Продолжим ..В ссылке мне встретилось вот это ...
С. Л. Н.
Из деятельности Саратовской чрезвычайки
Что меня прежде всего удивило и поразило ..Так это абревиатура С. Л. Н. в качестве источника текста ..Рядом стояли цифры 156 и 157 как бы ссылка на источники ..Ну я посмотрел что это за источники и вышло следующие ....
156
Автор - член партии социалистов-революционеров. Воспоминания написаны им в сентябре 1921 в Саратове.
157
Впервые опубликовано в сборнике: Че-ка. Материалы по деятельности Чрезвычайной комиссии. Берлин, 1922, с. 196-204.

Из чего не сложно сделать вывод ....
Пара отрывков из текста ....
К этому оврагу, как только стает снег, опасливо озираясь, идут группами и в одиночку родственники и знакомые погибших. Вначале за паломничества там же арестовывали, но приходивших было так много… и, несмотря на аресты, они все-таки шли. Вешние воды, размывая землю, вскрывали жертвы коммунистического произвола. От перекинутого мостика, вниз по оврагу на протяжении сорока-пятидесяти саженей грудами навалены трупы. Сколько их? Едва ли кто может это сказать. Даже сама чрезвычайка не знает. За 1918 и 1919 гг. было расстреляно по спискам и без списков около 1 500 человек. Но на овраг возили только летом и осенью, а зимой расстреливали где-то в других местах. Самые верхние - расстрелянные предыдущей поздней осенью - еще почти сохранились. В одном белье, со скрученными веревкой назад руками, иногда в мешке или совершенно раздетые…
и страшно глядеть на дно страшного оврага! Но смотрят, напряженно смотрят пришедшие, разыскивая глазами хоть какой-либо признак, по которому бы можно узнать труп близкого человека. Вот две девушки опускаются вниз по откосу. Им показалось, что они узнали останки своего брата. Третья сестра стоит наверху с полными слез глазами. «Не нужно, не нужно, не троньте - я не могу!» - кричит она им сверху. С противоположной стороны свесился над обрывом пришедший с соседней полосы крестьянин. «Сродственничков, что ли, разыскиваете? Али знакомых?» - «Брат расстрелян». - «А когда?» - «Прошлой осенью, в конце августа». - «Ну, так это пониже, вчера я засыпал: уж больно пахнет; вот тут», - говорит он, бросая вниз ком земли. «А знаете, барышни, в ту ночь я ночевал здесь под телегой, спешил заделать полосу и остался в поле. Часа в два ночи, должно быть, приехали автомобили с фонарями, остановились вон на той стороне. Потом их выгрузили. Раздели. И по мостику перевели вот сюда. Ну, а здесь ставили на край оврага и расстреливали. Падали все вниз. Потом, значит, эти самые… что стреляли, спустились на дно оврага и долго ходили там с фонарями и тоже стреляли. Должно, добивали. Ну, и стоны я слышал тоже. Да ведь, помнится тот раз, я тут нашел разбитые очки: должно в глаз правый попали». - «Нельзя ли их у вас посмотреть, если они целы: брат носил очки - может быть, его», - просят сестры. «Ладно, спрошу у жинки. А что братец-то ваш офицер, что ли, был?» - «Нет. Его расстреляли за то, что он был социалист».
А вот другая группа - тоже женщин. «Мама, мама? - спрашивает девочка у плачущей матери. - Зачем ты плачешь? Тетю разве здесь схоронили? Она умерла?» - «Да, да, милая, умерла». - «А ты все говорила, что тетя в тюрьме. Тетя Зина умерла… ее расстреляли», - шепчет девочка, прижимаясь к матери.

Мне лично это напоминает дешевенький детектив ..С тупым сюжетом...