Поступление «материалов» было тщательно законспирировано: немецкие деньги вначале получал Парвус, который затем передавал их члену Заграничного бюро ЦК РСДРП (б) в Стокгольме Якову Станиславовичу Ганецкому (Фюрстенбергу). И лишь после этого кайзеровские субсидии переводились в Россию под видом коммерческих переводов родственника Ганецкого - Евгении Маврикииевне Суменсон…
Русская контрразведка сумела перехватить несколько десятков телеграмм, которыми обменивались из Стокгольма и Петрограда ленинские эмиссары. Вот тексты некоторых телеграмм:
«Фюрстенберг. Стокгольм. Сальтшэбаден. Номер 86 получила вашу 123. Ссылаюсь мои телеграммы 84-85. Сегодня опять внесла 20 000 вместо сто семьдесят. Суменсон».
«Фюрстенберг. Сальтшэбаден. Номер 90. Внесла Русско-Азиатский сто тысяч. Суменсон».
«Суменсон. Надеждинская, 36. Сальтшэбаден счёт письма выслал 5905 рублей внёс Суменсон. Кржесковский Гранд Отель улица Гоголя».
"Петроград. Фюрстенберг Сальтшэбаден Стокгольм. Номер 22. Банк вернул взнос 100 000 приехать теперь невозможно. Попросите Татьяну Яковлевну вернувшись помочь мне она там. Суменсон Надеждинская, 36".
Как выяснило следствие, Суменсон в течение первой половины 1917 года сняла только в одном Сибирском банке 750 000 рублей, и на её текущем счету ещё оставалось 180 рублей. Арестованная Суменсон «во всём и сразу чистосердечно призналась. Она показала, что имела приказание Ганецкого выдавать Козловскому… какие бы суммы он не потребовал и при этом без всякой расписки. Из предъявленных ею чековых книжек явствовало, что некоторые из таких единовременных выдач без расписки доходили до ста тысяч рублей.
«Из писем, отобранных у Суменсон, можно было заключить, что Ганецкий переводил деньги Суменсон под видом средств, необходимых для торговли и, главным образом, аптекарскими товарами. Прикрываться коммерческой перепиской - обычный приём шпионов. Но было особенно характерно, что Суменсон даже не пыталась прятаться за коммерческий код, а сразу просто созналась, что никакого аптекарского склада у неё не было, и вообще никакой торговлей она не занималась» (там же. С. 112–113, 116-117).
Что же касается ленинского эмиссара Мечислава (Мовши) Юльевича Козловского, то он являлся «главным получателем немецких денег, переводимых из Берлина через Дисконто-Гезельшавт, на Стокгольм (Ниа-банк), оттуда на Сибирский в Петроград, где в настоящее время на его (Козловского) текущем счету имеется свыше 2-х миллионов рублей».
Необходимо указать, что в итоге кайзеровские субсидии попадали непосредственно к Ленину. Уже после приезда в Петроград Ильич писал на бланке редакции «Правды» в Стокгольм членам Заграничного бюро большевистского КЦ Ганецкому и Карлу Бернгардовичу Радеку (Собельзону): «12. 04. 1917. Дорогие друзья! До сих пор ничего, ровным счетом ничего от вас не получили. Только две телеграммы от Ганецкого. (…) пишите чаще, будьте архиаккуратны и осторожны в сношениях. Ваш В. Ульянов». И ещё одно конфиденциальное ленинское послание Ганецкому: «Дорогой товарищ. Письмо № 1 (от 22-23 апреля) получено сегодня 21.04. - ст. ст… Деньги (2 тыс) от Козловского получены» (Ленин В.И. ПСС, т. 49, с.437-438).
Честное ленинское!
Владимир Ильич с чисто большевистской честностью заявил позднее: «…никаких денег ни от Ганецкого, ни от Козловского большевики не получали. Всё это - ложь самая сплошная, самая грубая». А потом добавил: «Мы … вообще ни копейки денег ни от одного из названных товарищей ни на себя лично, ни на партию не получали» (Ленин В.И. ПСС, т. 32, с.415, т. 34, с.7).
Свидетельства немецких архивов
Одновременно с Лениным Парвус финансировал и Троцкого, депортированного в 1916 году из Франции за ведение прогерманской пропаганды. Неизрасходованную часть полученных от Парвуса денег, хранившихся со времён Первой Мировой войны в датских банках, Троцкий использовал уже после своей высылке за границу в 1929 году. (Васецкий Н.А. Троцкий в третьей эмиграции. - «Кентавр», 1992, №9-10, с.91; Васецкий Н.А. Троцкий: опыт политической биографии. М. 1992, с.267-268).
О том, что кайзеровское правительство являлось спонсором большевистской революции, свидетельствуют и секретные документы германского министерства иностранных дел, изданные в 1958 году в Лондоне под заглавием «Германия и революция в России 1915-1918». Приведём отрывки из некоторых этих документов (№ 11, 51, 71, 94).
Как следует из донесения германского посла в Дании от 23 января 1916 года, "д-р Гельфанд возвратился из Стокгольма, где он три недели совещался с «русскими революционерами», и сообщил, что переданная в его распоряжение сумма в миллион рублей немедленно переслана в Петербург и употреблена по назначению". Или вот следующие рапорты немецких официальных лиц:
«Наша работа дала осязаемые результаты. Без нашей непрерывной поддержки большевистское движение никогда не достигло бы такого размера и влияния, которое оно имеет теперь».
«… лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить свой главный орган «Правду», вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкий базис своей партии». Говоря об окончании эпопеи с запломбированным вагоном, один из руководителей германской разведки Штейнвакс с удовлетворением констатировал: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы!»
Долг платежём красен
Следует отметить что кайзеровские власти с лихвой окупили средства, затраченные на финансирование «русских революционеров»: согласно условиям «Брестского мира», Ленин обязался уплатить Германии контрибуцию в размере 6 миллиардов марок, в том числе 245546 кг чистого золота. Всего он успел передать в кладовые Рейхсбанка 93536 кг драгоценного металла на сумму почти в 125 миллионов рублей в тогдашних ценах.
Принимая в Берлине украденное Лениным национальное достояние Русского народа, немецкоязычный банкир Мендельсон, потирая от удовольствия руки, сказал «Русское золото - прелестное золото».
Впрочем, Ильичу было не в первой идти на предательское сотрудничество со злейшими врагами России. По свидетельству Г.В. Плеханова, ещё «…во время Русско-японской войны ленинский центр не брезговал помощью японского правительства, агенты которого в Европе помогали распространению ленинских изданий». Большевистским боевикам перепала и часть оружия, которое японцы в 1905 году нелегально поставляли «русским революционерам» для организации вооружённых мятежей и «экспроприаций»… («История СССР, 1990, № 6, с. 57-58, 64). Как и в период Первой Мировой войны, Ленин тогда открыто желал разгрома России, ибо «…дело русской свободы и борьбы русского (и всемирного) пролетариата за социализм очень сильно зависит от военных поражений самодержавия» (Ленин В.И. ПСС, т.9, с.157).
Но вернёмся в 1918 год.
Расплачиваясь со своими берлинскими спонсорами, дорвавшийся до власти Ильич тогда, ко всему прочему, с необычайной лёгкостью отдал Германии около одного миллиона квадратных километров Российской территории.
При этом он цинично возглашал: «Мы защищаем не великодержавность: от России ничего не осталось, кроме Великороссии, - не национальные интересы, мы утверждаем, что интересы социализма и интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства» (см. Ленин В.И. ПСС, т.36, с.341-342).
Вновь о немецких деньгах
Среди пассажиров германских запломбированных вагонов, которых немцы вслед за Лениным переправили в Россию, следует особо остановиться на лидере эсеров Марке Андреевиче Натансоне.
Этого платного агента австро-германских спецслужб Ленин трогательно именовал «вполне близким к нам, почти солидарным с нами «революционным коммунистом-народником» (Ленин В.И. ПСС, т 41, с.56-57).
«Даже официозная советская историография признавала, что Натансон, а также другие видные эсеры - Диккер, Зайонц, Камков (Кац), Цевин, Чернов, Шаншелевич «получали германские субсидии» и контактировали с разведывательными органами центральных держав» (Соловьев О.Ф. Обреченный альянс. М Т 986, с. 106-108).
Конечно, советские историки, по понятным причинам, ничего не могли написать о подобных же контактах кайзеровских властей с большевиками. Но ведь немецкому командованию было совершенно всё равно с кем сотрудничать - с эсерами, сепаратистами или большевиками: главное, чтобы они выступали за военное поражение России!
Во время сталинских чисток все ленинцы, сотрудничавшие с Германией, были вполне справедливо расстреляны как немецкие шпионы, а сын умершего к тому времени Парвуса - Евгений - на 16 лет попал в концлагерь.
С.В. Наумов, историк
Возражение будут? 