Военная быль
После взятия крепости Никополя наши войска стали подвигаться к Плевне. 8 июля 19-я рота пехотного Костромского полка, шедшая впереди всей колонны, неожиданно наткнулась на неприятеля. Предполагая, что турецкий отряд малочислен, костромичи, выслав цепь вперёд, стали наступать.
Скоро цепь пододвинулась настолько близко к неприятелю, что оставалось только броситься в штыки. С криками «ура!» ворвались костромичи в середину вражеской позиции. Турки, потеряв половину людей ранеными и убитыми, во время отступления, отошли к траншеям. Но вот к ним подоспело мощное подкрепление; неприятельский рожок возвестил явно что-то недоброе для Русских, и затем турки, в свою очередь, пошли в атаку на костромичей. Наши молодцы встретили турок штыками, дрались, как львы, но борьба была слишком неравная; подавляемые целым батальоном неприятеля, костромичи должны были отступить на свою прежнюю позицию. После этой ужасной атаки рота почти перестала существовать. Много раненых, которые были не в состоянии двигаться, остались у самой траншеи.
Солдат Алексей Куропатов был ранен в ногу и лежал среди мёртвых и ещё живых однополчан. Видя, что турки выходят из укрепления и приготовляются атаковать наших, и не желая попасть живьём в их руки, хотел, было, встать, но вражья пуля угодила ему прямо в голову. Упал снова бедняга, потерял сознание, слава Богу, пуля была на излёте и только лишь ранила солдата. Долго ещё продолжался бой, подоспели наши на подмогу, подоспели и турки, но ни те, ни другие не могли совладать друг с другом, и пришлось отступить обеим сторонам на свои позиции. С наступлением темноты водворилась тишина. На том месте, где несколько часов тому назад сошлись два войска, теперь нельзя было услышать человеческого голоса; только повсюду разбросанные трупы павших воинов напоминали, что ещё так недавно здесь происходил бой. Восходящая луна бросала слабый свет на эту печальную картину. В это время Алексей пришёл в себя. Бедняга огляделся: кругом тишина, поле покрыто кустарниками, два убитых товарища лежали около него. У одного раскрыт рот, кулаки сжаты, глаза навыкате; у другого лица не видать, весь он скорчился от мучений. Немного позади лежал ещё товарищ, слабый стон которого доносился до слуха нашего Солдата.
- Тоже раненый, - пожалел его Алексей…
Но надо было думать о том, чтобы пройти к своим. Алексей попытался встать, но ужасная боль пронзила ногу: кость была перебита! А ползком добраться до своих нечего было и думать… В голове рана небольшая, но с перебитой ногой двигаться было почти невозможно: каждое движение приносило страшные страдания! Но даже эта страшная боль резко отошла на второй план: вблизи он услышал лошадиный топот! Едут два башибузука - прямо на него! Страх овладел беднягой; лёг он на спину, притаил дыхание и не двигается, только одним глазом поглядывает. Башибузуки подъехали, слезли с коней; один пошёл куда-то направо, а другой начал осматривать мёртвого, лежащего около нашего воина. Прежде всего ткнул ему ногой в бок и, убедившись, что он не раненый, стал обшаривать карманы. Нашёлся кошелёк, из которого он серебряные деньги взял, а бумажки выбросил. Затем, сняв с мёртвого сапоги, подошёл к тому раненому, который лежал рядом и тихо стонал.
- Братец, помилуй, пожалей, дома жена, дети! - успел возопить раненый, но турок в ответ на эту мольбу ударом шашки проткнул несчастному живот и, обобрав его, подошёл к нашему костромичу.
Алексей лежал ни жив, ни мёртв и уже читал про себя отходную.
- Прими дух мой, Господи! - шептал про себя бедняга, но в эту минуту басурман ударил изо всех сил ему носком в лицо так, что Солдат чуть не закричал от боли, но, к своему счастью, сдержался. Турок полез в карман, взял бумажник. И - началось самое страшное испытание - начал снимать сапоги; можно только вообразить, какие страдания переносил Солдат, пока турок снимал сапог с перешибленной ноги! Ни стона не проронил Алексей! На прощанье мусульманин ткнул его ещё раз ногой, плюнул в лицо и удалился. Башибузук был уже далеко от него, когда он привстал, осенил себя крестным знамением, подавил в себе слёзы и произнес:
- Господь помиловал меня, грешного!
Боль в ноге усиливалась; чтобы сделать перевязку, он снял с себя рубаху, оторвал рукав и обмотал им ногу; потом, заметив, что на убитом товарище висела фляга с водой, он подполз к нему и подкрепил силы несколькими глотками. Это было почти безумием, но он всё же решил пробираться к своим. Ползком. Собравшись с силами и, перекрестясь, пополз наш Солдат, пробираясь между кустами, в сторону своих - Православных. Долго он полз не останавливаясь, но силы его с каждым шагом ослабевали. Какие только препятствия не встречались ему на пути: овраги, речка, кукурузное поле, камни, и всё это приходилось переползать с терпением и смирением. Задевая раненой ногой за камень или куст, он причинял себе невыразимую боль; колени, на которых он полз, были изодраны до крови. Время приближалось к рассвету, когда новое несчастье нависло над нашим страдальцем: опять послышался шум и ржание коней - это ехали черкесы. Солдат прилёг за кустом. Кто может знать: что стоили бедняге эти несколько минут! Вот черкесы, как всегда, громко разговаривая, стали приближаться к тому кусту, за которым он лежал, но Господь и в этот раз помиловал Солдата: они проехали мимо, не подозревая, что тут есть Православная душа. Солдат, дождавшись пока черкесы скроются из вида, пополз вперёд. Стало светать, силы его, наконец, истощились, кровь почти сутки сочилась, не переставая из ран, подкрепиться было нечем. Алексей в изнеможении то ли заснул, то ли потерял сознание и очнулся только тогда, когда солнце уже было высоко. Ни впереди, ни по сторонам никого и ничего не было видно. Только птицы, поднявшись высоко в воздухе, пели и кружились. Пополз опять он наудачу дальше; солнце уже совсем зашло, когда он вдруг увидел две фигуры.
Это были казаки, стоящие на аванпостах, но до них было ещё далеко, а силы всё убывали. Солдат попытался встать, неуклюже запрыгал на одной ноге, не удержался, упал, застонал от боли. И продолжил свой путь…
Всего-то оставалось не более двухсот сажен до казаков, когда он понял, что не доползёт.
- Уж помереть бы лучше, - думал он но, собравшись с последними силами, позвал прерывающимся голосом на помощь:
- Братцы, спасите!
Казаки вскочили на коней, бросились на крик.
- Братцы, возьмите меня! - крикнул сквозь слёзы бедняга.
Через полгода Алексей, залечивший в лазарете обе раны, вновь попал в Костромской полк.
А ещё через полгода Русский поход в Европу закончился полной победой над жестоким и коварным турком. Ценой жизней Русских Солдат обрели свободу болгары и другие Православные народы. Алексей Куропатов вернулся из похода хоть и не очень здоровым, но живым.
(По материалам книги священномученика
Серафима Чичагова «Доблести Русских воинов». - М., «Лествица», 2006)
