Столыпинская реформа подготавливалась плохо, в спешке, сам ее творец сельского хозяйства почти не знал, таким же было большин- ство людей, проводивших новую аграрную политику. Так, главным теоретиком нового столыпинского землеустройства стал датчанин А.А. Кофорд, приехавший в Россию в возрасте 22 лет, не зная рус- ского языка. Ближайшим сподвижником Столыпина в аграрной реформе считался А.В. Кривошеий, юрист по образованию, до своего назначения практически не знавший специфики русского сельского хозяйства. Разрушение общины велось как государственная кампания без соот- ветствующей подготовки и где-то напоминало большевистскую коллек- тивизацию. Появился даже лозунг: "Уничтожьте общину!" Демонтаж тысячелетнего института осуществлялся как политическое мероприя- тие. На первом этапе Столыпин предлагал "вбить клин" в общину, что делалось путем чересполосного укрепления наделов в личную собст- венность отдельными домохозяевами. Таким образом, нарушалось единство крестьянского мира. Крестьян, имевших земельные излишки против нормы, правительство заставляло торопиться с укреплением своих наделов. На втором этапе ставилась задача разбивки деревенско- го надела на отруба или хутора, таким образом пытаясь изолировать крестьян друг от друга.
272
Во многих местах власти переводят крестьян из общинного на по- дворное владение землей насильно. Землеустроительные комиссии, чтобы не возиться с отдельными крестьянами, разбивали на хутора и отруба всю общинную землю и вынуждали сельских тружеников пере- ходить к подворному владению. Аграрная реформа игнорировала многие особенности развития рус- ского сельского хозяйства. Хутора и отруба объявлялись универсаль- ным средством повышения эффективности сельского хозяйства. А что получилось на деле? Неустойчивость и капризность погоды в услови- ях общины компенсировались разбивкой сельскохозяйственных земель в разных местах. Имея земельные участки то в низине, то на взгорках, крестьянин обеспечивал себя средним урожаем, так как в засушливый год хороший урожай обеспечивался на низинах, а в дождливый - на обдуваемых взгорках. Получив же от столыпинских землеустроителей землю в одном месте на хуторе и отрубе, крестьянин попадал в зави- симость от стихии. Еще одним отрицательным моментом столыпинской реформы стал тот факт, что она почти остановила начавшийся в конце XIX века пе- реход сельского хозяйства от устарелой трехпольной системы к много- польным севооборотам. Затормозился и переход земледелия на широ- кие полосы, при помощи которых крестьянская община боролась с гу- бительной узкополосицей. В общем, в том виде, в каком бы хотел Столыпин проводить свою реформу, она не удалась. Из общины выходили бедные крестьяне, а также горожане, числившиеся в крестьянстве и укреплявшие за собой землю, чтобы ее продать. Так, в 1914 году продано 60 процентов зе- мель, выделенных в личную собственность. Так как продажа разреша- лась только внутри общины, землю покупали либо сами крестьянские общества и она возвращалась в общинный котел, либо зажиточные кре- стьяне, продолжавшие нередко оставаться в общине. В Центральной России столыпинская реформа так и не пошла. Про- цент выделившихся из общины крестьян был невысок. Хутора хорошо приживались только в западных губерниях, включая Псковскую. В гу- берниях Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Степного За- волжья хорошо развивались отруба, сказывалось отсутствие здесь об- щинных традиций и высокое плодородие земель. Неуспех столыпинской реформы заключался в том, что она осуще- ствлялась вопреки воле и желаниям крестьян. Ведь выйти из общины крестьяне могли и раньше - по положению 1861 года они имели на это право, если согласие высказывали две трети общины. Но крестьяне на это не шли. Переходы к подворному владению были единичными. Сто- лыпин, затевая аграрную реформу, решил облагодетельствовать кресть- ян против их воли, считая, что они еще не вполне созрели для пони- мания своих нужд. "Ставить в зависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы... - писал Столыпин еще в 1902 году, - это значит отложить на неопределенное время проведение тех меропри- ятий, без которых немыслима ни культура, ни подъем доходности зем- ли, ни спокойное владение земельной собственностью". Крестьянство не очень-то хотело покидать общину. В глубине души многие понимали, что разрушается что-то важное и главное в их жизни. Целый ряд деревень принял столыпинскую реформу в штыки. Князь С.Е. Трубецкой в своих воспоминаниях приводит разговор со старика- ми-крестьянами соседнего с ним села Васильевского (Калужской губер- нии), происшедший в 1912 году. Он спросил их, не выделился кто-ни- будь из их общины, как это уже наблюдалось в соседних деревнях? "Нет, - отвечали старики, - никто не выделился". - "И ошибется, кто выделится," - спокойно заметил хозяйственный старик Поликарп Пар- шин. - "Почему ошибется?" - спросил Трубецкой. - "А потому, что па- лить его будем, - рассудительно сказал другой старик, Столяров. - Так уж решили - значит, не выделяйся!" И действительно, в Васильевском вплоть до 1917 года никто из общины не выделился. Несмотря на государственный натиск, общее число крестьянских хо- зяйств, вышедших из общины за 1907-1915 годы, составило немногим более 2 млн., или 16 процентов всех хозяйств. Часть из этих крестьян (в беспередельных общинах) объявлена собственниками по закону 1910 года. Однако только 13 процентов потребовало документов на за- крепление за собой участков, а подавляющее большинство осталось в общине. Крестьяне северных русских губерний реформы не приняли совсем. В центральных русских губерниях доля крестьян, вышедших из об- щины, составляла не более 2-5 процентов. Более высокие показатели наблюдались в Нижнем Поволжье, Новороссии и местностях, грани- чивших с Прибалтикой, т.е. в тех регионах, где общинные отношения исторически были слабы. Самые высокие показатели выхода из общины наблюдались в годы правления Столыпина, а после его гибели снизились чуть ли не в двад- цать раз, еще раз подтверждая, что разрушение общины носило харак- тер политической кампании и сошло почти на нет с уходом ее руково- дителя. Столыпинская реформа не улучшила положение крестьян и вместе с тем выработала в них еще более осторожное и недоверчивое отношение к правительству, посягнувшему на их вековые устои.
|