.. То господа гитлерасы предпочитают выкидывать из него один очень важный пункт ..Который гласил ..
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население
----------------------------------
Бывало и не уводили.
В Красной армии, пережившей в 1941 году трагедию жестоких поражений, плен, панику и отступление, сформировался даже сублимационный стереотип об «украинском предательстве». Н.С.Хрущев вспоминал в своих мемуарах о том, что генерал К.С.Москаленко, несмотря на свое украинское происхождение, был крайне озлоблен против земляков, называл их предателями и призывал выслать всех в Сибирь. В среде московской творческой элиты также преобладали антиукраинские настроения. Александр Довженко с возмущением писал в дневнике о поэте Д. — «темной шушвали, ненавидящей наш народ», который собирается расстрелять миллионы украинцев после войны «за предательство».
Подключение действующей армии к процессу мобилизации давало возможность ускорить введение в бой новых резервов. В сентябре 1943 г. только из районов Донбаса в соединения Южного фронта влилось 120 тыс. человек. Войска 2-го Украинского фронта за период с 1 по 23 января и в марте—апреле 1944 г. получили пополнение — 330 тысяч человек с бывших оккупированных территорий. Такая форма обеспечения войск людскими ресурсами существенно снижала качество отбора призывников, а также негативно влияла на уровень их военной подготовки. В условиях боевых действий мобилизация проводилась, как правило, с многочисленными нарушениями установленных в РККА правил отбора мобилизованных, сроков их обучения. Пагубная практика их немедленного использования в боевых действиях имела место с первых дней мобилизации. Отправка в бой плохо обученных, а зачастую плохо одетых и вооруженных людей больше напоминала жестокий акт мести за проявленную в 1941 г. нелояльность к сталинской власти, нежели предоставление украинцам возможности отплатить оккупантам за издевательства и унижения. М.Дорошенко писал в своих мемуарах о том, что во время призыва в Красную армию в его родной Кировоградской области людей гнали в бой без оружия, приказывая добывать его самим в бою. При этом политруки и командиры говорили: «Вы должны своей кровью смыть вину перед Родиной и ее великим вождем товарищем Сталиным».
Даже немцам было непонятно подобное отношение советского командования к «своим людям». Немецкие военные источники сообщали о том, что после первого взятия Харькова весной 1943 г. было мобилизовано в Красную армию до 15 тысяч человек в возрасте от 15 до 45 лет, которых без подготовки послали на фронт. Эти мужчины были одеты в гражданскую одежду и практически не имели оружия (1 винтовка приходилась на 5—10 человек). Не случайно этих людей, насильно загнанных в Красную армию, немцы называли «Beutesoldatenen» (трофейными солдатами).
Как отмечал в феврале 1944 г. в докладе «О работе с новым пополнением» начальник политотдела 60-й армии полковник Исаев, «...новое пополнение шло в бой, не умея владеть вверенным ему оружием».
Советские командиры неоднозначно реагировали на подобную мобилизационную практику. Шкловский рассказывал Довженко о том, как один генерал смотрел во время боя на действия неподготовленных «чорносвітків» и плакал. В одном из немецких документов утверждалось, что когда советского лейтенанта назначили командовать ротой невооруженных подростков, чтобы вести их в бой, он приказал им разбежаться по лесу, заявив, что отказывается вести детей на смерть, а сам застрелился. Но плачущий генерал и застрелившийся лейтенант были скорее исключениями из правил. Среди советских военных доминировало негативное отношение к тем, кто «отсиживался во время войны в оккупации».
Все эти объективные и субъективные факторы обусловили в конечном счете безжалостный феномен сталинской мобилизации — военные относились к уроженцам Украины как к штрафникам или военнопленным. Характерный пример. 23 декабря 1943 г. на сборно-пересыльном пункте 38-й армии (командующий генерал К.С.Москаленко) произошел инцидент. Команда пересыльного состава в количестве 250 человек была направлена на работу на артсклад. Во время выхода за ворота группа женщин попыталась передать своим родным и близким передачи. Однако конвоиры выстрелами в воздух отогнали женщин. Мобилизованный Емельянцев позвал свою жену, которая направилась в сторону колонны. Конвоир Журин дал в ответ на это несколько очередей из автомата — вдоль дороги и по колонне, в результате чего два человека были убиты и двое ранены.
Условия жизни на пересыльных пунктах шокировали даже видавших виды советских чиновников. Так, на Львовском сборно-пересыльном пункте, который летом 1944 года принимал ежесуточно две-три тысячи мобилизованных в Войско Польское и на принудительные работы в промышленности, призывники спали на голом полу, не имели кипятка для приготовления пищи. Сам СПП, огороженный колючей проволокой, за которой толпились сотни женщин с передачами для родных, напоминал скорее концлагерь, нежели место, где готовились для отправки на фронт защитники отечества.
Не случайно в советских документах, касавшихся проблем мобилизации, случались «фрейдистские ошибки». В одном из документов Военного отдела ЦК КП(б)У «военнообязанных» назвали «военнопленными». В нем речь шла о передаче Львовским облвоенкоматом вооруженных команд для охраны СПП и конвоирования призывников. Кстати, вооруженное конвоирование мобилизованных широко практиковалось и в восточных и особенно в западных областях; после выхода РККА за пределы СССР подобная практика стала вредить имиджу армии-освободительницы. Так, начальник политуправления 1-го Украинского фронта генерал С.Шатилов писал Н.Хрущеву о том, что по шоссейным дорогам на Жешув двигаются группы пополнения, набранного в приграничных с Польшей районах. Пополнение состоит в основном из украинцев и лишь частично из поляков. Колонны двигаются под конвоем 8—10 автоматчиков, которые идут в голове, хвосте и по бокам колонны. Эта картина производит негативное впечатление на местное население, которое считает, что украинцев и поляков принуждают служить в Красной армии: «Москали гонят наших в свое войско».
Западные украинцы ответили на практику использования их в качестве «пушечного мяса» массовыми переходами на сторону немцев. Так, в период с 4 по 25 сентября 1944 г. на 1-м Украинском фронте на сторону противника перешло 172 человека из числа призванных в западных областях Украины. Приведем характерный пример. 12 сентября 1944 г. в 140-ю дивизию 38-й армии прибыло пополнение (32 бойца) из Львовской и Волынской областей. В запасном полку они находились всего три дня, в дивизии — один. Из этих 32 человек в полку сформировали батальон. Добавили к ним 8 старослужащих и 14 сентября бросили в бой, во время которого 14 бойцов сразу же сдались в плен.
http://gazeta.zn.ua/SOCIETY/voennye_mob ... _i_ee.html
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
