил себе цель — оставить как можно больше наследников, назвав свою идею „гидра с миллиардом голов“. К 1982 году, когда „командир Мао“ скончался от рака в дождевых лесах провинции Юннань, сто молодых партизанок родили ему триста детей обоего пола. Эту же систему взяли на вооружение другие полевые командиры, и теперь у китайских коммунистов нет проблем с кадрами. В 1980 году в Москау был арестован заместитель Сталина Хрущёв. Все это время он скрывался на своей квартире, и никому не пришло в голову там его искать».
Разрешено в общий доступ, зам. рейхскомиссара Пауль фон Брейвиц

У меня стучит кровь в висках. Ещё хуже, чем после обморока в храме. Сумбурное состояние. Вроде как мне отрезали голову, а я ощущаю остальное тело… Так человек, которому ампутировали ноги, чувствует их. Да-да, фантомная боль. Кажется, отслоилось всё — кожа, кости, ногти. А что, вполне возможно. Пройти через ЭТО без проблем, не потеряв ни единой частицы своего тела, — из области сказок. Я словно вижу себя со стороны. Надо же, я не в облачении жреца. Чёрный костюм, котелок, ботинки — обычная одежда жителя Урадзиосутоку на время рабочего дня. Зонтик из бумаги бережёт лицо от лучей палящего солнца. Официантка в одежде гейши цокает гэта, сгибается в поклоне.

— Ирасяй… что-нибудь ещё желаете заказать, благословенный сюдзин? [Господин (япон.).]

— Данке шён, — слабо машу я ей рукой. — Просто… вот это…

— Якитори сейчас будут, — угодливо кивает она. — В лучшем виде, с соевым соусом. Сакэ нагреваем на медленном огне, стараемся. Гомэн кудасай, хочу предложить одну вещь…

Она согнулась к моему уху, обдав свежим ароматом утренних хризантем.

— Самогонка имеется, своя, — вкрадчиво шепчет гейша. — Чистейшая, как слеза.

— Неси, — точно таким же тоном соглашаюсь я. — Капуста квашеная есть?

— Сделаем, миленький… под фунчозу замаскируем, нехристи не разнюхают.

Разрумянившись, официантка исчезает на кухне, под вывеской с иероглифами.

Ну, надо же… Урадзиосутоку захвачен японцами 10 сентября 1941-го, после официального вступления Ниппона в войну. Прошло семьдесят лет, и от того мегаполиса, частично кайзеровского и частично большевистского, практически ничего не осталось. Первым делом японцы восстановили тут Республику Приамурье, [Государство, существовавшее с 26 мая 1921 г. по 25 октября 1922 г. на Дальнем Востоке. Признано США и Японией. После вступления во Владивосток большевистских отрядов прекратило существование.] даже вызвали из эмиграции прежних белогвардейских правителей — купцов Меркуловых. Однако уже через год решили: такой лакомый кусочек должен быть в составе Ниппон коку. Теперь Урадзиосутоку — это чисто японский город, поделённый на строгие квадраты, как на острове Карафуто, и сплошь застроенный типовыми серыми и белыми зданиями — с загнутыми краями крыш, чтобы могли селиться ласточки. Улицы тонут в цветущих ветвях сакуры — пластиковой, конечно, ибо дикая вишня не сдурела, чтобы цвести в это время года. Светятся иероглифы на лавочках японцев, разложивших сушить щупальца кальмаров. Слышны визгливые крики торгашей, расхваливающих товар на рыбном рынке у пристани. С омерзением рассматриваю васаби на тарелочке. Где же мой самогон?!

Сакура цветёт повсюду,
Голову хрень поглотила,
Хочется выпить бухла.


Строчки в голове сами собой сложились в трёхстишие, хокку. Кафе «Нагасаки» — уютные беседки в стиле буддийского храма, на высоком холме. Отсюда отлично видна бухта, где плавают чудо-кораблики с красными бумажными парусами, кажется, в Китае их называют «джонки». Я смутно помню: недавно мы шли вверх по улице Спокойного Дракона. С крыш свисали разноцветные фонарики с иероглифами, а улыбчивые продавцы в кимоно, высовываясь навстречу из лавочек, кланялись и кричали: «Окаэри насай!» [Добро пожаловать! (япон.).] Город поглощён японской культурой, но не полностью. Лютеранскую кирху, костёл Богородицы и арку Цесаревича власти оставили как экзотику — рядом обожают фотографироваться туристы из префектуры Хоккайдо. В переводе с японского Урадзиосутоку — «соляная бухта», но руссландцы зовут город по-старому, Владивосёки. Ближе к гавани Утренней Свежести (в честь соседней провинции Корея) возведена арка богини солнца Аматэрасу. К ней после церемоний в синтоистских храмах спешат поклониться молодожёны, испить чаю в тени истинной мудрости. Стоит проехать на машине десять минут, и перед вами — бело-голубой особняк консульства империи Манчжоу-Го, в здании бывшей городской Думы, окружённый многоцветьем китайских ресторанчиков. Не так давно (я слышал в новостях «Викинга») в городе объявили траур, гейши отказались принимать гостей в знак скорби — прежний ситё свершил обряд сеппуку, оставив записку на шёлке: «Мой император. Я взрезаю себе живот, не в силах больше править этой землёй, где люди занюхивают сакэ рукавом кимоно. Прошу прощения, что опечалил ваше сердце, — увы, больше мне не выдержать». Да, уроженцам Ниппона тут тяжело. Они выбились из сил, пытаясь японизировать Дальний Восток, но бесполезно. Всё по-прежнему. Сигэмицу Сидоров бьёт морду Дзиммэю Гончаренко по причине того, что жена Сигэмицу — достойная хозяйка чайных церемоний Кумико Сергеевна — надела чересчур откровенное кимоно, а Дзиммэй тайком запустил длань под волнующий шёлк. И никаких поклонов, никаких извинений, никаких стихов, внятно описывающих сожаления, терзающие чёрное сердце негодяя Дзиммэя.

Восходящее солнце зашло,
А самураи втроём
Хлещут сакэ из ведра.


Это хокку ситё написал собственной кровью, полоснув себя катаной поперёк живота. Германизация европейской части России оказалась успешней, каждому приятно считаться «белокурой бестией», чьи предки-арии пришли из окрестностей горы Кайлас со свастикой на склоне. А не «косоглазой япошкой — обезьяной с пальмы». Да, в самом Москау культура Ниппон коку популярна сугубо потому, что экзотический Токио далеко, а здешние люди на дух не переносят «азиатчины». Сколь полиция ни запрещала подпольные сообщества, где пьют чай из самоваров, они лишь множатся и множатся.

— Ваше сакэ, достопочтимый сюдзин. Заклинаю Аматэрасу, обратите внимание.

Официантка, кланяясь в пояс, подаёт мне на подносе фарфоровый кувшинчик.

Я киваю. Трясущейся рукой наливаю жидкость в чашечку. Выпиваю залпом.

Мать вашу в Нибелунгов. Горит, как огонь в глазах Локки. До чего ж хорошо.

Капуста упруго хрустит на зубах. Жизнь возвращается. Ну-ка, по второй. Кажется, здесь начинаешь даже думать в стиле хокку. Зачем нужен аспирин, если есть самогончик?

Ольга появляется передо мной внезапно. Сначала я принимаю её за официантку — она тоже закутана кимоно, чёрное, расшитое жёлтыми драконами. Девушка усмехается.

— Я гляжу, арийский лак слез с вас быстро. На водку перешли? А где шнапс?

Я ничуть не смущён. После того, ЧТО случилось, я выпью и стеклоочиститель.

— Шнапс в переводе с немецкого — тот же самогон. — Я вновь тянусь за капустой. — Просто, может быть, более деликатный. Присаживайтесь. Вы достали то, что я просил?

Она кивает. Извлекает чемоданчик из-под стола, внутри — портативный компьютер-«бух». «Сони», конечно. Тот самый, которым пользуются только истинные арийцы. Беленький, очень симпатичный. Лизнув палец, я касаюсь кнопки: система автоматически распознаёт мою ДНК. Начинается загрузка. Светится экран — система «Сакура», как обычно, думает долго, с подвисаниями. Слышна чарующая музыка колокольчиков.

— Взяла в аренду, — отвечает Ольга на немой вопрос. — Пятьсот иен, заплатила картой.

Я стучу по клавишам. Захожу в раздел Сёгунэ, где у меня особый кабинет с управлением видеокамерами. Я могу смотреть запись из любой точки в мире. Три камеры установлены в храме Одина, две в моей квартире. Пароль — asgard: не очень изобретательно, согласен. Ставлю режим «реального времени», поворачиваю камеру.

…В храм Одина набилось столько народу, яблоку упасть негде. Многие в пятнистом камуфляже и чёрной форме — спецназ СС. Есть люди и в штатском. Они оглядываются вокруг. Ходят. Рассматривают. Камера транслирует картинку с «зерном», но на лицах заметна печать удивления. Ещё бы. Я сам так удивлялся, придя в себя после обморока. Алтарь с жертвенником плавает в воздухе как привидение, проекция фильма ужасов. Он полупрозрачен, просматривается насквозь. Стены грота колеблются, как морская волна, их пронизывает зыбью. Один из военных приближается к изваянию Рюбецаля, духа-повелителя гномов. Да-да, это мой любимец, скорчившийся старичок с белой бородой, работа хорошего скульптора — вырублен из пещерного гранита. О, сейчас будет сюрприз. Эсэсовец дотрагивается и… наверное, кричит от ужаса. Его рука полностью погружается внутрь Рюбецаля. Фигура кажется монолитной, но на деле она словно из жидкости. Не камень, а вязкая субстанция, наподобие киселя. Он не знает, что в этом ряду имелось пять каменных божеств, а не одно. Остальные пропали, стоило мне упасть в обморок. Да и не только они. Куда-то делся и жертвенный козёл…

Облака спустились над городом так низко, что окутали башни Кремеля — погрузив алые камни в белое, словно в глубину снежных сугробов. Относительно башен однажды классно высказался бригаденфюрер Союза рейхсписателей Курт Воннегут: «Эти каменные столбы пропитались буддизмом. Сначала частые перемены раздражают. Далее — возмущают. Потом к встряскам вырабатывается привычка, воспринимаешь смену власти философски — и это пройдёт». Сперва Кремель венчали двуглавые орлы, позднее засветились рубиновые звёзды, но были сброшены орлами со свастикой в когтях. Да и свастика жила недолго: после Двадцатилетней Войны её в спешке убрали монтажники.

На главной площади Нибелунгов, как обычно к вечеру, иголку негде воткнуть. Толпы туристов из Ниппона освещали здания фотовспышками. Уличные киоски, управляемые грудастыми девицами, бойко разливали псевдобаварское пиво. Спившиеся (невзирая на пропаганду здоровья) ветераны тюркского легиона СС, завернувшись в пропотевшие плащи, позировали японцам за пару иен. Рядом с Лобным местом, на «пятачке» бывшего монумента Минину и Пожарскому, тускло блестел бронзой мрачный истукан в парике и средневековом камзоле: памятник фавориту кайзерины Анны Иоанновны, немцу Эрнсту Иоганну Бирону, власти воздвигли в 1944 году. Ранее на постаменте красовалась табличка с цитатой из Бирона: «Руссландской нацией должно управлять только кнутами и топорами», но ещё в пятидесятых её убрали из соображений политкорректности. Собор Василия Блаженного был снесён тогда же — следовало освободить площадку для постройки копии замка Вевельсбург, высшей школы идеологической подготовки офицеров СС. Замок воздвигли в рекордные сроки, и первые консилиумы Триумвирата поначалу проходили в Зале Обергруппенфюреров — помещении в северной башне, с двенадцатью колоннами и знаком «чёрного солнца» на мозаичном полу. «Чёрное солнце» считалось официальной печатью Триумвирата Москау: незримый центр Вселенной, начало всего живого на Земле, освещающий планету призрачным светом. Философ Блаватская провозгласила его символом исчезнувшего «народа льдов», жившего за полярным кругом, а рейхсфюрер Гиммлер — образом бога молний Фарбаутра.

Зал Обергруппенфюреров потрясал акустикой.

Любой голос, даже сухой и визгливый, звучал там как соловьиное пение. Центр «чёрного солнца» исторгал языки вечного огня — пламени, якобы породившего арийскую расу. Ещё в семидесятых годах высшие чины СС вместе медитировали в этом зале: в видениях их кожа, как загаром, покрывалась тьмой зловещего светила. Сердца посвящённых лелеяли веру — скоро «чёрное солнце» откроется всем… Оно дарует арийцам счастье, а неполноценные нации ослепнут. Так, во всяком случае, говорил философ Рудольф Мунд.

Вевельсбург, органично вписавшийся в ансамбль площади Нибелунгов, вобрал в себя офисы многих чиновников рейхскомиссариата, а в 1945 году сюда перенёс своё конструкторское бюро обергруппенфюрер Ганс Каммлер, именитый специалист по «чудо-оружию». Его секретные исследования привели к созданию портативных ядерных устройств, зенитных лазеров, танков-невидимок и даже луноходов, предназначенных как для взятия проб грунта на других планетах, так и для сражений с инопланетянами.

Казалось бы, всё прекрасно. Но Вевельсбург ожидала иная судьба.

Через девять лет, во время визита в Москау из Берлина тогдашнего рейхсканцлера Альберта Шпеера, произошёл бунт добровольческого полка СС «Варяг»: солдаты требовали выплат задержанного жалованья. Бастующие эсэсовцы захватили и сожгли Вевельсбург, Шпеер был смертельно ранен в перестрелке. Стоило отремонтировать замок, как рейхскомиссариат потрясло новое событие — на официальном обеде неизвестные всыпали яд в вино конструктора Каммлера. Власти обвинили подполье шварцкопфов, но в реальности осталось загадкой, кто стоял за убийством: японская разведка или завистливые коллеги. После этих событий офис Триумвирата был переведён в подземелье — бронированный бункер с точной копией Зала Обергруппенфюреров (включая мозаику «чёрного солнца» на полу), пулемётными турелями и сложнейшей пропускной системой.

Над Площадью Нибелунгов сгустились сумерки.

Тьма растворила в себе город почти мгновенно. Редкие фонари источали блёстки слабого света, ибо правилом империи была экономия всего и вся. Власти называли это «светомаскировкой» на случай атак партизан. Даже экстремально популярные ночные клубы «Мёртвая голова» и «Дас Рейх» еле-еле подсвечивали свои вывески. На сцене нахт-клубов всегда играли два вида ансамблей: скучные симфонические оркестры с исполнением «Полёта валькирий» Вагнера и альпийские коллективы в шляпах с перьями, поющие песенки с горловым улюлюканьем. На тротуары, крадучись, вышли торговцы запрещённых сигарет. Спрятав глаза под тёмными очками, эти существа таились во мраке переулков — бледные, словно вампиры. Как правило, они фарцевали табаком из Ниппон коку, чёрным и смолистым, но попадался и самосад: пахучую смесь отсыпали в бумажку, пряча в карман горсть рейхсмарок. В жилых домах Москау автоматически включились телевизоры с развлекательными программами, и один из ведущих, Рюдигер Шторм, юркий малый с крашенными перекисью волосами, скользнул к микрофону:

— Что означает фраза — «десять мёртвых унтерменшей на дне моря»? Отличное начало дня!

Жители Москау готовились смеяться, уставившись в экраны. Сотни юмористов всех мастей, профессионально пишущих шутки — и тяжеловесы в ранге бригаденфюрера, и новички-обершутце, — отчаянно хохмили и зубоскалили: на любую тему, кроме политики. За автобаном в форме кольца (его официально именовали «Кольцом Нибелунгов»), в «чёрных кварталах» бесшумно отворили двери публичные дома. Отдалённые районы вроде промзоны Герингово были переполнены борделями, а работающие на износ «жрицы любви» имели ранг госслужащих Вспомогательного корпуса, что гарантировало продуктовый паёк и почётное звание «форхельферин» при выходе на пенсию. Женское население Москау ровно в два раза превышало мужское: результат бесконечных войн империи, посему плата за «любовь» была символической. Так, чисто мелочь на бутерброды.

…Субботний вечер сочился усталостью — в рейхе был всего один выходной, воскресенье. Изнурённые фабричные арбайтеры, покидая подземелья метро (станция «Священно-Римская», что в самом конце Арийской улицы, и остановка «Нюрнберг», у площади Генриха Птицелова, бывшей Лубянки), задерживались у стендов, чтобы мимоходом осушить кружку-другую псевдобаварского пива. Девушки подмигивали им, складывая губки бантиком. Секс в Москау в большей степени был женской инициативой, мужчины вели себя лениво и пресыщенно. Есть манн? Надо хватать и тащить в постель, пока тёпленький, — иначе останешься на бобах. Живи сейчас, потом будет поздно. Начнётся новая война, маннов отправят на Урал сражаться против «лесных братьев», а оттуда немногие возвращаются. Все жители Москау мужского пола (с пятнадцати лет) считались военнообязанными и в любой момент могли быть призваны на армейскую службу. Впрочем, девушки волновались напрасно, не зная тонкостей мужской жизни, — на деле служба зачастую оказывалась фикцией. Достаточно «отстегнуть» кипу рейхсмарок доктору на призывном пункте, и тебя освобождали от армии как инвалида. К счастью, никто не вёл статистики снятия с призыва, иначе бы выяснилось, что как минимум половина мужчин Москау не имеет рук или ног, страдает от переломов позвоночника и обладает букетом неизлечимых болезней. Чиновники Москау усиленно боролись с коррупцией — ровно до тех пор, пока сами не садились в тюрьму за взятки.

Постепенно город окутывала ночь… Смех на телеэкранах сменился стонами и скрипом матрасов. Телевизоры умолкли, чтобы, как по команде, включиться в семь утра.

…Жан-Пьер поднял голову. Он ничего не видел — его глаза были закрыты специальной светонепроницаемой повязкой, обязательной при посещении бункера Триумвирата. Учёного срочно вызвали с работы, не дав даже побриться. Целый час он в пустой комнате ожидал беседы с лидерами государства. Почему Триумвирату вдруг понадобились сведения о работе Павла? Как будто они не знали, кого наняли. Он был готов поклясться, что сидит с краю от «чёрного солнца». Если Жан-Пьер и хотел уйти, то не смог бы — его руки были связаны за спиной, а ноги прикованы «браслетами» к ножкам стула. Привычные меры безопасности. Тут не верили никому.

Послышались тихие шаги.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер.

Все три голоса, почти в унисон произнёсшие приветствие, были женскими…
...

Архив рейхскомиссариат № 2

«Досье FD75 — Писатели»


…«После победы Третьему рейху потребовалось создать особое литературное искусство, избавляясь от наследия большевиков, семитских плутократов и британских империалистов. Старая литературная система полностью развалилась, похоронив под своими обломками лжеписателей. Вслед за падением Москау Михалков и Фадеев бежали за Урал, где издавали подпольную „Лесную газету“. Автор „Аэлиты“ Алексей Толстой исчез: согласно некоторым информаторам гестапо, он сменил внешность и стал жрецом бога огня Локки. Ильф и Петров переместились во владения Ниппон коку, в город Урадзиосутоку, где написали третий роман про Остапа Бендера „Хризантемовый суслик“ — неутомимый авантюрист, приехав в Токио, пытается обрести титул князя даймё. Александр Беляев, фантаст и автор романа „Голова профессора Доуэля“, был арестован гестапо: писателю вменили в вину пропаганду победы большевизма, а его книги подверглись запрету. Корней Чуковский выдержал четыре судебных процесса, но всё же сумел доказать, что под образом Бармалея вовсе не имел в виду фюрера. В США родственники Маргарет Митчелл были приговорены к процедуре покаяния, а роман „Унесённые ветром“ объявлен „образчиком негролюбивой беллетристики“ и публично сожжён. Молодой писатель Рей Брэдбери, опубликовавший в 1953 году (за три года до капитуляции Лос-Анджелеса) роман „451° по Фаренгейту“, был арестован и после суда депортирован в Африку, — сторонники Третьего рейха устроили на площадях по всей Калифорнии костры из его романов. Британская детективщица Агата Кристи перешла на сторону нового режима, написав серию книг о сотруднике гестапо Зигфриде Брауне — толстяке с усиками под фюрера, успешно раскрывающем заговоры большевистского подполья. В 1955 году в библиотеках и книжных магазинах империи была проведена „окончательная чистка“, затем установлены „Общие правила для создания литературного произведения“. Кандидат в писатели должен доказать, что имеет звание не ниже унтерштурмфюрера, политически благонадежён и знает наизусть отдельные главы „Майн Кампф“. После этого он получал официальный допуск к созданию книг.

Одобренные к публикации темы:

ФАНТАСТИКА — заказ на научную тему. Что будет на Земле через тысячу лет после торжества идей национал-социализма? Захват Марса („красная планета“ прониклась большевизмом после бегства туда Сталина на космолёте), общество бессмертных арийцев, колонизация других планет с их вхождением в РейхСоюз.

БОЕВАЯ ФАНТАСТИКА. Популярная серия В.Е.Р.М.А.Х.Т. — о захвате атомной электростанции семитской бандой, утечке радиации и борьбе спецподразделения с большевиками-мутантами и мародёрами-одиночками. Выпущено сорок тысяч книг с продолжениями, серия обрела огромную известность среди молодёжи.

ЛЮБОВНЫЙ РОМАН. Отношения между истинными арийцами. Связи должны привести к браку, причем полигамному — в РейхСоюзе официально разрешено многожёнство. Всё завершалось чудесно: мускулистый красавец вместе с шестью своими жёнами скачет навстречу восходу. В каждой книге.

ДАМСКИЙ ДЕТЕКТИВ. Главная героиня — разведённая особа средних лет, домохозяйка или пенсионерка, изредка — следователь СД (служба внутренней безопасности), обладающая редкими дедуктивными способностями. Способна распутать любое преступление. Образец для подражания — „„Майн Кампф“ для Гадюкино“ и „Шарфюрер на горошине“, пользующиеся в РейхСоюзе страшной популярностью. „Основная задача такой литературы — отвлекать женщин, — заявил в интервью „Фёлькишер беобахтер“ пресс-фюрер Министерства народного просвещения Виктор Пилюлин. — Они читают больше книг и легче направляются в правильное русло“.

ЗАПРЕЩЁННАЯ ФИЛОСОФИЯ. Эти книги подаются под соусом „для умных“, обладают всем шармом запретного произведения. В основном их пишет литературный отдел — под руководством того же Пилюлина или его заместителя, майора фон Нахтигаля. Шварцкопфы с достойной наивностью считают это чтиво полулегальным: там, дескать, всегда критикуется режим. Правда, именно режим и придумал эти книги: интеллектуальной публике порой требуется выпускать пар.

С 1971 года в литературе империи преобладают серии, книги без имени автора на обложке, сочинённые коллективом безвестных писателей-призраков: взять же В.Е.Р.М.А.Х.Т. Кумиры опасны, ибо могут увлечь, и кто знает, на чью сторону… Разумеется, в Москау и сейчас есть „звёздные романисты“ — но их мало, не больше десятка. Они благонадёжны, доказали свою верность, всегда сдают романы цензору.

А большего и не требуется».
Секретно. Докладчик — гауптман литературной айнзатцгруппы Сергей Семёнов. Читать только с согласия рейхсминистра народного просвещения и пропаганды.

э Путеводитель № 1. «Культурные особенности городов РейхСоюза»


«…Вскоре после торжества идей национал-социализма, столицы главных рейхскомиссариатов (вроде Москау, Амстердама, Лондона, Далласа, Осло) подверглись перепланировке: улицы в большинстве своём получили новые названия, многие здания были взорваны и заменены архитектурными комплексами „тевтонского стиля“. Например, Новодевичий монастырь в Москау снесён в 1964 году. Он превратился в тайный символ сторонников „лесных братьев“: ведь именно в Новодевичьем была заключена принцесса Софья Глупая, сестра кайзера Петера Первого, ярая противница немецкой культуры. На месте монастыря по проекту архитектора Алекса Обергау возвели здание гестапо с сетью подземных помещений. Автобан во флюгхафен им. Бисмарка получил название Гинденбургского, а самая широкая улица Москау — Проспект „Майн Кампф“. Метрополитен имени рейхсляйтера Бормана включил такие станции, как „Фридриха Великого“, „Прусская“, „Шоссе Гогенцоллернов“ и „Бранденбургские врата“ (в прошлом станция „Красные ворота“). „Парк культуры“ сделался „Триумфом воли“, „Смоленская“ (построенная при Сталине) — станцией „22 июня“. „Киевская“ сменила своё имя уже в 2004 году, вскорости после окончания Двадцатилетней Войны. По причине ссоры с рейхскомиссариатом Украина она стала станцией „Остермановской“. В этот период улицы называли именами немцев, трудившихся в прежние времена на благо Руссландской империи. В 2005–2010 годах в Москау появились переулок министра Клейнмихеля, [Петр Клейнмихель — один из фаворитов императора Николая I, занимал должность управляющего железнодорожными путями России в 1842–1855 гг.] скверик премьера Бориса Штюрмера, [Борис Штюрмер — с 10 января по 20 ноября 1916 г. премьер Российской империи. В 1917 году арестован новыми властями, умер в тюрьме.] невесть какое количество садов, названных в честь кайзера Петера III — голштинца, едва знавшего русский язык, но имевшего чин прусского полковника.

Всюду воздвигали схожие памятники двум Катаринам — и Первой, и Второй, с особым подчёркиванием — обе правительницы были чистой арийской крови. Болотная площадь удостоилась имени Михельсоновская (во славу премьер-майора из эстляндских немцев, подавившего восстание Емельяна Пугачёва), а именем фельдмаршала Миниха (военачальника кайзерины Анны Иоанновны) одарили Спасскую башню. Лефортово не переименовали, а вот Преображенская стала площадью Анны Монс, опальной возлюбленной кайзера Петера Великого. Село Холмогоры на севере Руссланда стало носить имя Брауншвейг-Люнебургское: в честь немцев-правителей из этой фамилии, свергнутых неправедной кайзериной Елизаветой Петеровной. [Регентша Российской империи Анна Леопольдовна Брауншвейг-Люнебургская была в 1741 г. низложена царевной Елизаветой и позже вместе с мужем Антоном Ульрихом сослана на жительство в Холмогоры.] Соловецкий монастырь в 1944 году передали митрополиту Сергию Воскресенскому, основателю Арийской православной церкви, и поныне там живут монахи. Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге после смерти гауляйтера Украины Эриха Коха переименовали в Коховскую, а памятную колонну у храма бога Улля петербуржцы до сих пор величают „палочкой Коха“. Однако, ввиду частых убийств высших чиновников Третьего рейха партизанами, стало ясно — улиц на всех не хватит. Проспекты многих городов империи названы в честь религии РейхСоюза. Есть не только улицы Тора, Одина и Локки, — Нескучный сад в Москау стал Лесом Валькирий, Фонтанка в Петербурге — Хвельгемир (ядовитый источник в „стране мрака“), Крещатик в Киеве — улица Чёрного Дракона Нидхёгга. Между тем масса новых зданий признана Лигой Наций мировым культурным достоянием.

Роспись и мозаики в Метрополитене имени Бормана выполнены лучшими художниками Третьего рейха. На „Остермановской“ сохранилась редкая фреска, где фюрер изображен в момент въезда в Киев на белом коне, а украинские женщины подносят ему капустные котлеты и минеральную воду. Вестибюль „Триумфа воли“ уставлен бюстами арийских спортманнов, заработавших 33 золотые медали на Олимпийских играх 1936 года в Берлине. У выхода со станции „Бауэрская“ (бывшая Руссландская „Сельскохозяйственная Выставка“) установлен памятник Гансу-Ульриху Руделю — в честь первого полёта человека в космос. Облачённый в скафандр, Ганс сидит в колеснице, держа в руках поводья Хримфакси, — согласно мифологии викингов, этот конь возит Луну. Улица Кирова (она же Мясницкая) сделалась Сосисочной, и теперь там расположены самые лучшие пивные Москау — „Бюргербройкеллер“ (копия зала, где фюрер начал „Пивной путч“ в августе 1923 года), „Арийская трапеза“ и „Принцесса Гессен-Дармштадская“. Последняя раньше называлась „Лев Толстой“, но её переименовали после скандальной статьи в „Фёлькишер Беобахтер“, где доказали, что Лев — суть семитское имя. Балтика (рейхскомиссариат Остланд) осталась единственным в РейхСоюзе местом, где фюрера чтут как святого великомученика, и даже установили его скульптуру на Доме черноголовых в Риге, в благодарность за освобождение от большевизма. А в Таллине, у башни Длинного Томаса, воздвигнута тридцатиметровая статуя фюрера — рейхсканцлер, подняв в одной руке факел Свободы, другой прижимает к себе эстонскую девочку, символизируя защиту от красных орд. Город Минск в 1971 году был переименован в Слейпнир, во славу восьминогого коня Одина. Обер-комендант города (он у власти уже 70 лет, пережил около полусотни нападений партизан, вследствие чего оглох и ослеп) строит конюшни, расширил ипподром, часто устраивает скачки на „Кубок Слейпнира“, привлекая туристов из Ниппон коку».

Резолюция: «Снять с печати, отправить в спецхранилище гестапо. Автора привлечь к ответственности по статьям „Богохульство“ и „Осквернение имён мучеников“.
Обер-комендант Москау, группенфюрер СС Георг фон Травинский».

Звук включённого кондиционера, бульканье, звон стаканов.)

— Угощайтесь, господин полицайфюрер. Это «Джек Дэниэлс», ещё довоенный, мой отец сохранил его в подвале своего дома в Кентукки. Чуть-чуть поболтайте в стакане. Правда же, аромат бесподобен? Вау, я только им бы и дышал. Сейчас за такой виски убивают.

— (Глоток.) Потрясающе, господин гауляйтер. (Смакование.) Нет слов. Да, лишь благодаря старым подвалам мы пока помним, что такое настоящий американский виски. Заводы в Теннесси давно сожжены, оборудование дистилляции разграблено. Помните репортаж, недавно в Нэшвилле была стычка из-за двух бочек «Джек Дэниэлс»? Сражения на улицах, сорок погибших! Бандиты подтянули даже зенитную артиллерию. И клянусь, есть за что — хорошего виски в Америке почти не осталось! Прошу понять меня правильно, я родился уже при новом режиме. Но сакэ — чересчур слаба для меня, а шнапс — излишне груб.

— (Строго.) Не следует забывать, полицайфюрер, это плата за свободу от большевизма. Тогдашние политики были слишком мягкотелы. Лучше обойтись без виски, чем кланяться шайке негров и семитских мудрецов. И если уж на то пошло, негры гораздо опаснее семитов, вот бьюсь об заклад: не случись Освобождения, они в итоге и в президенты бы пролезли. Кстати, как у нас с ремонтом памятника освободителям? Вчера приехал посол Москау, возложил цветы к «стене памяти» дивизии СС «Руссланд», а у нас — такие неприятности. Удалось узнать, кто залил весь монумент чёрной краской?

— (Вздох.) К сожалению, нет, сэр. Мы сейчас изучаем записи с камер видеонаблюдения.

(Звук разливаемого по стаканам виски, шуршание жареного арахиса.)

— О'кей. Хотя, между нами-то говоря, памятник в Лос-Анджелесе нужен сугубо из вежливости. Историками доказано: ведь это Америка (и в большей степени наша Калифорния) выиграла войну с большевизмом. Любой школьник знает, пока вермахт пил водку и водил хороводы с руссландскими девушками, подпольщики Америки развернули настоящее сопротивление британской плутократии и семитскому капиталу. Скажите мне, дорогой полицайфюрер, вы были на лекции профессора Бжезинского?

— (Шумный выдох.) Нет, сэр, я не счёл нужным. Смутило его неарийское происхождение.

— (С некоторым сожалением.) Да, это правда. Генерал-губернаторство Польша уже сорок раз подавало заявление в Расовую комиссию империи, но поляков не признают арийским народом. Однако господин Бжезинский пользуется статусом «хиви», «вольноотпущенника». Как бывшему рабу диктатора Маккейна, ему разрешено свободно путешествовать по территории Калифорнии. Разумеется, он не посещает светские рауты, не обедает в тех ресторанах, где висят таблички «Только для арийцев». Тем не менее диктатор Калифорнии очень ценит научные труды Бжезинского. Профессор сумел доказать: восемьдесят процентов жителей Америки всеми силами своих мыслей сопротивлялись власти семитов и негров, а также их марионеткам — Рузвельту-Трумэну. Именно этот мощный протест, который в наших школах называют «мозговой революцией», и обеспечил победу Великогермании с Японией в Великой Битве. Я не спорю, Руссланд, конечно, тоже сыграл свою роль, пусть и весьма незначительную. Ведь руссландская дивизия СС заняла Лос-Анджелес лишь в конце войны, жестоко подавив сопротивление армии США. Но нужен ли был этот штурм? На деле он привёл к напрасным жертвам. Теперь мы должны проводить у памятника скучные церемонии, класть туда венки, следить за его состоянием. Получается, мы им как бы обязаны.

— (Короткая усмешка.) Все силы бога Одина с вами, гауляйтер. К счастью, прошло уже много времени, даже среди наших младенцев не найдётся верящих в подобную чушь — будто и Руссланд, и Москау сделали хоть что-то мало-мальски значимое для победы.

— (Благожелательно.) Да пошлёт вам милость богов чёрного козла. К несчастью, из вежливости приходится жать руки славянам, именуя их союзниками, — а лишь каких-то семьдесят лет назад Третий рейх определял славян как «низшую расу». И кто это помнит? «Майн Кампф» редактировали сорок раз, для каждого народа — своя версия. Вы читали украинский вариант? Скачайте в Сёгунэ, не пожалеете. Там чёрным по белому говорится: по чистоте крови украинцы — самая первая нация в мире после немцев.

— (Отхлебнув виски.) Увы, это не новость. То же самое пишут в «Майн Кампф» и про финнов, и про испанцев соответственно, в финском и испанском изданиях. Знаете, что я скажу, сэр? Это правильная позиция. В Чайнатауне я видел партию портретов фюрера, закупленных в Китае. У него там хоть и не явственно, но чуточку раскосые глаза.

— (Дружный смех.) Косоглазый фюрер? Гениально. О'кей, как поступим с памятником?

— Ведро чистящих средств — и бронзовый унтерменш будет как новенький.

— Отлично. Не поверите, стольким приходится заниматься… Президента Маккейна отозвали на инструктаж в Токио, а японский посол в Калифорнии — тоже в отпуске, на Кубе. Вы морщитесь? Да, дорогой мой, — пусть многим в Лос-Анджелесе это не по вкусу, но наша молодая республика не смогла бы сейчас существовать без поддержки Ниппон коку. А к кому ещё нам прислониться? Японцы значительно умнее немцев. У руководителей Третьего рейха съехала крыша на почве мирового господства. Ниппон коку же начала войну с нормальной целью — заработать денег. Помните первое обращение императора Хирохито «К населению бывших Соединённых Штатов Америки»? Закрываются автомобильные фабрики, заводы, производящие телевизоры, в киноиндустрии запрещено работать продюсерам-американцам. И что мы видим теперь? Люди ездят на «ниссанах» и «маздах», смотрят «панасоники», едят суши, снимают фильмы про Годзиллу. Настоящая оккупация — не политическая, а экономическая.

— (Щелчок зажигалки.) Да нет, я ничего не говорю, сэр гауляйтер. Пусть диктатор Маккейн контролирует лишь отдельные районы Калифорнии, но это настоящая независимость, без неполноценных рас. Мне, к слову, очень приятно наблюдать, как на улицах Лос-Анджелеса гуляют белые люди, а негры депортированы обратно в Африку. Некому работать? Всюду полно трудовых рынков, каждый фермер волен взять в аренду китайских арбайтеров. Признаться, я часто слышу разговоры — за каким Хельхеймом нам эта независимость, лучше отдаться под власть микадо и стать провинцией Ниппон коку. Да, там надо принимать японские имена, соблюдать японские традиции, обязательно носить кимоно, зато взамен — политическая стабильность и высокое жалованье. Да и преступность на низком уровне, а у нас каждый район контролирует отряд самообороны.

— (Затягиваясь сигарой.) Вы совершенно правы. Но я бы охотно отправил всех критиков Калифорнии скопом в Канзас, чтобы посмотреть, как они продержатся со своей семитской философией среди диких племён. Ведь Дальний Запад — это вторая Африка, обычаи там почище ковбойских. Когда в шестидесятых годах Соединённые Штаты расчленили, многие города оказались вне государственных образований, предоставлены самим себе. Там нет электричества, нет дозиметров, нет горячей воды. Одна власть — автомат «штюрмгевер-44». Несчастные живут тем, что охотятся на опоссумов и одичавших кошек. И у нас тоже могло такое быть! Но в Калифорнии хоть днём спокойно. Кстати, хотел вас спросить, что случилось ночью в районе Чайнатауна? На Сёгунэ уже выложили запись: вспышка пламени, как от взрыва большой бомбы. Это террористы?

— (С сожалением.) Если бы я только знал, сэр. Патруль спецназа прибыл на место уже через двадцать минут. Мы не обнаружили никаких следов тротила, однако стены зданий в эпицентре взрыва носят следы копоти, а часть асфальта расплавилась. Предварительный вывод — вероятно, падение метеорита либо другого небесного тела. Что-то в этом роде.

— (С удивлением.) А разве камеры ничего не записали?

— Прошу прощения, сэр, но в этом районе нет камер. И ставить их там бесполезно.

(Новое бульканье, недолгая пауза, понимающий звон стаканов.)

Архив рейхскомиссариата № 3

Досье F299 — «Музыканты»


«…Разобравшись с литературой, по мере освобождения Европы Министерство народного просвещения и пропаганды реформировало следующее важное направление — популярную музыку. Уже в 1947 году, идя навстречу чаяниям народа, оно запретило джаз как „музыку неполноценных рас“, изъяв из продажи все диски. Унтерменши Луи Армстронг и Леонид Утёсов были осуждены Народным трибуналом под председательством Фрейслера, депортированы в Африку. В 1959 году публикуется приказ: с целью повышения роли Великогермании в обществе исполнители обязаны записываться только на немецком языке. К сожалению, не все артисты оценили полезность этого нововведения. Французская певица Эдит Пиаф отказалась петь на хохдойче и совершила самоубийство, приняв яд. Джазовый оркестр Глена Миллера расформировали, а сам Глен Миллер бежал в Неваду и играл там впоследствии в баре — сугубо за еду. Однако, как общеизвестно, запретный плод сладок. Очень скоро всюду появились подпольные джазовые группы (ведь и мы знаем — всё запрещённое модно): в частности, британский The Beatles, исполнявший песни на местном языке. Нелегальные записи этого квартета широко расходились по всему миру, а сама группа скрывалась на квартирах у поклонников, переезжая из города в город. В 1971 году участники The Beatles были арестованы специальным отрядом гестапо в Манчестере. Основатели квартета Джон Леннон и Пол Маккартни получили по десять лет арбайтенлагера, а Джордж Харрис и Ринго Старр отделались публичным покаянием по ТВ. В 1964 году широкую огласку получил скандал с Элвисом Пресли, певец был отдан под суд. Согласно мнению прокуратуры, „будучи белым, он исполнял песни в негритянском стиле голосом негра“. Отбыв годичное заключение, Элвис вернулся на правильный путь, записав песню Alles in ordnung, Vater — посвящённую „великому отцу“ Алоизу Шикльгруберу. Не покладая рук Министерство народного просвещения популяризировало классическую музыку: в начальной школе ученики были обязаны как минимум три часа в неделю слушать шедевры Вагнера, любимого композитора фюрера. Симфонические оркестры соревновались друг с другом в исполнении его музыки, а поп-группы наперебой делали обработки вагнеровских произведений. Руссланду же предстояло изобрести собственный музыкальный стиль. Согласно указу Триумвирата № 22 от 15 мая 2005 года, никто не имел права класть музыку на свои тексты. Неделей позже рейхсминистр народного просвещения утвердил государственные стихи, прошедшие имперскую цензуру:


Я очень люблю тебя,

А ты любишь меня.

Как оно прекрасно,

Вот такая любовь.

Если ты меня покинешь,

Я всё равно буду тебя любить.

Я погибаю без тебя.

И все цветы вокруг умирают.


Любовь — это вообще нечто.

Очень обалденное и вкусное.

Горит огонь любви во мне,

Моя восхитительная фроляйн.


Сразу после начала концертов шварцкопфы распустили слух, будто эту песню сочинил пятилетний олигофрен, внук рейхсминистра народного просвещения. Это было опровергнуто самим Министерством: как известно, олигофрены поголовно подлежат депортации в Африку. В последующие годы все музыканты Москау и рейхскомиссариата Украина исполняли этот текст с лёгкими изменениями. Население не возражало — оно не понимало, что стихи одни и те же, поскольку и музыка, и внешность исполнителей были абсолютно идентичны. На эстраде появились мальчики и девочки, не отличимые друг от друга, одинаково одевающиеся и поющие одинаковыми голосами. Обезличивание поп-певцов, однако, необходимо, как уже указывалось, молодёжь не должна иметь кумиров. Были и те, кто пробовал петь свои песни, но они автоматически попадали под закон „Занятие подпольной музыкальной деятельностью“, а это означало от трёх месяцев ареста до пяти лет арбайтенлагера. Профессия поэтов-песенников отмерла за ненадобностью.

Под запрет попали любые элементы культуры семитов и ромаль.

Ромальские ансамбли ранее имели успех в Руссланде, поэтому пришлось устроить серию рейдов по ресторанам, где во время свадеб тайком крутили нелегальные записи. Руссландский же фольклор с бабушками в цветастых платках постепенно вытеснился „альпийскими музыкантами“: специалистами горлового пения и военными оркестрами, исполняющими бравурные марши. Люди приняли новых певцов и достаточно легко отвыкли от Армстронга и Утёсова: ведь чем проще, тем лучше. С удовольствием констатирую, что реформа музыки оказалась успешной».
(Доклад подготовлен бригадиром Службы музыкального вещания Клаусом Майне, по спецзаказу аналитиков Министерства просвещения и пропаганды Москау.)

…К шести часам вечера первые отряды шварцкопфов вступили в Москау со стороны бывших Химок, им оказали сопротивление только блокпосты с немецким вермахтом. Солдаты элитной дивизии СС «Руссланд» сложили оружие: Триумвират не предусматривал возможность взятия шварцкопфами столицы и не оставлял своим офицерам инструкций. Вопрос с блокпостами разрешился быстро — партизаны подтянули танки и артиллерию. Уцелевших чужеземцев не брали в плен: их расстреливали тут же, возле бетонных блоков, в упор. Танки «тигр» под красными и трёхцветными флагами въехали в город, разворачивая гусеницами асфальт, а полицейские плавно, как во сне, поднимали руки. Шварцкопфы ворвались в офис гестапо на месте Новодевичьего монастыря, но тот оказался пустым — сотрудники покинули здание, исчезнув неизвестно куда. В толпе сначала робко, а затем уже открыто стали прикреплять на грудь красные банты или просто обрывки материи красного цвета. Особо сознательные блондины, заходя в косметические магазинчики, шёпотом спрашивали тёмную краску и бежали домой перекрашивать волосы. Ожесточённые бои развернулись на улице короля Гензериха, у культурного центра Великогермании, кирпичного комплекса в стиле тридцатых годов, — первой обер-комендатуры, построенной в оккупированном городе. Здание защищали части баварских СС — окружённые со всех сторон, задыхаясь от дыма пожарищ, немцы по рациям отчаянно умоляли о помощи. Но некому было им помочь. Телефоны полиции, Главного управления имперской безопасности, службы охраны Вевельсбурга молчали. Военные с радостью поднимали руки и братались с партизанами.

Телевидение также не работало.

Стемнело. Крыша культурного центра Великогермании рухнула, объятая огнём. Из переулков стучали одиночные выстрелы — разрозненное сопротивление немцев напоминало бесцельную истерику. Молодые шварцкопфы, показушно зажав в зубах сигареты, с дивной сноровкой вешали захваченных эсэсовцев на фонарях пешеходной зоны Вагнерка, а прохожие снимали казнь на мобильные телефоны. Большинство не осознало, что на их глазах происходит смена власти: каждого интересовали лишь развлечения взамен утраченных. Если видишь изо дня в день, как на телеэкране убивают людей в шоу и боевиках, настоящая смерть покажется столь же безобидной и виртуальной. Запылали кауф-хофы и рестораны, храмы скандинавских богов и государственные учреждения. Под покровом тьмы Москау охватили грабежи: даже приличные с виду люди растаскивали всё, что плохо лежит, — начались драки с охранниками магазинов. Толпа погромщиков окружила Вевельсбург, думая изрядно поживиться, но в страхе отхлынула — стены здания резко заколебались, как бархан. Мрачный замок на глазах нападавших превратился в белёсую призрачную тень, расплылся в воздухе со всем содержимым — включая и бункер самого Триумвирата.

Эмблема «чёрного солнца» растворилась во тьме, исчезнув навсегда.

«А почему бы и не грабить? — таща под мышкой компьютеры, ящики с пивом, сумки с консервами, оправдывались самые сознательные интеллигенты, не приученные брать чужое. — Ведь это теперь непонятно кому принадлежит, и непонятно, кому достанется». Ни один человек не задумался: почему исчезают здания? По телеку давно объясняли, виноваты погодные аномалии, а там ведь знатоки сидели, дурака свалять не позволят.

…Первых шварцкопфов, ворвавшихся в вестибюль Министерства народного просвещения, встретили хлебом-солью. Сотрудники с алыми бантами аплодировали и кричали «ура освободителям!», со стен пропали портреты фюрера, зато появились иконы святого Сталина, литографии патриарха Лесной Церкви Даниила и кайзера Николаса. Штандарт с чёрным орлом на крыше исчез, взамен взвилось красное знамя. Куратор Министерства, бывший оберфюрер Иван Фролов (его документы со званием в СС, как и аусвайсы остальных сотрудников, рассыпались на конфетти в папирвольфах), пригласил командиров партизан в свой кабинет и предложил рекламную кампанию по продвижению идей большевистской партии в Москау. Прочие офицеры информации также выразили готовность присягнуть большевизму, оказав любое содействие в смене идеологии рейхскомиссариата на идеологию социалистической республики. «Наш самый главный плюс — мы честны, верны и грамотно делаем свое дело!» — заверил Фролов. В суматохе никто не обратил внимания, как растаяли в воздухе трупы немецких солдат из зондеркоманды «Феникс», сваленные в медпункте первого этажа, — их снесли туда после побоища, учинённого шварцкопфом-одиночкой в студии телеканала «Викинг»…

полуночи Москау выгорел дотла. От кауф-хофов, публичных домов промзоны Герингово и пивных улицы Сосисочной огонь перекинулся на жилые кварталы. Но тушить пожары было некому — дивизия пожарных «Локки» ещё утром разбежалась, срывая с рукавов чёрные шевроны и значки с лицом скандинавского бога огня. Люди дрались на площадях у гор награбленного добра, пламя превращало их лица в бронзовые маски. Вновь слышалась стрельба — не успев разобраться с немцами, отряды шварцкопфов сражались уже между собой, стараясь поделить зоны влияния: центр, флюгхафен и главный автобан до Санкт-Петербурга. Сёгунэ бурлил новостями — в Киеве, Остланде и Туркестане местные рейхскомиссариаты пали без единого выстрела, Норвегия и Нидерланды жгут свои обер-комендатуры, беспорядки вспыхнули в Лондоне и Нойе-Йорке. Власть, ещё вчера казавшаяся незыблемой, рухнула — как карточный домик.

…Тёплая ночь прошла быстро. Солнечный свет озарил фонари с качающимися силуэтами казнённых, дымились остовы сожжённых зданий, тротуары ковром устлали окурки отныне разрешённых сигарет. Там, где остались тротуары… За ночь Москау исчез почти наполовину, включая и здание Министерства народного просвещения и пропаганды под красным флагом. Город стал призраком. В глубине уцелевших квартир засели люди с воспалёнными глазами, отчаянно, в который раз нажимая на все кнопки пультов.

Однако телевизоры не работали.
...

Доклад абвера № 844.

«Двадцатилетняя Война. Итоги и размышления»


«Согласно последним социологическим опросам, властью Триумвирата недовольны примерно 75 процентов населения Москау. Загадочно, но в то же самое время почти никто не хочет свержения действующего режима. Как уживаются столь взаимоисключающие вещи? Всё безумно просто. В людях ещё живы яркие воспоминания ужасов Двадцатилетней Войны, когда зимой в домах не было тепла и света, а замерзающие семьи обогревались дровами в „буржуйке“. Рейхсмарка обесценивалась каждый день: на тридцать миллиардов можно было купить лишь буханку хлеба, да и то утром — вечером она дорожала. Даже города, избежавшие уличных боёв, с дрожью вспоминают то страшное время. Дивизии СС властвовали в Москау и Киеве, вермахту достались Екатеринодар и Санкт-Петербург, гестапо получило Курск, а Сочи, Тифлис и Ереван погрузились в хаос столкновений тюркских легионов. В 1998 году был разрушен рейхстаг, в 2002-м — здание Рейхсбанка, повреждённые люфтваффе атомные электростанции щедро источали радиацию. Италия и другие сателлиты рейха, объявив нейтралитет, не вмешивались в гражданскую войну. „„Великогермания“ — наш старший брат, — откровенно высказался дуче Романо Муссолини. — А если брату желается почесать свои части тела, пускай и до крови, — мы с почтительностью подождём в стороне“. Вскоре Италия окончательно отдалилась от Германии. Начав с японских займов и инвестиций, Муссолини попал под полное влияние Ниппон коку: сегодня вторым официальным языком в Италии является японский, а торговцы из Ниппона владеют в стране всем, включая пиццерии. Сицилийская мафия вырезана пришлыми якудза, отныне не существует закона омерта, даже в старых деревнях у Палермо подают оябуну отрезанный мизинец. [Согласно традициям японской мафии, провинившийся якудза отрезает себе мизинец и подает оябуну. Если тот не примет палец, боевика ждёт казнь.] Пизанская башня и площадь святого Марка в Венеции проданы в аренду японцам на девяносто девять лет. Фактически мы потеряли всех наших союзников. Сателлиты склоняются к тем, у кого сила, либо к тем, у кого деньги. У нас в активе не осталось ничего, кроме излишне грозных заявлений.

…Движение шварцкопфов и лесных братьев вряд ли в ближайшее время будет опасно. Население рейхскомиссариата Москау не интересует, что творится в далёких лесах. Матерно ругая в разговорах Триумвират, ложь государственного телевидения и утонувшую в стагнации систему, они всё равно вяло поддерживают триумвиров и любые акции, направленные на сохранение их личного спокойствия. В глубине души они опасаются признаться самим себе (ибо думать так — неправильно): люди боятся смены власти, поскольку уж издавна повелось в Руссланде — каждая новая власть хуже предыдущей. Иначе тут никогда не было, нет и быть не может. Шварцкопфы, что провели десятилетия в чаще лесов, питаясь дичью с ягодами, не представляют себе иной жизни, кроме как жизнь в борьбе. Им чужды понятия экономики, поставок продуктов и даже уборки улиц: всё, что они умеют делать, — воевать и промывать мозги. Это — путь в никуда. Третий рейх (имеется в виду период империи до Двадцатилетней Войны) потерпел крах, потому что излишне много времени уделял идеологии. Если человек благонадёжен, а его семья уже десять лет ест хлеб по карточкам, у него зарождаются сомнения в правильности режима. Появляются вопросы: почему враги живут лучше, чем мы, построившие идеальную арийскую державу? Составляющие правильной империи: идеология + экономический успех. Не важно, каким путём он достигнут, — пусть даже и с помощью займов Ниппон коку. Если гражданин рейха, прозябавший в бедности, обретает благополучие, достаточно указать ему на врагов, которые мечтают это отнять, — и дело сделано. Он станет бояться. А страх движет многими вещами в мире.

…Рейхскомиссариат Москау живёт сегодняшним днём. Государство по уши погрязло в долгах, и я знаю: нам нечем отдавать их Японии, если от нас потребуют возврата денег, мы будем вынуждены вступить в войну. Понимает это и Ниппон коку, поэтому японцам ничего не остаётся, кроме как тушить проблему новыми займами. Точно так же очень вредно полностью подавлять движение шварцкопфов. Это один из важнейших ресурсов империи наравне с производством оружия, лесом и торфом. Деятельностью „лесных братьев“ легко оправдать проблемы в экономике и прорехи в безопасности. Можно завинтить гайки, ужесточая режим, — ведь империя в состоянии войны. Пока страна не обеспечена полностью, пока она не завалена деньгами и золотом — ей необходимо наличие врага. Враг — это тонус, враг — это объяснение необъяснимого, враг — это вечная бдительность. Шварцкопфы должны быть недостаточно сильны, чтобы захватить города, и недостаточно слабы, чтобы их нельзя было обвинить в наших неудачах. К счастью для нас, ситуация остаётся прежней. Но даже верхушка шварцкопфов не догадывается, откуда идёт главное финансирование операций, закупка оружия, предоставление им медикаментов.

Из секретного фонда Триумвирата Москау.

…Они нужны нам, как воздух. Без них мы не сможем существовать.»
Строго секретно. Разрешённый доступ — только телефюрер канала «Викинг».

вот это все Зотов и куда талантливей Нестеренко.

А по моему, очень даже рукопожатные и демократические названия
Тут кстати получше видно (кликабельно):

Стомахинской нет....

Если нет, то это серьёзное упущение

задрали вы своим метро. и тему саму похоронили. всеж Зотов куда талантливец

даже Игорь Николаевич со всеми своими тостами за холокост не сможет найти ляпы в приведенных мною отрывках романа либерала Зотова Москоу