Фотина Вяземская писал(а):
Владимир Юрганов писал(а):
с чего вы решили, что я прости аристократии и сословных привелегеий?? Я как раз за.
И капитализм меня не устраивает имеено как размывание понятий иерархичности общаства.
Вернее когда вместо иерархии духовной или родовой вводится иерархия по пронырливости
Не по пронырливости, а по деловым качествам.
Роман Ромов, Ухтомский
15 февраля 2013 г.
версия для печати
отправить email
Секрет урбаниста
В одном посёлке городского типа на должность замглавы по благоустройству назначили молодого предпринимателя прогрессивной наружности. Спорили за это место три старых вора, но пришёл молодой предприниматель и говорит: «Назначьте меня, я вам урбанистический сад устрою, с концепцией, и денег совсем не возьму. Вообще, говорит, строку эту из бюджета вычеркните".
В одном посёлке городского типа на должность замглавы по благоустройству назначили молодого предпринимателя прогрессивной наружности.
Спорили за это место три старых вора, но пришёл молодой предприниматель и говорит: «Назначьте меня, я вам урбанистический сад устрою, с концепцией, и денег совсем не возьму. Вообще, говорит, строку эту из бюджета вычеркните. В порядке моей социальной ответственности».
От таких выражений стыдно стало ворам за жизнь свою и идеалы, расступились они ошарашено.
Уже когда пришли в себя малость, думают — ладно, пускай. Скоро осень, этот урбанист или в грязи утонет, или проворуется не хуже нашего. Спихнём.
Но урбанист не утонул. Навёз откуда-то маленьких людей в оранжевых жилетах, они улицы драят днём и ночью чуть не с мылом, бордюры выкрасили, во дворах качелек разных наставили, клумбы везде поразбивали. И сам замглавы вечно с ними крутится, то метлою машет, то гвоздики подбивает.
Ждали воры зимы — мол, снег не дождь, в канаву не утечёт. Так оранжевые люди и зимою не просто асфальт выскребают дочиста, вывозят весь снег куда-то, так что в городе ни сугробика. Если, к примеру, под утро снегопад, может, ещё успеешь поскрипеть ботинками, когда на работу. А если с вечера, то уж не судьба.
Народ, вроде и доволен был. А вроде, и не очень. Во-первых, непривычно. Во-вторых, стали эти чищеные дороги какие-то неправильные. Выйдешь на такую дорогу в прекраснодушии, а через десять минут хочется всё живое передушить. Или соберёшься за постным маслом и крупою, а очнешься верхом на трансформаторной будке, и из ширинки букетик ландышей торчит.
Впрочем, в дотационных регионах с людьми и не такое бывает. Люди особо не переживали.
А воры переживали, да. Пробовали слух пустить, что снег в посёлке — с золотой крошкой, и урбанист её на секретной фабрике в лесу выпаривает. Не прижился слух. Тогда написали заявление в следственный комитет. Мол, мы, ООО «Царский размер», заключили договор с администрацией на парк ледяных скульптур историко-развлекательной направленности. Город нам гарантировал восемь с половиной тонн снега на сумму двадцать три миллиона рублей. Но замглавы по благоустройству снег похитил и вывез неизвестно куда. Возместите, мол, и накажите.
Следственный комитет — заведение отзывчивое. Привезли урбаниста в Москву, посадили под арест. Через неделю вызывает его следователь на допрос.Интересуется — как же так, вы на благоустройство, тут написано, из бюджета ни копейки не берёте? А дворники есть у вас? А дорожные, простите, рабочие? Хоть сколько-нибудь?— Есть, — урбанист отвечает. — А сколько, я не считал.— Они что же, за ваши личные деньги трудятся? Договор вы заключали или нет?— Они, — урбанист говорит, — без денег трудятся. А договор заключал, да. И кровью подписывал.— В каком смысле? — удивляется следователь.— В обыкновенном. Ещё когда пекарня у меня была, заключил договор. Производительность труда, сами понимаете, низкая, налоги душат, взятки. Цену не повышай, потому что хлеб, соцпродукт. Рабочая сила — не дай Бог. Алкоголизм, воровство и в глазах тоска. Ну, и заключил договор. С тех пор, конечно, производительность в гору пошла. Мука в амбар сама сыпется, и булки пекутся с утра до позднего вечера. Только они, извините, дерьмом вонять стали. Народ, кстати, ничего, покупал. Но я-то пекарь потомственный. Мне, знаете, совестно. А остановить производство не получается. Потому что бесы, когда без работы, они душить начинают. Смотрите, синяки какие по всей шее. Тогда и решил во власть пойти. Во власти думал, спасусь.
— Вы мне, — следователь говорит, — зря сказочки рассказываете. Устроили тут спокойной ночи малыши. Скажите лучше, эти ваши бесы так называемые, они где проживают? В посёлке?— В квартире у меня проживают.— И сейчас, в опечатанной?— Сейчас тут проживают. Они, гады, всегда под боком вертятся.
Поднял голову следователь, огляделся — а вдоль стен, и правда, человечки волосатые копошатся. Кто в папках роется, кто лампочку вывинчивает, кто из цветочного горшка землю горстями ест.
Обомлел следователь, да как заорёт с испугу фальцетом: «Стой, твою маланью! Руки за голову! Стрелять буду!»
Тут урбанист, слабое сердце, затрясся весь, рванул со стульчика неизвестно куда, взмахнул рукавами, да и замертво свалился. Следователю прямо в объятья.
А бесы ничего, стоят, руки за головой держат, улыбаются. Потом руки опустили, знакомиться пошли. Бесам без работы нельзя.