Алексей Геннадьевич писал(а):
"...а в Киеве разъяренные большевики гонялись даже за младенцам..." (с)
Мдаа, каждый раз заходя в Интернет, познаёшь для себя что-то новое.

«Помню Владимирский собор в Киеве и в нем тридцать гробов, и каждый гроб был занят или гимназистом, или юнкером. Помню крик дамы в том же соборе, когда она в кровавой каше мяса и костей по случайно найденному ею крестику узнала сына».
Это из книги «Дети эмиграции», изданной в Праге в 1925 году. Педагогическим бюро по делам средней и низшей русской школы за границей. По форме — сборник ученических сочинений. По сути — страшная летопись «окаянных дней» России.
«Человечество не понимает, может быть, но может, может быть, не хочет понять кровавую драму, разыгранную на родине. Если бы оно перенесло хоть частицу того, что переиспытал и перечувствовал каждый русский, то на стоны, на призывы тех, кто остался в тисках палачей, ответило бы дружным криком против нечеловеческих страданий несчастных людей».
«Мы получили известие, что отец убит большевиками в одном из боев. Привезли труп отца. В этот же день большевики заняли город. Несколько пьяных матросов, с ног до головы увешанных оружием, бомбами и перевитых пулеметными лентами, ворвались в нашу квартиру с громкими криками и бранью: начался обыск. Все трещало, хрустело, звенело. Прижавшись к матери, дрожа всем телом, я с ужасом смотрел на пьяные, жестокие, злобные лица матросов. Даже иконы срывали эти богохульники, били их прикладами, топтали ногами. Добрались до комнаты, где лежало тело отца, окружили гроб, стали издеваться над телом. Мать и сестра стали умолять их не трогать мертвого. Но их мольбы еще более раздражали негодяев. Один из них ударил мать штыком в грудь, а сестру тут же расстреляли. Мой двоюродный брат, приехавший к нам в гости, попал на штык матроса. Матрос подбрасывал брата в воздух, как мячик, и ловил на штык… Матросы стали уходить. Один обернулся и, увидев меня, закричал: «А вот еще один!» Последовал удар прикладом по голове, и я упал без чувств. Очнувшись, услыхал чьи-то глухие стоны. Стонала мать. Через некоторое время она скончалась. Я почувствовал, что я остался один. Все близкое, родное, дорогое так безжалостно отобрали у меня. Хотелось плакать, но я не мог».
http://www.novayagazeta.ru/apps/gulag/59099.htmlЧто у вас радость вызвало ?