1. В каком смысле избран еврейский народ?

Ответ талмудистов на этот вопрос состоит в том, что еврейский народ избран Богом раз и навсегда, от Авраама до грядущего иудейского Мессии. Евреи, по сравнению с прочим человечеством, то же самое, что люди по сравнению с животными, и потому только евреи и могут называться собственно людьми, - это классика талмудизма. Языческий "зоологический" антисемитизм не признает Ветхого Завета за откровение Божие, а потому полностью отрицает самую возможность какой-либо богоизбранности еврейства, напротив, считает этот народ просто сатанинским порождением от природы. Обе точки зрения неприемлемы для христианства. Имея Священное Писание Ветхого и Нового Завета, мы нигде не находим оснований такой однозначной зависимости избрания Божия (или сатанинского) от национальной принадлежности.

Христианская вера издревле называет богоизбранным народом, после пришествия Спасителя, саму Церковь Христову, составленную из иудеев и язычников, принявших Христа и в Нем усыновление Богу. При этом преимущество за христианами из обрезанных не устанавливается:
"Несть иудей, ни эллин... вси бо вы едино есте о Христе Иисусе" (Гал. 3.28). "Несть разнствия иудеев же и эллину, Той бо Бог всех, богатяй во всех призывающих Его" (Рим. 10.12).

Последнее время получила хождение, так сказать, "уточняющая" концепция, наиболее значительным проповедником которой являлся и является прот. А. Мень. Суть ее в том, что избрание евреев как этноса, древнее избрание, сохраняется и при обращении Христу наряду с избранием во Христе, так что Православные евреи имеют в Церкви некое особое положение, связанное с их двойным избранием и двойной миссией. Приводятся, к примеру, слова ап. Павла о том, что иудеи "по избранию возлюблении отец ради", даже если они "по благовествованию врази вас ради" (См. Рим. 11.28). Аргумент сей представляется на первый взгляд достаточно веским, и путаница будет неизбежной, если прежде не разобраться, в чем смысл ветхозаветного избрания Израильского народа.

Как-то по умолчанию весь цивилизованный мир принял иудейскую точку зрения, что весь израильский народ избран был Богом со времен обетований, данных Аврааму. Но так ли это? Завет Бога с человеком есть дело взаимное. Нет сомнения, что в те времена был призван Богом именно этот единственный народ. Однако же слова Спасителя о том, что много званых, да мало избранных полностью применимы и к ветхозаветным временам. Далеко не все израильтяне ответили на призыв Божий, данный через Моисея и пророков, и лишь остаток Израиля истинно вступил в Завет с Богом, получив от него и избрание. Величина этого "остатка" менялась в отношении ко всему еврейскому народу в разные времена от Моисея до Маккавеев, но, что он никогда не составлял абсолютного большинства, а был абсолютным меньшинством - это неопровержимый факт всей священной истории. Апостол Павел подытоживает те времена: "в нынешнее время останок по избранию благодати бысть? ...егоже искаше Израиль, сего не получи, а избрание (т.е. сей самый остаток) получи, прочие же ослепишася"(Рим. 11.6-7). На основании этого мы не можем говорить об избрании Богом всего израильского народа, а должны говорить об избрании его остатка верных. Неверные же Богу и Его обетованию о пришествии будущего Спасителя мира никак не могут причисляться к богоизбранному народу. Дафан с Авироном и Ахав со жрецами Вааловыми, будучи этнически израильтянами, никак не могут называться богоизбранными. Против этой очевидности возразить вроде бы нечего, однако же, когда речь заходит о богоизбранности еврейского народа, хотя бы в ветхозаветные времена, об этом почему-то принято забывать, считая этническую принадлежность на те времена достаточной для наследования избрания Божия.

С избранием народа Богом часто путают особую милость Божию к тому или иному народу. Действительно, в ветхозаветные времена Израиль был отмечен совершенно особыми милостями, как никакой иной народ на земле. Но милость Божия есть одностороннее действие Господа, это, говоря словами Христовыми, "звание", т.е. призвание, а избрание Божие - подчеркиваем - есть действие двустороннее, т.е. обоюдное.
Само по себе избрание Господом остатка верных Ему не может служить для них предметом гордости или похвальбы, ибо саму верность свою избранные сохранили не иначе, как с помощью Божией. Тем более, особая милость Божия к народу, даваемая ему, так сказать, авансом, есть предмет сугубой ответственности, но ни в коем случае превозношения, предмет слез не столько радостных сколько покаянных, ибо милость Божия дана, но мы сами-то достойны ли ее? Не волен ли Господь в любой момент отнять ее от нас? Не послужит ли нам эта милость в сугубое осуждение, если не пользуемся ею ко славе Божией?

Еврейский народ в дохристианские времена был искусно возделанным виноградником Божиим среди духовной пустыни. Но когда после стольких трудов Небесного Садителя виноградник приносит вместо гроздия терние, то он подлежит сначала оставлению (Мтф. 23.38), а потом и сожжению, ибо так поступают со всяким древом, не приносящим добраго плода (Мтф. 3.10).
В новозаветные времена особой милостью Божией были отмечены греческий и Русский народы. Нет сомнения, что наша неверность Господу, также ставшая уже фактом, повлекла за собой, и повлечет еще в будущем, не менее тяжкие наказания. Однако же , мы верим, что остаток этих особо ущедренных Богом народов спасется. И если сами желаем присоединиться к этому остатку, то первое, с чего надо начать, - это покаяться в своем богоотступничестве, в своей личной причастности к беззакониям согрешившего народа. Если же вместо этого начинается похвальба своей богоизбранностью, то это верный признак продолжения богоборства, это кратчайший путь к полному богооставлению и бездне адской. К сожалению, именно этот путь и избран абсолютным большинством еврейского народа - противление Богу, основанное на сатанинской гордости и наивной уверенности в том, что, по известному талмудическому выражению, евреи более приятны Богу, чем Ангелы.

Но вернемся к приведенной выше цитате из ап. Павла о том, что иудеи в отношении избрания - "возлюбленные Божии ради отцов". Действительно, тот из иудеев, кто имеет фактическое единение с богоизбранными отцами, кто истинно является сыном пророков, тот есть и возлюбленный Божий, ибо вместе с отцами своими принадлежит к избранному народу, - с этим нет спора. Но дело в том, что сами пророки, предвозвещавшие пришествие Христово, указавшие время и место, и обстоятельство появления Мессии на земле, обличавшие современников за неверность Господу и пострадавшие за это от них, - эти отцы богоизбранного остатка Израиля принадлежат по духу исключительно Церкви Христовой, а к богоотступной иудаистской религии не имеют вообще никакого отношения.

Церковь Христова, этот богоизбранный народ, есть совокупность всех, кто имеет наследовать жизнь вечную, в какие бы времена они ни жили. Началом ее послужили не апостолы, а именно пророки и те немногие, кто верили пророкам и следовали за ними. Они есть христиане до Христа, ибо они веровали в грядущего Мессию, общались с Ним в духе еще до Его воплощения, жили обетованием пришествия Его и спасения в Нем. Последние из таких "ветхозаветных христиан" приняли Христа, пришедшего во плоти и последовали за Ним, потому что узнали в Нем Того, Кого пять с половиной тысяч лет ждало человечество. Спаситель Сам засвидетельствовал в назаретской синагоге об одном из многозначительных пророчеств Исаии о Нем: "днесь сбытся Писание сие во ушею вашею" (Лк. 4.16-22). И добавлено: "и вси свидетельствоваху Ему", т.е. догадались, о чем идет речь, хотя и не пожелали поверить Тому, Чью молодость видели перед собою, не находя в ней ничего особенного.
Не очень точны выражения "новый Израиль", "ветхий Израиль". Лучше, быть может, сказать "духовный Израиль", подчеркнув, что он един, не разделяется пришествием Христовым. Народ сей составляют все верные Господу и Христу Его, в едином исповедании образующие как бы единый ум, зрящий Бога.
В последние два тысячелетия слова "Израиль" и "Иудея" в прямом и положительном смысле относятся именно к Церкви Христовой, но ни в коем случае не к так называемой религии "иудаизма" и ее представителям, о которых сказал Дух Святый в Откровении св. Иоанну: "глаголющиеся быти иудеи, и не суть, но лгут", назвав их также "сонмищем сатаниным" (Откр. 3.9.). Действительно, "Иудея" значит "исповедание", "Израиль" значит "зрящий Бога", но где хулится Христос, там никак не может быть правого исповедания, равно как и видения тайн Божиих. Так что слова эти (вместе, кстати, со словом "Сион" - св. гора в Иерусалиме), оказались украденными у Церкви Божией представителями религии лжи, которые, как все волки, пожелали прикрыться овчими одеждами.

На вопросе терминологии следует задержаться чуть внимательнее, ибо именно здесь возникает смешение национальных и религиозных понятий. Итак, мы сказали о том, что истинные последователи ветхозаветного закона и пророков, в собственном смысле иудеи, приняли Христа Иисуса и вскоре стали сами называться христианами, чтобы отличать себя от "сонмища сатанина". Богоотступники же и христоубийцы стали называть себя иудеями и с этим названием стали известны всему миру. Название это не просто ворованное, как свидетельствует о нем приведенное выше изречение из Св. Писания, но оно неудобно еще и тем, что под ним принято понимать как национальность, так и религию, ибо большинство евреев христианами не стало. Отсюда всякое выступление против христоборной религии легко поддавалось шельмованию как национализм и "антисемитизм". Славянский же язык дает нам несколько иной термин для обозначения религиозной принадлежности - ЖИД, ЖИДОВСТВО.
Некоторые возражают, что это слово есть только польская транскрипция слова "иудей", однако, в таком случае как же объяснить, что в славянском тексте Нового Завета употребляются параллельно оба слова, также как и в житиях святых, кстати и в богослужебных текстах. Ап. Павел, говоря о себе, мимоходом разъясняет термин "жидовство": "преспевах в жидовстве, паче многих сверстник моих в роде моем, излиха ревнитель сый отеческих моих преданий" (Гал. 1.14). Обратим внимание на последние слова. "Отеческие предания" - это те самые предания старцев, за которые обличал Спаситель фарисеев, говоря, что, они противоречат заповедям Божиим (См. Мтф. 15.6). Если бы Апостол хотел подчеркнуть свою приверженность к древнеиудейской религии, то сказал бы: преспевах в иудействе ревнитель сый закона и пророк. Но речь здесь идет о другой религии, не иудейской, а жидовской, внешним выражением которой являлись предания старцев, впоследствии составившие Талмуд. Справедливости ради следует отметить, что слово "жидовство" далеко не всегда в славянских текстах указывает именно на иную, фарисейскую, христоборную религию, и как-то путается со словом "иудейство", но, несомненно, что наши далекие предки, вводя два различных термина, видели разницу между ними, которая впоследствии при многочисленных переписываниях текста могла несколько затуманиться, в том числе и не без помощи самих представителей жидовской веры. Русский секуляризированный язык уже утратил эту славянскую точность. Вместо религиозной окраски слову "жид" сообщилась какая-то национально-вульгарная, вроде "хохол", или "кацап". И в то же время слово "иудей" объединило необъединяемых людей: и пророков, и пророкоубийц, так что в Русском переводе Нового Завета слово "жид" уже везде заменено на "иудей". Это немало послужило дальнейшему перемешиванию национального с религиозным, что, естественно, на руку только жидам (в славянском, религиозном смысле слова).
Впрочем, многие славянские слова, употреблявшиеся безо всякого вульгарного оттенка., впоследствии как-то "огрязнились", стали чуть ли не ругательствами. Например, то слово, которое в новых редакциях славянских текстов заменяется на "буесловие": "оставиша Ирода, яко буесловна" (Акаф. Богородице, конд. 6). Кто читал старые книги, тот понял, о чем идет речь. Так и здесь, мы, оправдав славянское слово "жидовство", подчеркнув его религиозное значение, указав, что оно не имеет никакой национальной окраски, все же в дальнейшем воздержимся от употребления его как сильно загрязненного другим смыслом и потому понимаемого уже не очень верно в силу привычки. Какое же слово взять для обозначения той новой христоборной религии, о которой идет речь? Слово "иудаизм", после того, как узнаешь перевод слова "Иудея", уже не годится. Вдобавок оно не различает религию Ветхого Завета от той, которой мы тщимся дать название, обходя простое славянское слово "жидовство". Возьмем, пожалуй, по аналогии с неологизмом Шафаревича, слово, вынесенное в заглавие статьи, и покажем, кстати, что именно оно наиболее точно отражает идеологическую суть того движения, которое он именует "русофобией".

Закончив необходимое терминологическое отступление, вернемся вновь к вопросу богоизбрания. Теперь мы видим, что толковать о двойном избрании христиан из еврейского народа бессмысленно. Если сами пророки получили избрание Божие лишь во Христе, Которого предвозвестили, и Которому послужили всем даром своим пророческим, а вовсе не за еврейскую кровь отмечены Богом, то что сказать тогда о нынешних евреях? Хорошо говорил им некогда св. Иоанн Предтеча: "да вы забудьте, что вы евреи, а думайте прежде всего о грехах своих". По национальной принадлежности Богом не был избран никто и никогда. И все же, несмотря на это, и авторы теории "двойного избрания", и ее противники как-то подспудно чувствуют, что у еврейских выкрестов есть все же какая-то особенность по сравнению с другими христианами. У Господа мы выбраны все одинаково, лишь во Христе получаем Его усыновление, с этим вроде бы трудно спорить, но не избрал ли нас еще кто-нибудь - вот в чем вопрос.

Еще три с половиной тысячелетия тому назад пророк Моисей передал призываемому Богом народу наряду с обетованием милости Божией за верность, страшные угрозы гнева Божия за неверность. То и другое было сказано одновременно. И милость, и гнев были обещаны одним и тем же Господом. Благославление и проклятие, жизнь и смерть, избрание Божие и избрание дьявольское полагались на свободную волю самого народа. Промежуточного состояния между благославлением и проклятием, состояния, присущего остальным народам, не указывалось: или избрание Божие, или отчуждение от лица Его, как сам пожелаешь. Есть ли здесь у Бога неправда? Если бы она была возможна, то она здесь такая же, как в случае попрания человеком обетов, данных Богу, и той благодати, которая подается в ответ на эти обеты для тех или иных служений. Скажем, крещеному, отвернувшемуся от Христа, будет хуже на Суде, чем некрещеному. Священник, сложивший с себя сан, не становится мирянином, так же, как и монах, поправший обеты, - оба называются расстригами. Супруг, изменивший в браке, подвергается большему осуждению, чем просто блудник, - это тоже естественно, ибо попраны супружеские обеты. Что же нам теперь, зная это, не креститься, не жениться, не стремиться угодить Господу особым каким-нибудь служением? Подобно сему и народ, отмеченный особой милостью Божией, в случае ее отвержения, не может рассматриваться наравне с прочими народами, не может иметь в очах Божиих духовного равноправия с ними. Ту же мысль лучше выразить не на юридическом, а на аскетическом языке: народ, поправший некогда Завет с Богом, поправший его сознательно и глубоко, не раз и не два, и не в одном поколении, тем самым развивает и запечатлевает падение свое, становится более глухим и трудно восприимчивым к действию благодати Божией. Блудодеяние от Господа превращается в своего рода навык, и это ведет к полному духовному разложению. "Аще соль обуяет, - сказал Спаситель о призванных быть солью земли, - чим осолится. Ни в землю, ни в гной потребна есть: вон изсыплю ю"(Лк.14.34.). Так неизбежно бывало со всеми народами, более прочих ущедренными от Господа. В состоянии почти полного духовного паралича, например, находится ныне наш Русский народ после своей измены Господу Богу, - это горько, но факт. В таком же состоянии и греки. Эти народы, особенно призванные Богом и более прочих приспособленные к служению Ему, после отпадения своего не смогли обустроить свое земное бытие, как это удалось "небогоизбранному Западу". Потеряв свою силу, эта соль уже не годилась не только в пищу, но и в землю и в гной, т.е. не только для Неба, но и для земного преуспеяния, она выброшена вон на попрание прочим человекам.

При этом, из всех обласканных Богом народов, Израиль был первенцем. И по сроку призвания, и по количеству чудес, и по глубине откровений, и по времени действия особой милости Божией, - не было ему равных народов. Не нашлось в других народах и большего количества измен Богу, не нашлось для них и более глубоких искушений, не совершено ими и более тяжких преступлений, чем выпало на долю потомков Иакова. В связи с этим и народ сей, будучи вдобавок достаточно сильным и сплоченным, в сравнении с другими, не подвергся разложению и вырождению, как таковой, но беда, постигшая его оказалась еще хуже...

Чтобы сделать более ясным вопрос об избрании, нам необходимо здесь вновь прерваться и хотя бы очень кратко рассмотреть историю превращения иудейской веры в христофагию и основные черты последней.