Светлой памяти Александра Ивановича Дубровина,
председателя Союза Русского Народа

Парадоксы истории

История России с царствования Петра и до акта отречения последнего Русского Самодержца от Престола загадочна. Бесконечный ряд парадоксов и трудно объяснимых внутренних противоречий в политике правительства предстаёт перед нашим взором и вызывает недоумение. Русская история петербургского периода опрокидывает привычные схемы о классовых интересах и классовом антагонизме. Представления о том, что богатые и власть имущие сословия поддерживали тот строй, который давал им богатства, почёт и власть, а бедные и неимущие сословия боролись с Самодержавием - трещат по швам, как только прикасаешься к страницам русской истории.

Большевистским идеологам пришлось немало потрудиться над тем, чтобы научить нас видеть то, чего нет. Внедрение в наше сознание определенных догм, названных идеологами "научным материализмом", и привело к тому, что мы в экономических проблемах увидели причину всех исторических событий, борьбу бедных с богатыми приняли за аксиому и везде находим классовые противоречия. Но именно потому, что мы принимаем законы формальной логики материалистической доктрины как самоочевидные, нашему уму и непонятен ход русской истории. Отсюда столько вопросов и недоумений.

Тяжело дается та истина, что революция шла сверху, именно от владетельных и имущих классов. И что именно верхи проводили политику превращения Россом в социалистическое государство, способствуя распространению соответствующих идей в обществе. Точно и цинично сформулировал взгляд на технологию революции народоволец и террорист М.В.Новорусский (какая символичная для наших дней фамилия! - ред.), который, оценивая смысл событий 1905 года, писал:

- Происшедшая революция далеко ещё не сказала своего последнего слова. И как ни внушительно было выступление на авансцену "самодержавного" пролетариата, историк не должен забывать, что строить баррикады и устилать улицы своими трупами - было всегда исконной привилегией четвёртого сословия всех народов. Этот наружный факт ещё ничего не говорит о внутренних пружинах. И когда речь идёт о революционных организациях, дальновидные люди никогда не забывают, что ни богатство духа, ни избыток героизма в них не могут сделать их деятельными, если иссякли питавшие их денежные ресурсы, и если остыло широкое сочувствие влиятельных общественных слоев."  (М.Новорусский. Из размышлений в Шлиссельбурге. "Минувшие годы", №3, 1908, стр. 308).

Смысл проводимой правительственными кругами Российской Империи политики будет ясен, если мы учтем одну существенную деталь. Чиновничий класс формировался из людей, чье воспитание проходило в духе скепсиса к ценностям Православия. Для атеистов в христианстве остается только внешняя, земная сторона. Отсюда логичным представляется ход мыслей правящей элиты, роднящей ее с сектой интеллигентов: с отрицания Истин Церкви - до идей социализма.

Отрицали лишь насильственные формы перехода к этому земному раю, финалу человеческой истории. Но то, что он наступит непременно - в это уверовали в обществе чиновничьем и интеллигентском почти все. Уверовали и в "дух времени", и в "колесо истории", которое не повернешь, и в "общечеловеческую культуру", выше которой нет ничего на свете. Вместе с тем, Верховная власть в России имела дело с мощным выразителем Православия - народом, состоявшим преимущественно из крестьян и мещан. Оно было вынуждено считаться с этим фактом и прятать от народа свои взгляды. В этом надо видеть причину того, что правительство Российской Империи до самого последнего времени своего существования не имело своей разработанной идеологии и своих органов пропаганды. Масса недоуменных вопросов по этому поводу со стороны современников разрешается очень просто: правительство боялось обнаружить свои взгляды. Прикрываясь повторением формулы "Православие, Самодержавие, Народность" - оно на самом деле проводило политику прямо противоположную: утесняло церковную деятельность в общественной сфере, ограничивало власть Самодержца, унижало русское дворянство и отстраняло русских людей от власти. В области культуры и общественной сфере предпочтение со времен Петра оказывалось инородцам. Печать быстро стала еврейским предприятием и распространяла идеи межсословной внутринациональной вражды в среде русского общества. В результате - идеология гражданской бойни, революций была внедрена во все клеточки русского общественного сознания. Правую, монархическую, русскую национальную печать обвиняли (и обвиняют!) в разжигании межнациональной розни, имея в виду всегда то явление, что получило название антисемитизма, в то время как проповедь внутринациональной розни вполне одобрялась (и одобряется!). Не странно ли для проповедников гуманизма и демократии, которых и тогда, как и сейчас, было много, которые и тогда занимали ключевые позиции в правительственном аппарате России?

От принятия Царского Венца первым Романовым и царской подписи на клочке бумаги с текстом отречения от Престола шел период неуклонного отречения власти от русской национальной традиции, всеми корнями покоящейся на благодатной полноте учения Христова - Православии.

Но и в последний момент русской государственности у Царя был выбор, были миллионы людей, преданных Самодержавной власти. Представление о том, что сторонников такой власти у Царя не было, в корне неверно. Эти сторонники умело скрыты идеологами революции и демократии за вывеской "черносотенцы".

Правда, однако, заключается в том, что первые массовые беспорядки революции 1905 года начались с акта самоограничения власти Самодержавной - Царского Манифеста 17 октября, а развал страны и гражданская война - с акта подписания Царем отречения от престола. Пятнадцатимиллионная армия, верная до того долгу и присяге, громадное число служащих и простых людей в самый ответственный момент в истории России остались без венценосного Главы государства Российского.

Многие из них восприняли отречение Николая Второго с чувством глубокой горечи, увидев в нем акт измены священному началу всей русской жизни и государственности. Русский народ остался сиротой, он оказался разъединенным и униженным актом Самодержца.

Правящие круги Российской Империи усвоили для себя материалистический взгляд на мир. Заботы экономического характера возобладали над заботами о духовном просвещении народа и патриотическом воспитании. Промышленность страны в последние десятилетия набирала невиданные в мире темпы. Шел неуклонный рост благосостояния народа, всех его слоев... А всеобщее недовольство не прекращалось. И последовал крах государства в точке высшего экономического и военного могущества Державы.

То есть, весь ход событий был прямо обратен тому, чем он должен был- быть по учению всех революционных и демократических доктринеров с их материалистическим прагматизмом.

Большевики, начертав на своем знамени "материализм", меньше всего думали об экономическом процветании страны. Первые 10 лет они вполне сознательно разрушали доставшуюся им мощную русскую промышленность - точь-в-точь - как сегодняшние правители России и теми же методами. Затем создали миф об "отсталой Царской промышленности". И затем до самого последнего времени стали проводить политику угнетения народа во всех сферах его деятельности. Во главу угла своей политики они поставили идеологические догматы, которым подчинили вопросы внутренней жизни страны, причем экономические вопросы были подчинены идейным соображением - в прямое отрицание всей марксистско-ленинской догматики о производственной базе и идеологической надстройке. Идея явно превалировала над материей.

Правительство Царской России, провозгласив приоритет Духа, исповедовало материализм и проиграло. Большевики, следуя прагматическим идеям иудаизма, провозгласили материализм, исповедуя при этом махровый идеализм. Людей можно убедить в чём угодно, и они согласятся жить впроголодь в бараках и при этом петь песни "освобождённому труду". Из своих убогих коммунальных нор в зданиях казарменного типа их научат смотреть с ужасом на сытный, благодушный и процветающий царизм. Боясь сказать хоть одно критическое слово, они искренне будут повторять слова о деспотизме Царского режима. Изучая при этом тех, кто создал "шедевры мысли и слова" при том самом "деспотизме", что душил все проявления "свободной человеческой мысли".

Идеологический плен опасней физического рабства. Достаточно слово "рабство" заменить на слово "свобода" и выдвинуть лозунги, льстящие человеческому сознанию, вроде народоправства. Достаточно представить надсмотрщиков выходцами из народа, назвав их парторгами, главами администрации, мэрами, секретарями, - как люди сами себя будут гнать в общем стаде на убой. И именно идеологический туман закрывает и сегодня разумные перспективы русской жизни, не давая понять ни прошлого страны, ни настоящего. Современная литература по русской истории, даже - самая благожелательная, наполнена верой в "дух времени", "поступательный ход истории", "демократию" и прочие идеологические мифы.