Константин Николаевич писал(а):
Более Некрасов никого не называет.
Да, верное замечание.
Константин Николаевич писал(а):
Кстати, Мельгунов в качестве одной из версий пишет, что масоны Некрасов и Терещенко могли и не посвящать Гучкова во все тонкости заговора, и тот мог и не знать об участии Крымова. Но подобный вариант наверно все-таки маловероятен.
По этому поводу, у Гучкова есть странное выражение о Крымове:
"Я лично его в наши планы не посвящал,… но я думаю, что он был больше в курсе дела, чем я хотел, потому что с ним был близок Терещенко."Ежели Гучков, не был масоном, то вполне закономерно, что во все тонкости заговора его не посвящали.
Следует ещё добавить, что Некрасов знал и сделал для революции, много больше чем Гучков. В подтверждение этого приведу места из допросов Некрасова.
Можно, конечно, ещё поговорить об источнике, некоторые считают его ненадежным, но по-моему – напрасно.
"
Собственноручные показания Н. В. Некрасова13 июля 1939 года
Гражданину Следователю III отдела ГУЛАГ НКВД В развитие моего краткого сообщения о принадлежности моей с 1908 по средину 1917 г. к масонской организации желаю показать следующее: Я был принят в масонство в 1908 г. Ложей под председательством гр. А.А. Орлова-Давыдова на квартире профессора М.М. Ковалевского
Ложа эта принадлежала к политической ветви масонства и была создана первоначально французской ложей «Grand Orient de France», но уже с 1910 г. русское масонство отделилось и прервало связь с заграницей, образовав свою организацию «Масонство народов России». В 1909 г. для очистки новой организации от опасных по связям с царским правительством и просто нечистоплотных морально людей организация была объявлена распущенной и возобновила свою деятельность уже без этих элементов (кн. Бебутов, М. С. Маргулиес — впоследствии глава белого «Северо-западного правительства»). Новая организация была строго конспиративна — она строилась по ложам (10—12 человек), и во главе стоял Верховный Совет, выбиравшийся на съезде тайным голосованием, состав которого был известен лишь трем особо доверенным счетчикам. Председателям лож был известен только секретарь Верховного Совета; таким секретарем был я в течение 1910—1916 годов.
Масонство имело устав, даже печатный, но он был зашифрован в особой книжке «Итальянские угольщики 18 столетия» (изд. Семенова). «Масонство народов России» сразу поставило себе боевую политическую задачу: «Бороться за освобождение родины и за закрепление этого освобождения». Имелось в виду не допустить при революции повторения ошибок 1905 года, когда прогрессивные силы сразу раскололись и царское правительство легко их по частям разбило. За численностью организации не гнались, но подбирали людей морально и политически чистых, а кроме того и больше всего — пользующихся политическим влиянием и властью. По моим подсчетам, ко времени февральской революции масонство имело всего 300— 350 членов, но среди них было много влиятельных людей. Показательно, что в составе первого Временного правительства оказалось три масона — Керенский, Некрасов и Коновалов, и вообще на формирование правительства масоны оказали большое влияние, так как масоны оказались во всех организациях, участвовавших в формировании правительства. Масонство было надпартийным, т. е. в него входили представители разнообразных политических партий, но они давали обязательство ставить директивы масонства выше партийных. Меньше всего было большевиков: я знал только И. И. Скворцова-Степанова и примыкавшего к большевикам присяжного поверенного Н. Д. Соколова (позже — сенатора при Временном правительстве). Народнические группы были представлены Керенским, Демьяновым, Переверзевым, Сидамон-Эристовым, С. Д. Мстиславским (исключен в 1912 г. ввиду подозрений в связи с Азефщиной). Меньшевики и близкие к ним группы имели Чхеидзе, Гегечкори, Чхенкели, Прокоповича, Кускову. Среди к.-д. были Некрасов, Колюбакин, Степанов В. А., Волков Н. К. и много других. Среди прогрессистов отмечу Ефремова И. Н., Коновалова А. И., Орлова-Давыдова А. А., Коробку Н. И.Особенно сильна была организация на Украине, где ее возглавляли бар. Штейнгель Ф. Р., Григорович-Барский, Василенко Н. П., Писаржевский Л. В. и ряд других крупных имен до Грушевского включительно. Переходя к роли масонства в февральской революции, скажу сразу, что надежды на него оказались крайне преувеличенными, в дело сразу вступили столь мощные классовые силы, особенно — мобилизованные большевиками, что кучка интеллигентов не могла играть большой роли и сама рассыпалась под влиянием столкновения классов. Но все же некоторую роль масонство сыграло и в период подготовки февральской революции, когда оно было своеобразным конспиративным центром «народного фронта», и в первые дни февральской революции, когда оно помогло объединению прогрессивных сил под знаменем революции. Незадолго до февральской революции начались и поиски связей с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А. И. Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с нею завязана организационная связь. Готовилась группа в с. Медведь, где были большие запасные воинские части, в полках Ленинграда, ... [одно слово не разобрано. — Ред.] и другие. В момент начала февральской революции всем масонам был дан приказ немедленно встать в ряды защитников нового правительства — сперва Временного Комитета Государственной думы, а затем и Временного правительства. Во всех переговорах об организации власти масоны играли закулисную, но видную роль. Позже, как уже указал я выше, начались политические и социальные разногласия и организация распалась. (Допускаю, однако, что взявшее в ней верх правое крыло продолжало работу, но очистилось от левых элементов, в том числе и меня, объявив нам о прекращении работы, т. к. к этому приему мы и раньше прибегали.) Эти мои показания, которые могут быть еще развиты и дополнены, я считаю нужным дать по следующим мотивам:
1) не иметь никаких тайн от Советского правительства;
2) быть может и оказать некоторую помощь, поскольку аналогичные организации несомненно продолжают существовать за границей, с ними, возможно, связана и наша белая эмиграция. Как пример, приведу Польшу, где, по проникавшим в печать намекам, масонство еще в 20-х годах имело силу. Отмечу, что первый посланник Польши в СССР Патек был, как мне известно, масоном и организатором польского масонства.
Дополняю, что в СССР, насколько я знаю, почти нет известных мне масонов; из помнящихся мне я не знаю судьбы Н. И. Коробки (педагог в Воронеже), архитектора Брусов и Веретенников в Ленинграде и уже упомянутый мною Мстиславский С. Д. (был исключен).
Н. Некрасов"
(Вопросы истории 1998. №№11-12 с. 37-39. Из следственных дел Некрасова.)
"В Февральскую революцию на мою долю выпала работа исключительно во Временном комитете Государственной думы и по связи с Советом депутатов. От нашей группы исходила самая инициатива образования Временного комитета, как и решение Думы не расходиться, т. е. первых революционных шагов Думы. Весь первый день пришлось употребить на то, чтобы удержать Думу на этом революционном пути и побудить ее к решительному шагу взятия власти, чем наносился тяжкий удар царской власти в глазах всей буржуазии, тогда еще очень сильной. Когда в ночь на 28 февраля нам удалось убедить Родзянко провозгласить власть Временного комитета Государственной думы, я ушел в техническую работу помощи революции и провел целиком 28 февраля, 1 и 2 марта до утра 3 марта в Таврическом дворце, чаще всего у телефона, отдавая распоряжения, давая справки и т. д. Как известно, революция развивалась стихийно, и роль ее так называемых руководителей за редкими исключениями заключалась в поддержании бодрости, некоторой связи и т. п. Посильно делал эту работу и я, давая директивы телефонной станции (ее устройство мне удалось заранее изучить), отдельным представителям нашим в разных учреждениях и т. п. Подписывал приказы об арестах, приказы о занятии учреждений, о назначении комиссаров.
Два момента особенно врезались в память — приказ командующему Балтийским флотом Непенину арестовать финляндского генерал-губернатора Зейна и погоня за царским поездом, которою мне довелось управлять из Государственной думы, давая распоряжения Бубликову, сидевшему комиссаром в Министерстве путей сообщения.
В переговорах о формировании Временного правительства я не участвовал и сначала просил не включать меня в его состав, а предоставить место товарища министра внутренних дел. Мне было, однако, заявлено Милюковым, что я необходим как уступка левым группам, после чего я счел своей обязанностью согласиться."
(Вопросы истории… с. 20)